Нелегкое сосуществование лучше легкого несуществования. Неизвестный автор
Как мы уже выяснили, своеобразным стержнем военнополитических отношений СССР и США в годы холодной войны выступал баланс стратегических наступательных вооружений, который в значительной мере определял военную безопасность сторон. Исторически он эволюционировал от позиции безраздельного монополизма Соединенных Штатов в данной области до установления и поддержания военно-стратегического паритета. По сути, борьба за паритет велась Советским Союзом с самого начала холодной войны и вплоть до ее окончания, но в рамках заявленной в разделе проблемы мы сконцентрируем внимание на 60 – 80-х гг. как наиболее важном временном периоде. Взаимоприемлемое разрешение Карибского кризиса способствовало ослаблению открытой конфронтации и, как казалось, создало предпосылки для продолжения диалога между Западом и Востоком. В этом смысле заключение 5 августа 1963 г.
Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой между США, СССР и Великобританией стало несомненным успехом политики компромисса или, говоря иначе, «мирного сосуществования государств с различным общественным строем». Однако временное снижение напряженности в отношениях сверхдержав совсем не означало, что холодная война идет к завершению. Напротив, очень скоро она обрела второе дыхание и дала мощный импульс новому витку гонки вооружений. На наш взгляд, это было неизбежно. Дело в том, что теперь, когда СССР стал полноправным обладателем ракетно-ядерного оружия стратегического назначения, достижение паритета с США стало для него во многом технической задачей. Да — сложной, да — весьма затратной, да — приоритетной, но все-таки технической. К тому же в результате Карибского кризиса советское руководство лишний раз убедилось в том, что США крайне чувствительны к собственной безопасности, а ускоренное совершенствование и наращивание стратегических вооружений позволяло СССР, уже не размещая своих ракет на чужой территории, как бы воспроизвести кубинский сценарий в новом качестве. В самом деле: уже ни с кем не договариваясь и без дополнительных рисков можно было заставить американцев почувствовать себя под прицелом, то есть испытать те же чувства, что испытывали в Советском Союзе на протяжении двух десятков лет.
Таким образом, осуществление уже готовых к реализации ракетноядерных программ означало для Кремля и качественное укрепление собственной военной безопасности, и удовлетворение чувства справедливости. Что касается Соединенных Штатов, то они считали для себя единственно возможным вариантом действий сохранение подавляющего военного превосходства. Такой курс был для них и традиционным, и естественным, не говоря уже о том, что полностью соответствовал национальному характеру. Дж. Кеннану принадлежит достаточно честное высказывание на сей счет: «Давайте не будем наводить тень на ясный день, сваливая всю ответственность на наших противников.
Мы должны помнить, что именно мы, американцы, на каждом повороте пути были инициаторами дальнейшей разработки подобного (ядерного. — Н. И.) оружия. Мы первые создали и провели испытания такого устройства, первыми создали водородную бомбу, мы первыми создали многозарядную боеголовку, мы отклонили всякие предложения отказаться в принципе от применения ядерного оружия первыми, и мы одни — да простит нам бог — употребили это оружие против десятков тысяч беззащитных мирных граждан». И еще одно. Если верно наше предположение об изменении американской стратегии ведения холодной войны под влиянием Карибского кризиса, то расчет Вашингтона на изматывание СССР в гонке вооружений приобрел с этого времени самостоятельное значение, тем более что в Белом доме в то
время, по-видимому, еще не верили в возможность достижения Советским Союзом паритета с США. Что же такое паритет? С точки зрения формальной логики и житейского здравого смысла, ядерный паритет — это ситуация, когда противоборствующие стороны обладают соизмеримыми возможностями стратегических ядерных сил. Если дополнить данное «бытовое» определение дополнительными характеристиками, то военно-стратегический паритет может быть охарактеризован как такое соотношение стратегических сил и средств, которое в возможной войне не обеспечивает ни одной стороне возможность достижения рациональных политических целей военными средствами. В этом смысле стратегический паритет исключает ядерную войну из числа вариантов решения спорных международных вопросов, превращая ее в иррациональное средство политики.
Достижение и поддержание военно-стратегического паритета есть исторически закономерное явление мировой истории, поскольку оно выступает выражением естественного стремления общественных систем к равновесию. Главной качественной характеристикой такого равновесия в биполярном мире стало наличие у каждой из противоборствующих сторон такого потенциала ракетно-ядерного оружия, который был достаточен для нанесения ответного удара по агрессору с неприемлемым для него ущербом.
Характер противоборства СССР и США в сфере ракетноядерных вооружений в известной мере определяло геостратегическое положение этих стран. Советский Союз — континентальная держава, занимавшая или контролировавшая большую часть евразийского континента. Основным компонентом ядерной триады СССР при этом были наземные межконтинентальные баллистические ракеты. США, напротив, — морская держава, имеющая свободные выходы в Атлантический и Тихий океаны.
При этом главные союзники США находились в Западной Европе, что предполагало большую протяженность линий морских и воздушных коммуникаций между ними. Поэтому Соединенные Штаты сделали ставку на военно-морские силы с упором на развитие атомного подводного флота с БРПЛ. Важнейшим элементом американской триады исторически являлась также стратегическая авиация. Противоположность геостратегического положения СССР и США влияла, таким образом, на формирование дисбалансов в структуре СНВ сторон. Эти дисбалансы, в свою очередь, усиливали взаимное недоверие сторон, стимулируя стремление накопить возможно большее количество вооружений с целью обеспечения гарантированного уровня своей безопасности.