Арктический проект: экономическое измерение

Освоение Арктики в новейшей истории России предстает в качестве одного из национальных проектов, ориентированных на достижение неких геостратегических целей будущего развития страны. Сложность и масштабность этого проекта заставляет относится к нему даже в большей степени осторожно, чем к таким объявленным общенациональным проектам как развитие Дальнего Востока, развитие Северного Кавказа, Калининградской области и появившемуся в прошлом году новому проекту интеграции в российское экономическое пространство Республики Крым и Севастополя. Практически проект имеет несколько измерений. Наиболее часто обсуждается и в силу хорошей информационной обеспеченности выглядит наиболее привлекательным ресурсные измерения.

С этой точки зрения освоение Арктики должно рассматриваться как масштабная и долговременная инвестиция в обеспечение сохранения ресурсного потенциала России как монопольного обладателя сырьевым потенциалом для глобальной экономики на длительное время. При этом арктические ресурсы с экономической точки зрения являются замыкающими ресурсами, имея в виду глобальные балансы наиболее важных сырьевых компонент вектора глобальных продуктов. Арктические ресурсы являются не просто замыкающими с точки зрения затратных характеристик добычи, переработки и транспортировки, но и замыкающими с точки зрения капитальных затрат на разведку и подготовку к их вовлечению в экономический оборот. Это означает, что отвлечение для арктического проекта экстремальных по величине национальных ресурсов накопления оправдано только в том случае, если существует надежные прогнозные оценки, позволяющие судить о временном горизонте, масштабах и ценовых параметрах использования этих ресурсов в глобальном торгово-экономическом обороте. По сути речь идет о том, что затраты на арктический проект должны вкладываться в расчете на консервацию структурной модели российской экономики в длительном периоде времени.

Целесообразность такого такого концептуального подхода к использованию ограниченных ресурсов общества конечно должна быть доказана, а единственный способ доказательства – определение параметров долговременной структурной политики государства, которая должна была бы обеспечить появление и развитие новых эффективных в глобальном смысле структурных звеньев российской экономики при наращивании традиционного первичного и связанного с ним вторичного секторов экономики.

При этом конечно возникает самостоятельная задача оптимального распределения ограниченных инвестиционных, трудовых и технологических ресурсов сразу по двум выше названным векторам перспективного развития. До тех пор пока не доказана возможность одновременного решения двух этих задач или не найдена оптимальная смешанная стратегия, позволяющая решить обе задачи при заданных на прогнозном интервале количестве и качестве ресурсов, арктический проект сточки зрения глобально ресурсного измерения будет в основном оставаться скорее возможностью, чем реальностью, Более того, он и должен будет оставаться именно в таком качестве.

Не менее важным аспектом арктического проекта является оборонно- стратегический баланс. Не зависимо от того, насколько реальными и в течение какого времени представляются задачи вовлечения в экономический оборот арктических природных ресурсов, само их наличия в рамках российской юрисдикции предполагает решения задачи их охраны и парирования любых, даже виртуальных угроз передела в области экономического и политического контроля над этими ресурсами. На недавней научной сессии РАН (декабрь 2014 г.) звучала мысль о том, что юридические и политические проблемы принадлежности ресурсов и суверенного контроля над ними в зоне Арктики практически решены и основные игроки на этом ресурсном театре (Россия, США, Канада, Норвегия, Швеция, Дания) практически согласовали вопросы разграничения зон ответственности и контроля. Однако история да и современные военно-политические события демонстрируют шаткость существующих равновесий и юридических конструкций, кроме того следует различать статус КВО и в различной степени реальности и намерения отдельных игроков. Примеров неустойчивости ситуации и попыток изменения статус-кво более чем достаточно.

Обладая обширным арктическим пространством как сухопутным так и морским России приходится задумываться и предпринимать конкретные шаги для формирования военно-технической инфраструктуры, обеспечивающей поддержание военно-политической стабильности в зоне Арктики и способной эффективно реагировать на возможные попытки нарушить военно-политическое равновесие в этой зоне. С экономических позиций создание военно-технической инфраструктуры в Арктике также является замыкающим проектом по сравнению с решением аналогичных задач в любой иной географической зоне РФ. И эти затраты приходится рассматривать как своего рода накладные расходы или транзакционные издержки, которые с общеэкономических позиций чрезмерно высоки по отношению к вероятному полезному экономическому эффекту в будущем, но неизбежны и должны в качестве постоянного компонента включаться в общую оценку национальных инвестиционных затрат по освоению и развитию арктической зоны.

Усилия по формированию инфраструктуры безопасности и поддержанию военно-политического паритета в арктической зоне непосредственно связаны и с решением в перспективе задачи формирования еще одной ниши для обеспечения устойчивого функционирования российской экономики в глобальной экономической системе. Речь идет о создании нового альтернативного транспортного коридора, который был бы в состоянии эффективно конкурировать в области обеспечения международных транспортно- экономических связей между Европой, Азией и Северной Америкой. В настоящее время России располагает таким сухопутным коридором в виде Транссибирской магистрали. Надежды на усиление зависимости трансевроазиатской от функционирования этого коридора уже в течение длительного времени не очень оправдываются. Причиной этого являются как внутренние проблемы организации и ценовой политики самого Транссиба, так и конкуренция со стороны Южного морского коридора (Индийский океан, Суэцкий канал, Средиземное море, Атлантика), а также набирающие силу конкуренции со стороны Южного сухопутного коридора (новый Шелковый путь, лоббируемый Китаем). Прогнозы относительно быстрого изменения климатических условий в Арктике и открытие круглогодичной навигации по Северному морскому пути предполагают повышение оценок эффективности концентрации дополнительных ресурсов для решения задач создания и развития транспортно-производственной инфраструктуры по маршруту Северного морского пути. При определенных условиях этот маршрут может стать разумной альтернативой двум Пан- Евразийским железнодорожным коридорам (Транссиб и Шелковый путь) и Южному морскому коридору. Для того, чтобы эта виртуальная возможность стала реальностью необходимо будет сосредоточить большие экономические и материально-технические ресурсы для решения многообразных инфраструктурных и сопутствующих социально-экономических задач в зоне этого потенциального маршрута.

Речь идет как о создании системы береговых баз снабжения, ремонта, навигационного метеорологического сопровождения, так и о формировании парка транспортных средств, а также о создании условий для размещения в этой зоне минимально необходимого для обслуживания инфраструктурно-технических и военных объектов персонала. Кроме этого, эффективное и масштабное функционирование такого сложного и протяженного экономического и инженерно-технического комплекса невозможно без организации надежной современной системы транспортных и телекоммуникаций с основными экономическими базами и центрами расселения в южных районах РФ. Таким образом, отмеченные три принципиальных сегментов формирования "Арктической экономической зоны" потребует концентрации значительной части располагаемых и доступных для привлечения извне ресурсов. При этом с экономической точки зрения существует минимум два вопроса, на которые необходимо ответить.

Первый – какова хотя бы приблизительная оценка объема этих ресурсов и каковы параметры их окупаемости. Второй – какое влияние концентрация ресурсов на Арктическом направлении окажет на возможности реализации задач по другим направлениям экономического и социального развития страны. Для ответа на первый вопрос необходимо осуществить комплекс масштабных расчетов, в основе которых должно лежать системное проектирование взаимоувязанных действий и объектов, необходимых для реализации каждого из трех вышеназванных сегментов единой программы формирования Арктического технико-экономического пояса (ресурсного, военно- технического, инфраструктурно-экономического). Чрезвычайно важно при этом, чтобы работы по такому системному проектированию не выродились в очередной раз в кампанию по срочной подготовке очередного бюрократического документа типа "ФЦП Арктика", в котором были бы приведены множество красивых, но бессодержательных деклараций о необходимости решения тех или иных задач в течение короткого времени, при минимальных реальных ресурсах и безбрежных фантазиях относительно привлечения "внебюджетных средств".

Ссылки на всевозможные псевдо новации в управленческих технологиях типа ГЧП делу не помогут. Прежде чем принимать государству или бизнесу какие-либо обязательства и формулировать какие-либо масштабные проекты необходимо провести корректный эксперимент по созданию по возможности максимально полной виртуальной модели "новая Арктика". Отдельной проблемой является организационная технология освоения арктической зоны. Нестандартность проблемы сталкивается с традиционностью подхода как только сама проблема начинает озвучиваться в формате "социально- экономического развития арктических регионов". Этот организационно- финансовый трафарет, а точнее сленг, обусловливает совершенно определенную логику рассмотрения проблемы и проектирования вариантов ее решения. Проект формирования зоны концентрированной экономической деятельности по эксплуатации определенных абсолютных и сравнительных преимуществ превращается в набор аморфных пожеланий по решению различного калибра и значения проблем функционирования обширных территорий, которые формально отнесены к арктической зоне, но зачастую большая часть которых не имеет никакого отношения к реализации конкретных проектов. В данном случае смешиваются две различные проблемы.

Во-первых, проблема реализации экономического, технического и институционального проекта, нацеленного на определенный ресурс или функцию и локализованного на ограниченной территории, которая оптимальна с точки зрения реализации именно этого проекта. С территориальной точки зрения только эта территория является предметом так называемого "освоения" и создания максимально эффективных систем функционирования технических комплексов, инфраструктурных условий и социальной среды. Во-вторых, существует проблема распределения дохода от реализации созданных проектов. Поскольку эти проекты реализуются на локальных территориях в пределах тех или иных крупных административно- территориальных образований, которые с полным основанием рассматривают эти территории как свое потенциальное экономическое достояние, часть дохода, полученного от эксплуатации расположенных на данной территории и опирающихся на ее возможности объектов должна доставаться именно этим административно-территориальным образованиям.

То есть эти субъекты Федерации имеют бесспорное основание рассчитывать на ренту, которая в данном случае рассматривается как земельная или горная рента. Способы использования этой ренты, приоритеты в решение конкретных задач конкретных территориальных образований определяется ими самими. Следовательно, речь не должна и не может идти о подмене программы формирования арктического ресурсного полигона и (или) арктического глобального транспортного маршрута программой социально-экономического развития арктических территорий. В противном случае, как показывает опыт осуществления многочисленных территориальных программ, не будет достигнута цели ни первой, ни второй программы. Однако необходимо особо подчеркнуть, что без формирования адекватных решению проблемы создания стабильных и долговременных условий для получения территориальной ренты "арктическими" субъектами Федерации надежды на получение долговременного социально-экономического эффекта от проекта "Новая Арктика" беспочвенны. Даже в случае выполнения всех выше названных условий обеспечения надлежащего экономического и социального эффекта при освоении Арктики ключевой проблемой остается определение финансового и материально- технического, в том числе технологического, ресурсного потенциала.

Принципиально ресурсы этой программы могут рассматриваться либо как преимущественно внутренние, либо как смешанные. Опуская обсуждение возможности формирования широкого международного консорциума, для чего необходимы соответствующие политические условия, необходимо понимать, что даже в случае успешного смешанного финансирования многообразных экономических инфраструктурных, социальных, технологических, технических задач в рамках этого проекта ресурсная нагрузка на российскую экономику будет чрезвычайно высока, но в любом случае она будет означать перераспределение имеющихся общественных ресурсов в пользу этой программы, что равносильно появлению негативных трендов как в других сегментах экономической структуры, так и для других территориальных образований.

То есть формирование формальное или неформальное столь крупной стратегической программы, имеющей не только общенациональное, но и глобальное предназначение, неизбежно связано с появлением конфликта интересов как между экономическими агентами, таки между политическими субъектами, каковыми являются территориальные элиты. Этот институционально- политический аспект программы должен не просто учитываться, но стать важнейшей и первоочередной подпрограммой в случае формирования глобальной программы создания новой территориальной базы стратегического развития страны. Литература: 1. Дынкин А.А. Международно-политические условия устойчивого развития и обеспечения безопасности в арктической зоне Российской Федерации//Научно- технические проблемы освоения Арктики. М.: Наука. 2015. С.14-22.

П.А. Минакир, академик РАН (Институт экономических исследований Дальневосточного отделения РАН, г.Хабаровск)