Свое начало декоративно-прикладное искусство берет в далекой древности, а истоки его — в условиях жизни народа.

Как известно, каждый человек должен есть, быть одетым, укрытым от жары или от холода, иначе он погибнет. Но для того чтобы иметь эти необходимые материальные блага, их надо производить, то есть работать, трудиться. И люди работают. Труд занимает много времени, заполняет жизнь. Иначе наступит смерть от голода, холода, от жары. Спасти человека и человечество может только постоянный труд.

В борьбе с силами природы человеку помогали созданные им орудия. Заостренный камень лучше взрыхлял землю, чем обычный. Каменный нож помогал быстрее выполнить необходимую работу. Первые орудия, простые и примитивные, часто ломались и приходили в негодность. И люди всегда и во все времена — в древности, сейчас и в будущем — стремились и стремятся сделать их более совершенными. Более совершенные — значит, такие, с помощью которых можно создать больше продуктов, вещей и других необходимых предметов.

И тут обнаружилось, что наиболее удобными и прочными оказались орудия, сделанные аккуратно, отшлифованные, отточенные, то есть более совершенные по форме, а значит, и более красивые. Люди стали замечать, что красота и полезность связаны между собой. Хочешь сделать вещь удобной — сделай ее красивой. А где появляется красота, там начинается искусство. Так и зародилось искусство не в отрыве от практических нужд и запросов людей, а из стремления лучше удовле творить их, из желания сделать как можно более совершенными орудия труда. Орудия помогают человеку добывать себе средства для жизни, и люди относятся к ним уважительно, с любовью.

Слагают песни и сказки о заветной прялке, которая необыкновенно прядет, о чудесном веретене и других заветных инструментах. Эти сказки и легенды переходили из поколения в поколение, а позднее некоторые из них записали. Вспомни знаменитые сказы Бажова. Ведь почти в каждом из них речь идет о мастере-умельце и его счастливом инструменте. Люди не только все время усовершенствовали свои орудия, но и украшали их. Уже в самые далекие времена на орудиях делали насечки, вырезали узоры.

А позднее украшали орнаментом. До наших дней сохранились прялки, верхняя часть которых изображает старика и старуху. Или ульи для пчел в виде человеческой фигуры. С большим юмором сделаны эти ульи. Человек широко раскрыл от удивления глаза и рот. Вид у него наивный, даже чуть-чуть глуповатый.

Оказывается, раскрытый рот сделан совсем не случайно, а затем, чтобы пчелы свободно могли влетать и вылетать из него. Позднее стали украшать и оружие. Древнегреческий поэт Гомер в «Илиаде» очень подробно описывает щит одного из героев, Ахилла, или Ахиллеса, как его еще называют. На щите было изображено, как закаляли на огне металл, гнули его, ковали, а потом делали изображение. Гомер так образно рассказывает об изображении на щите, что кажется, перед нами действуют и говорят живые люди.

Позже поэт напоминает, что все это только изображение, сделанное мастером. Но так оно искусно и прекрасно, что и поэт и мы, читатели, как бы переживаем вновь процесс создания щита и восхищаемся им как совершенным художественным произведением. Издавна люди украшали оружие: покрывали инкрустацией, драгоценными камнями или золотой и серебряной насечкой. Так же украшались уздечки и шпоры.

Старались сделать покрасивее и орудия труда. От этого жизнь становилась радостнее, приятнее, веселее. Ведь красота всегда приносит людям радость, всегда скрашивает жизнь. Вот люди и начали украшать и делать более красивыми окружающие их предметы. Из глиняной посуды едят, пьют, в ней же хранят пищу. Глиняный кувшин лепили красивой, изящной формы, наносили на него рисунки или просто раскрашивали. Такие кувшины не только полезны, но и красивы. В другом месте посуду вырезали из дерева. Ели из деревянных мисок, деревянными ложками.

А чтобы красивее были эти предметы, стали искать для них наиболее удобную и красивую форму и покрывать изделия росписью. Делали расписные дуги (вспомни, какую красивую дугу изобразил художник В. Суриков в своей картине «Боярыня Морозова» — ведь это из жизни взято), радостно звенящие колокольчики, чтобы их звон веселил во время трудного и долгого пути. В домах живут, но чтобы жить в них было приятнее, украшали дом деревянными резными наличниками, а на крышу помещали игрушечного петушка. Вот и стоят крестьянские дома, как будто в кружевном уборе. До сих пор сохранились в некоторых деревнях такие дома, до сих пор живут в приволжских селах замечательные резчики по дереву.

Необходимость трудиться и стремление украсить свою жизнь объединяет всех людей. Но трудятся и работают они по-разному, разными орудиями. Зависит это от условий, в каких человек живет, от климата, природных материалов. Характер труда у разных народов разный, орудия труда и бытовые предметы — тоже. Так, например, европейцы для употребления твердой пищи придумали вилки, а японцы и китайцы едят палочками. Да еще как ловко ими управляются!

У нас столы высокие, и сидим мы на стульях, а у некоторых народов принято сидеть на коврах и обходиться совсем без столов. В большинстве стран мужчины ходят в брюках, а женщины в платьях. Но не везде. Вот в Шотландии, например, мужчины носили короткие юбочки в складку, которые до сих пор сохраняются как национальный костюм; иногда ими пользуются в обиходе. Б юбках мужчины ходят не только в Шотландии, но и в Бирме.

Многие предметы, одинаковые по своему назначению, в разных местах делают из различных материалов. Это зависит от того, какие материалы в этой местности имеются. В одном месте много дерева, значит, дома, посуду и некоторые орудия делают деревянными. В другом есть камень, и тогда дома строят из камня и используют его для других практических нужд. В третьем мало камня, почти нет дерева, но есть глина, песок, значит, используют эти материалы. В зависимости от наличия материала стали зарождаться ремесла. Целые деревни специализировались на производстве определенных художественных изделий. Появились селения, где жители передавали свое искусство из поколения в поколение.

До наших дней славится Дагестан художественными балхарскими горшками из глины, кубачинской чернью по серебру, коврами. В Вологде живут знаменитые кружевницы. Село Хохлома, Горьковской области, известно художественной росписью по дереву. У одних народов зародилась набойка — печатание на тканях с деревянных досок, у других — художественная вышивка золотыми или простыми нитками. В Палехе, Федоскине и Мстёре создают известные на весь мир миниатюры, это тончайшие росписи, нанесенные на черную или белую полированную поверхность, чаще всего на коробки разных размеров. Прибалтика славится художественной выделкой кож. В Средней Азии распространено ковроткачество. На севере — резьба по кости…

В возникновении ремесел сказалось не только наличие природных материалов, но и условия жизни народа. Ковроткачество развилось у народов, ведших кочевой образ жизни. Коврами устилали кибитку. Они создавали тепло, уют. И перевозить их легко. Русские курские ковры делались для того, чтобы укрываться ими на санях, на тройках. Народы северных стран до сих пор устилают полы коврами с высоким ворсом, а драпировки у них такие, которые хорошо пропускают солнечный свет.

И краски для комнат используются яркие, звонкие, чтобы несли радость и веселили в холодные темные дни. Люди, живущие в теплых и жарких странах, если и делают ковры, то легкие, с коротким ворсом. Они здесь нужны не для тепла, а для украшения. Мебель здесь светлая и краски сдержанные — все равно все выгорает от ярких лучей солнца. А чтобы укрыться от нестерпимой жары, на окна вешают шторы из плотной ткани, не пропускающей свет, или из деревянных палочек. У каждого народа в искусстве есть свои любимые темы, орнамент, сочетания цветов, особенности формы предметов или, как сказали бы художники, свой образный строй.

Так, специалисты всегда отличат азербайджанский ковер от узбекского или молдавского, керамику прибалтийскую — от украинской, искусство мастеров Федоскина — от Мстёры. Народное искусство, даже самое древнее, очень близко нам. И в современном доме оно оказывается совсем не лишним. Вятская игрушка, балхарская, гуцульская, закарпатская, опошнинская керамика (эти изделия из глины получили названия по имени мест, где их производят), не меняясь, вошли в наш быт.

Они красивы, просты, удобны и оказываются на месте среди самой современной мебели. Так же уместны изображения вятских игрушек и других изделий на спичечных коробках, открытках, почтовых марках. Желание быть красивее, наряднее привело к тому, что люди стали украшать не только дом и предметы обихода, но и свою одежду.

И, конечно, не забыли детей. Делали для них игрушки — смешных животных из глины и дерева, кукол, свистульки. В Дымковской слободе, Вятской области, лепили яркие, забавные глиняные игрушки — барыню, козлика, лошадку, павлина. В каждой фигурке старались подчеркнуть что-то главное. В барыне, например, ее толщину, яркое, пышное платье, нарядный пестрый капор. В Богородске режут из дерева фигурки животных и людей. Иногда фигурки делают движущимися. Например: два человека или человек и медведь пилят или колют дрова. Дернешь палочку в одну оторону — наклонился медведь, в другую — человек. Или курица клюет воображаемое зерно с круглой дощечки. Эти игрушки знакомы всем. Некоторые из них сейчас немножко изменились.

Игрушка с двумя человечками стала иной. На одном ее конце — Луна, на другом — медведь с фотоаппаратом. Дернешь палочку — медведь пытается сфотографировать Луну, а она поворачивается к нему спиной. Понятно почему? Ведь нашим ученым удалось сфотографировать ту сторону Луны, которая землянам не видна. Вот это и показал художник, изменив старую деревянную игрушку. Сохранил композицию, принцип движения, а игрушка получилась новая. А знаменитые матрешки, вставляющиеся одна в другую! В них и сейчас играют ребята, а взрослые иногда ставят ярких матрешек между книг или цветов.

И как это хорошо, что народное искусство нашло свое место в нашей жизни! Но как ни важно непосредственное использование его, еще важнее то, что художники, создавая произведения декоративного искусства, стараются применить и развить самые главные особенности искусства народного: непосредственную связь с запросами людей, стремление быть им нужным и полезным, строгую продуманность каждой вещи, хороший вкус в ее украшении. Все эти принципы важны для современного декоративно-прикладного искусства. Современное искусство питается искусством народным и начинается с него.

«Основоположниками искусства,— говорил М. Горький,— были гончары, кузнецы и златокузнецы, ткачихи, ткачи, каменщики, плотники, резчики по дереву и кости, оружейники, маляры, портные, портнихи и вообще — ремесленники, люди, чьи артистически сделанные вещи, радуя наши глаза, наполняют музеи». Обращаясь к народному творчеству, художники находят много оригинальных, интересных решений. Для художника народное искусство — пример выдумки и мудрости, заключенной в вещах.

А главное — образец любви к людям. Многие принципы народного искусства легли в основу современного декоративного искусства, а многие приемы и «секреты» и теперь используются художниками. Это не означает, что художники берут мотивы или образы, сюжеты или рисунки народного искусства и переносят их в искусство современное. Совсем нет. Художники не могут механически копировать народное искусство и повторять его образы. При создании своих произведений они учитывают и используют присущее старым мастерам знание и владение материалом, умение выявить его природную красоту. У них они учатся так построить произведение, чтобы все его детали и каждое введенное в него украшение дополняли общее впечатление от вещи и делали ее более совершенной.

Но мы еще не сказали что означает термин «декоративно-прикладное искусство». Оказывается, этот термин употребляется для определения предметов, полезных и красивых одновременно. Но назсание это не точно выражает смысл. «Прикладное» как бы заранее предполагает, что это искусство прикладывается к чему-то. Заранее говорит о том, что сами предметы не могут быть искусством и становятся им лишь после того, как к ним прикладывается что-то извне. Когда утилитарный предмет «украшается».

Термин «декоративное» тоже не точен. Он происходит от латинского слова decorare, что значит «прикрашивать», «прославлять», а к этому искусству в равной мере относятся предметы с украшениями и без них, потому что красота их определяется прежде всего художественным совершенством самого предмета. Явно выраженная утилитарность предметов декоративно-прикладного искусства дала повод многим теоретикам искусства относиться к ним пренебрежительно.

Существовала даже целая теория — «искусство для искусства» или, как она еще называлась, «теория чистого искусства». Ее сторонники полагали, что назначение искусства не в том, чтобы служить людям, а в нем самом. Они совершенно отрицали значение искусства для познания жизни, для ее изменения. И вообще отрицали связь искусства с жизнью. А прикладное искусство они даже искусством не считали, не видя в нем никакой художественной ценности. Жизнь давно опровергла все эти ложные теории, но несколько пренебрежительное отношение к прикладным искусствам осталось.

Кое-кто смотрит на него немного свысока, как на искусство второго сорта. Откуда же взялось это деление на искусства высшего и низшего сорта, на «чистые» и «нечистые»? Откуда это пренебрежение к предметам, служащим человеку и удовлетворяющим его жизненные потребности? В древности этого не было. Тогда с равным уважением относились к труду мастера, что бы он ни сделал — статую или кувшин, украшение или горшок. И часто один и тот же мастер делал горшки для приготовления пищи и скульптурный портрет. Вот как рассказывает об этом историк Плиний Старший. «Дибутад из Сикиона, ремесленник, горшечник… первый изобрел в Коринфе искусство делать портреты из глины. Он сделал это открытие при содействии своей дочери.

Девушка была влюблена в одного молодого человека, и, когда этот юноша расставался с нею, она сделала на стене очерк тени, падавшей от лица его при свете лампы. Отец, наложив на этот очерк глину, сделал рельеф и поставил его на огонь для обожжения вместе с прочими своими горшками». Даже само слово «искусство» на многих языках связано по своему происхождению со словом «ремесло». В те давние времена искусства различали не по тому, удовлетворяют ли они материальные или духовные потребности людей, а по тому, художественна вещь или нет, искусство это или не искусство. Так было в древности.

Потом, когда развилось производство, труд умственный отделился от физического, создание материальных благ -от искусства, полезное — от прекрасного. Вот тогда прикладное искусство и превратилось в Золушку.

Постепенно привыкали к мысли, что полезное не может быть художественным. Немалую роль в этом процессе сыграло развитие промышленности, изготовление предметов обихода и быта при помощи машин. Пытаясь придать художественные качества предметам быта, их стали всячески изменять, с тем чтобы скрыть их практическое назначение.

Поэтому форма приходила в противоречие с содержанием. И именно тогда для усиления художественного начала на изделие наносилось изображение или другое украшение. Но это не столько украшало предмет, сколько удорожало его стоимость, что тоже имело немаловажное значение для тех, кто выпускал и продавал эти предметы.

Вот и стали художественные качества вещей видеть только в украшении и изображении. Это-то и породило термины «декоративное» и «прикладное» искусство, ибо оно действительно прикладывалось и наносилось на готовое изделие. В ту же пору, когда нарушились исконные законы декоративно-прикладного искусства, когда старались спрятать, скрыть практическое назначение вещи, стало очень распространено «искусство» подделки одного материала под другой, имитации. Вместо того чтобы раскрыть и выявить природную красоту материала, мастера вынуждены были обрабатывать его так, чтобы он стал похож на другой, считающийся более ценным, или благородным, или просто модным. Так, металлические изделия делали под золото или под бронзу, стекло — под хрусталь, одни породы дерева — под другие, хотя у каждого металла есть своя особая красота и у каждой породы дерева свои, только ей присущие декоративные особенности.

Такие извращенные требования предъявляли к декоративному искусству богатые люди, особенно буржуазия, купечество, старавшиеся во всем подчеркнуть свое богатство и представить убранство своего дома более дорогим. А мастера вынуждены были выполнять эти требования. Но в народе по-прежнему продолжало существовать свое подлинно народное искусство, которое берегло лучшие традиции декоративного искусства и развивало их в связи с новыми запросами времени.

И получилось так, что в одном искусстве образовалось два совершенно разных: одно — идущее из глубины народной жизни, откровенно служащее людям, и другое — искусство богатых классов, как бы стесняющееся своей служебной роли и всячески маскирующее ее. От этого второго искусства и родилось пренебрежительное отношение к декоративно-прикладному искусству.

А между тем оно такое же, как и другие, равноправное в семье искусств. И, кроме того, обладает одним неоценимым достоинством: оно необходимо всем без исключения людям. Это искусство достойно всякого уважения. Только надо сделать так, чтобы все вещи, необходимые человеку — будь то мебель или обои, столовая или кухонная посуда, скатерти или клеенка, вазы или горшки для цветов, часы и холодильники,— все окружающие нас предметы стали подлинно художественными. С ними дом станет красивее, уютнее.

Постепенно, незаметно художественное окружение человека начнет формировать его художественный вкус, его эстетические взгляды. Но здесь возникает осложнение. Не каждый предмет домашнего обихода — художественное произведение. Одни чашки, столы, стулья, шкафы красивы и удобны, другие удобны, но некрасивы,, а третьи и некрасивы, и неудобны. Какие же из них являются произведениями искусства, а какие нет? И как отличить искусство от неискусства? Очень это трудный вопрос, и над ним, обсуждая новое художественное произведение, все время думают художники и ученые-искусствоведы. Разумеется, в любом виде искусства есть свои особые критерии художественного.

Но есть и общие для всего искусства. Какие? Как их определить? Очень это сложно. Хорошо известно, что делает произведение прекрасным, можно назвать все его слагаемые, но… нельзя сказать художнику: «Возьми вот это, добавь к нему другое и еще вот это, тогда твое произведение будет прекрасным». Нельзя выписать рецепт прекрасного.

И художники лучше всех понимают и чувствуют, что такое прекрасное в искусстве, и каковы его составные части тоже отлично знают, но не все они и не каждый раз создают подлинно художественные произведения. Не всегда получается, потому что очень непростое это дело. И все же давай и мы постараемся узнать, что же делает произведение прекрасным, каковы его слагаемые. Нельзя забывать при этом, что сочетание их каждый раз иное и очень тонкое и сложное.

Во всех видах искусства прекрасное появляется тогда, когда раскрывается какая-то новая сторона, или новая черта, или вообще что-то новое в жизни. Иначе говоря, в подлинно художественном произведении обязательно есть какое-то художественное открытие, позволяющее человеку лучше увидеть, понять, почувствовать жизнь. Так, русские художники-пейзажисты И. И. Левитан, И. И. Шишкин, В. Ф. Васильев открыли людям красоту русской природы. И в пейзаже К. Ф. Юона, о котором мы говорили раньше, есть это открытие: знакомые всем деревца он увидел и показал так, что всем открылась новая, не замеченная раньше красота.

Открывать в знакомом и известном незнакомое и неизвестное — значит открывать людям глаза на мир, поворачивать их к жизни, заставляя видеть то, мимо чего они сами проходили. Но такое открытие происходит в произведениях, которые отражают жизнь правдиво и глубоко, то есть в реалистических произведениях. Значит, прекрасное в искусстве связано с раскрытием правды жизни, с реализмом. В каждом художественном произведении есть идея.

Тем, что показал художник, и тем, как показал, он дал определенную оценку изображенному, вынес ему свой приговор. В одних явлениях жизни он показал прекрасное и заставил нас восхищаться ими, в других увидел безобразное и нас заставил осудить их. Читаем ли мы книгу, смотрим ли спектакль или кинофильм, мы всегда кого-то из показанных или описанных героев любим, кого-то ненавидим. Поступки одних вызывают наше восхищение, а действия других — негодование и гнев. Любовь, ненависть, восхищение, негодование и другие чувства, вызванные художественным произведением, и есть его идеи, оценка жизни, данная нами. Но почувствовать и оценить все именно так, а не иначе заставил нас автор.

Идеи искусства образно-эмоциональные, идеи-чувства. И если произведение не волнует, не вызывает никаких чувств, то это значит, что заложенная в него идея осталась невыраженной. Создание идеи-образа, идеи эмоциональной — необходимое условие каждого художественного произведения, важное слагаемое прекрасного в искусстве. Открыть в обычной жизни новое и образно-эмоционально выразить свое отношение к ней, да так, чтобы все люди приняли эту оценку как свою собственную, может только художник, в совершенстве владеющий мастерством.

Ибо если он не обладает художественным мастерством, не владеет им в совершенстве, ни передать увиденное в жизни, ни рассказать о нем он не сможет. И идеями своими, как бы ни были они великолепны и важны, он никого не зажжет. Значит, для создания подлинно художественного произведения необходимо и еще одно условие: мастерство выражения, мастерство воплощения. Все это вместе составляет самые необходимые, самые главные условия, без которых невозможно создать подлинно художественное произведение.

Но соблюсти их очень сложно, хотя все люди искусства всегда стремятся создавать прекрасное произведение. Бывает так, что автор подметил в жизни что-то незначительное, но искренне верит, что сделал большое художественное открытие. Случается, что действительно подметил в жизни что-то очень важное, но художественно убедительно выразить это не сумел. А иногда все свои силы вложил в то, чтобы как можно лучше написать свое произведение, и при этом утратил саму идею, ради которой произведение было задумано.

И тогда мы любуемся тем, как хорошо, как похоже, как совершенно все изображенное художником, а что именно и для чего это написано — исчезло, пропало. Много сложностей и трудностей в искусстве. Очень это нелегко — создать настоящее художественное произведение. И понять, правильно почувствовать и оценить его — тоже дело не простое. Но в кинематографии, театре, художественной литературе, станковом изобразительном искусстве мы чаще встречаемся с необходимостью оценки произведения.

И если здесь сделать это не просто, то хотя бы более привычно. Но и в этих видах искусства очень трудно определить точные критерии художественности или, говоря языком современной науки, художественность трудно запрограммировать. А в прикладных — еще труднее. Когда дело касается искусства прошлого, тут все ясно. Настоящее искусство находится в музее. Тот стул, который перевязан веревочкой, чтобы на него не садились, несомненно произведение искусства. Недаром же его так берегут. А стул для посетителей, на который каждый может сесть, он как? Искусство или нет?

Горшки, сосуды для воды и вина, чаши, вазы и другие предметы обихода древних, находящиеся в витринах, за стеклом, рядом со строгой надписью «Руками не трогать»,— искусство. А вазы, чашки, графины для воды, кувшины для молока, которые продаются в магазинах и их можно купить за деньги, разве они тоже искусство? Вот здесь-то и начинается путаница. И происходит она потому, что мы неосознанно полезные, утилитарные вещи не считаем искусством и не смотрим на них как на художественные произведения. Видимо, в нас бессознательно вкралось это разделение искусства на «полезное» и «прекрасное». Сейчас, когда начали выпускать много красивых вещей, когда полезные предметы в то же время делают художественно, мы постепенно начинаем отходить от неверных представлений.

Но вот беда: не все полезные вещи красивы, не каждую чашку назовешь художественным произведением. Значит, одна чашка — искусство, а другая нет. А почему? Перед нами два стакана. Один простой, обычной формы, другой — из дорогого стекла, с алмазной гранью. Который из них лучше, удобнее, красивее? Две чашки. Одна с золотой каемочкой (обводкой), другая с рисунком. Что можно назвать произведением искусства, а что нет? Попробуем выяснить. Произведением искусства можно назвать такую вещь, которая не только удобна и соответствует своему назначению, но и красива. Соединение удобства и красоты обязательно для произведения этого вида искусства. Кажется, ясно? Но что считать красивым? Как определить красоту? Вот тут-то и начинается самое сложное.

Замечал ли ты, что очень часто об одном и том же художественном произведении у людей складывается самое различное мнение? Посмотрели кинофильм. Ты в восторге, а твой товарищ остался равнодушным, а кому-то и вовсе фильм не понравился. Так же бывает и в оценке книги, спектакля, картины. Бывает, что суждения совпадают. Далеко не всегда и во всем мнения людей расходятся. Но в большинстве случаев мнения настолько различны, что даже поговорка сложилась: «О вкусах не спорят». Только это неверно. О вкусах спорят, и очень много спорят! Как хорошо сказал английский писатель Оскар Уайльд: «О вкусах спорят. Не спорят об убеждениях. За них сражаются на баррикадах».

Так как же определить, что действительно красиво, а что кажется красивым человеку с испорченным вкусом? И есть ли абсолютно точные определения красоты во всех видах искусства и в декоративно-прикладном в частности? Определения-то есть, но вот беда: истины искусства нельзя доказать с такой же абсолютной и непреложной точностью, как истины научные.

Ученый, вооружаясь фактами, анализируя и исследуя их с логической последовательностью, приходит к определенным выводам, с которыми нельзя не согласиться. Наука доказывает истинность своих положений и их непреложность. В искусстве дело обстоит несколько иначе. Здесь нельзя с такой же неопровержимой точностью доказать — это и только это прекрасно, хотя хорошо известны слагаемые художественного.

Нельзя, как мы уже говорили, дать готовый рецепт художнику для создания высокохудожественного произведения. Нет таких рецептов, хотя и художники, и искусствоведы, и многие люди, любящие и понимающие искусство, не только знают (здесь одних знаний мало), но и чувствуют, что красиво, а что безобразно и почему. Но убедить в этом других, которым нравятся плохие и некрасивые предметы, трудно. Доказал, растолковал, казалось бы — все ясно. Оказывается, нет. Все равно нравится человеку копилка в виде кошки, хочет он, чтобы у него в комнате висел ковер, где изображены русалки в камышах, а на комоде стояли слоники — символ счастья.

Нравится, и всё тут. И ничего не сделаешь. Ничего? Нет, кое-что можно сделать. Прежде всего рассказать о декоративном искусстве, его особенностях, назначении. Но этого мало. Надо воспитать хороший художественный вкус, то есть научить правильно понимать красоту и прививать чувство отвращения к безобразному. Сделать так, чтобы люди и понимали и чувствовали прекрасное и были нетерпимы ко всему безобразному. Это, разумеется, не так-то просто. Но необходимо. И для воспитания хорошего вкуса очень много делается.

Что именно, ты узнаешь дальше. А сейчас, установив, что определять художественно прекрасное очень сложно, все же попытаемся это сделать. Непременным условием красоты вещи является соответствие ее своему назначению.

Художественность утилитарного предмета определяется не тем украшением, которое наносится на него, а прежде всего самим предметом, формой, выявляющей назначение вещи, конструкцией вещи, ее пропорциями. Обычно такая форма проста, выразительна, лишена громоздких украшений. Поэтому простота, отсутствие излишних подробностей, лаконизм, ясность и четкость — существенные признаки, определяющие художественное качество предмета. Правило, обязательное для всякого искусства, будь то искусство станковое, будь то искусство красиво одеваться, всегда одно — ничего лишнего. И каждая линия, деталь, даже если она сама по себе. очень красива, но не обязательна в данном предмете, вредит красоте. Художники стремятся к созданию вещей художественно выразительных.

В соответствии с назначением вещи выбирают и материал и форму, продумывают конструкцию предмета, находят гармоническое сочетание цветов, делая вещь простой, легкой, экономичной. Часто художественное качество вещи определяет хорошо найденная форма, умелый показ свойств материала, гармоническое применение цвета, красивый силуэт. Вспомним снова о стаканах и чашках. Стакан и чашка — сосуды для питья, потому важно, чтобы они вмещали определенное количество жидкости.

Это требование определяет их размер. Очень большие стаканы и чашки неудобны. Поэтому «аппетитные чашки», объемом примерно на пол-литра, выпускают не так-то часто, только для особенных любителей чая, для тех, кто пьет его помногу. А совсем маленькие чашечки делают для кофе, который надо пить понемногу, взрослым людям, а не детям. Очень большие и очень маленькие чашки и стаканы могут быть забавны, но не имеют широкого, практического применения.

Стекло хорошо преломляет лучи света. Особенно хрусталь. Для того чтобы заставить его сверкать, переливаться и играть всеми цветами радуги, его стали покрывать цветным узором — алмазной гранью. Алмазная грань — это глубокие порезы на стекле, наносимые алмазным диском. Отсюда и появилось название «алмазная грань». Стакан с алмазной гранью красивее, чем гладкий, роспись на чашке, вазе, кувшине может подчеркнуть красоту формы, скрыть недостатки. А если эта роспись или грань плохи или не соответствуют назначению предмета, то даже при великолепной форме он может оказаться нехудожественным. Теперь о форме.

Почему стакан имеет форму цилиндра, а чашка — усеченного конуса или другие геометрические формы? Потому что именно они оказались наиболее совершенными: в такую чашку удобно наливать жидкость, видно, что налито, хорошо из них пить. А чтобы было удобно подносить эти сосуды ко рту, чашку делают с ручкой. К стаканам обычно прилагается подстаканник, иначе стакан с горячим чаем трудно держать в руках. Для хозяйственных нужд делают кружки. Они больше по размеру, чем чашки.

И делают их из металла, потому что он более прочен и не разбивается. Одно время делали кружки из алюминия. Они очень легкие, но мгновенно нагреваются, и держать их наполненными горячей жидкостью невозможно. Значительно лучше эмалированные кружки. Они хорошо сохраняют тепло, эмаль можно покрыть разноцветной краской или нанести на нее рисунок. Они удобны и нужны в хозяйстве.

И опять мы убеждаемся, что красота каждого предмета определяется прежде всего соответствием его своему назначению. Определяется, но не исчерпывается. А украшения на вещи? Рисунок, резьба, декор? Неужели они совсем лишние? Посудите сами. Алмазная грань на стакане может быть очень красивой — затейливый рисунок, искусно выполненный, говорит о высоком мастерстве их создателей. Но вытекает ли он из назначения стакана? Стало ли удобнее пить, лучше брать стакан в руки? Нет! Значит… Значит, алмазная грань на стекле и рисунок на чашке совсем не нужны? Нет, так сказать нельзя. Украшение необходимо, разумеется, если оно подходит к вещи, органически связано с ней. Долгие годы хрусталь украшали одними и теми же рисунками, старались его как можно больше изрезать.

Считалось, что чем больше изрезано стекло, тем оно красивее и соответственно дороже. Сейчас рисунок на стекле стал разнообразнее. Наносится он не на любое изделие, а тесно связывается с формой предмета, его строением.

При этом стекло режется очень бережно, а не изрезается сплошь. И даже в алмазную разделку вносится сюжет, что прежде никогда не делалось. Хорошим примером такого сюжетного рисунка на хрустале является ваза Б. Смирнова «Девичья», о которой мы говорили. Было одно время такое направление в декоративно-прикладном искусстве, которое видело красоту только в полезности вещи. Отвечает предмет своему назначению — красив, нет — некрасив. А что он может отвечать своему назначению и быть некрасивым, это не учитывалось.

Сторонники этой теории отрицали любое украшение, любой декор в утилитарных вещах. Но представим себе на минуту, что они правы. Признаем только утилитарную сторону вещей. И как в сказке: задумано — сделано. Исчез рисунок с посуды, поблекли цветы на обивочной ткани дивана, портьер, штор, занавесей, слезла полировка с мебели. Все поблекло, выцвело. Помещение с такими вещами сразу стало унылым, скучным. Нет, лучше вернем декоративным тканям рисунок и раскраску, мебели — полировку, посуде — цвет.

Помещение станет красивее и находиться в нем будет приятнее, хотя практической пользы вещам все это не прибавит. Значит, ни утилитаризм сам по себе, ни украшательство нам не подходят. Красивый декор на плохой по форме, не соответствующей своему назначению вещи не сделает ее художественной.

Точно так же, как удобный предмет, но плохо оформленный, будет только полезным, а не художественным произведением. Утилитарность и художественность в произведениях декоративно-прикладного искусства идут рука об руку. Значит, прежде всего красота вещи — в ней самой. В продуманности ее формы, конструкции, выборе материала, соответствующего назначению вещи. А потом уже и украшение. И оно хорошо тогда, когда подходит, соответствует предмету, сочетается с ним, помогает раскрыть его назначение.

Поэтому алмазная грань на стакане уместна в небольших дозах, когда она помогает выявить красоту стекла, дает игру преломленных в гранях лучей света, то есть подчеркивает качество и выявляет красоту материала. А когда таких граней много, они затмевают форму стакана, становятся самодовлеющими. И рисунок и цвет на чашках и другой чайной и столовой посуде неудачны, если «разрушают» форму посуды,заслоняют, а не выявляют природную красоту материала, из которого они сделаны. Поэтому большое значение имеют рисунок, линия, цвет.

О форме мы говорили, о рисунке тоже, а о цвете еще нет. Яркий или нежный, призванный оживлять или успокаивать, вносить праздничность или строгость, он очень важен. У людей сложились определенные представления, связанные с цветом. Красный цвет считается красивым у многих народов. Ведь неслучайно в русских сказках и былинах о красивой девушке говорят; красная девица. В наше время красный цвет ассоциируется не только с красотой, но еще и с революцией. Это цвет знамени, окрашенного кровью борцов. Черный цвет вызывает ощущение строгости. Велый — чистоты и свежести. У каждого народа из-за каких-то его традиций с восприятием цвета связаны свои особые представления. Так, у очень многих народов черный цвет — это цвет скорби и траура. А в Индии таким цветом стал белый.

Но в большинстве случаев у всех людей с восприятием цвета возникают одинаковые ощущения: спокойствия, напряжения, возбуждения, беспокойства и т. д. Все эти свойства разных цветов используются в искусстве для того, чтобы художественный образ производил необходимое эмоциональное воздействие. Но в каждом виде искусства применение цвета имеет некоторые свои особенности.

В живописи станковой каждый цвет воспринимается различно, в зависимости от того, расположен ли он на картине близко или далеко от зрителя; он обретает иные оттенки, если около него находятся предметы, окрашенные в другие цвета, меняется от того, какой другой цвет расположен рядом с ним. В станковой живописи цвет подчинен перспективе и общему тону картины. В декоративном искусстве этого нет. Здесь цвет действует своей силой, яркостью, звучностью, а не сложными и разнообразными оттенками и нюансами. И важная для художника задача — найти цвет, соответствующий данному предмету.

Цвет участвует в превращении вещи в художественное произведение, придает ей поэтичность. Но не только цвет участвует в превращении практически полезных предметов в художественные произведения. Форма предмета, его пропорции, общее очертание предмета (силуэт) — все эти и другие выразительные средства делают предмет выразительным, красивым, вызывающим у людей определенные чувства, то есть они образуют еще одну необходимую для любого художественного образа черту — эмоциональность.

Без эмоционального воздействия, как мы уже выяснили, нет художественного произведения. И те чувства, которые возникают от произведения декоративно-прикладного искусства, те настроения и мысли и есть идея, заложенная в него. Она не так точна, как идея в произведениях других видов искусства, но вполне ясная и определенная. Чувство радости или ощущение строгости, которые могут вызывать разные предметы, удобства и простоты или чопорности и сдержанности — все это идеи, различные идеи произведений декоративно-прикладного искусства.

Но иногда бывает необходимо выразить идею более ясно, более определенно. Тогда вводятся дополнительные украшения. Часто это бывают сюжетные изображения и даже портреты.

Так, например, в Большом театре на занавесе вытканы гербы Советского Союза. Или возьмем коробки палешан с тематическим рисунком. На черной полированной поверхности шкатулки дано видовое или портретное изображение. Оно различно в зависимости от назначения шкатулки. Если это коробочка для хранения безделушек или швейных принадлежностей — иголок, ниток,— уместен будет натюрморт, пейзаж, сказочный мотив. А на шкатулке, предназначенной для письменного стола, к месту окажется более строгий сюжет, то есть опять выступает тот же принцип — соответствие украшения назначению предмета. Но всегда бывает неудачным механическое перенесение одного вида искусства в другое.

Ведь художник создавал произведение одного определенного вида искусства, и в другом виде оно неизбежно искажается, извращается. Станковая гравюра не может быть декоративной этикеткой, станковая картина — плакатом. У станкового искусства свои задачи, свои особенности и свой художественный язык, у декоративно-прикладного — свой.

Коробка с кондитерскими изделиями, например, должна привлекать покупателей и как-то раскрывать ее содержимое. А что скажет коробка с изображением любой, даже известной картины? Что в этой коробке? Печенье, конфеты, сухари или еще что-нибудь? Неизвестно. Красива ли такая коробка? Конечно, нет. И не потому, что плоха воспроизведенная на ней картина, а потому, что она здесь неуместна. Так же нелепы и антихудожественны тематические произведения в вышивках.

Вышивка имеет свои особенности, зависящие от характера шва и его выразительных возможностей. И требует она своего, оригинального рисунка, который способствовал бы выявлению художественных возможностей вышивки. Здесь нужны такие решения и композиции, которые сохраняли бы свои собственный, свойственный данному материалу изобразительный язык. Вышивают наволочки, салфетки, скатерти. Вот и представь себе подушку на диване с вышитыми на наволочке «Охотниками на привале» Перова, «Наездницей» Брюллова и другими известными произведениями. На месте ли они будут? О вышитых салфетках, скатертях, подушках и полотенцах следует особо сказать несколько слов. Вышитая дорожка часто кладется на стол, на диван или на пианино.

Нужна ли она там? Стол красив своей формой, материалом, полировкой, диван — декоративной тканью, пианино —черной блестящей поверхностью. Эти вещи красивы сами по себе и не нуждаются в дополнительных украшениях, которые заслоняют и в буквальном смысле слова закрывают их естественную красоту. И, кроме того, вышитые дорожки собирают пыль и мешают ее вытирать. Люди уже стали замечать неудобство таких украшений, долгое время считавшихся признаком домашнего уюта, и отказываются от них.

Очень важной особенностью декоративного искусства является, как мы уже говорили, выявление природной красоты материала, из которого сделана вещь. В фаянсовой посуде оказались красивыми простые обтекаемые формы, ясные, чистые краски. Такую посуду выпускает Конаковский фаянсовый завод имени М. И. Калинина. Кофейный сервиз, покрытый коричневой глазурью, прибор для завтрака, кофейные чашечки голубого, сиреневого, желтого и других цветов с черными блюдцами — все эти изделия открыли красоту фаянса, который долгие годы употреблялся только для выпуска грубых тарелок. В изделиях из фаянса много тонкости; декор может быть многоцветным, нередко используется сюжет. У стекла есть свои выразительные возможности. Здесь плавные линии, округленные формы, мягкость, обтекаемость. Такие формы изделий из стекла определяются особенностями материала и его обработки.

Стекло дает огромные возможности для использования цвета. Художественная палитра стекла особенно многообразна и тонка. Возникают тончайшие оттенки дымчатого, красного, зеленовато-золотистого и других цветов. Раскрытие художественных возможностей материала — непременное условие красоты вещи. Имитация, подделка одного материала под другой, как бы искусна она ни была, не может сделать вещь художественной. В современной жизни декоративно-прикладное искусство приобретает все большее значение. Нетрудно понять, почему это происходит. Мы хотим, чтобы жизнь стала прекрасной, радостной, светлой. Значит, надо везде, на каждом шагу делать все таким, чтобы все окружающее радовало человека, доставляло ему удовольствие. А для этого все предметы, в том числе предметы постоянного обихода, должны быть не только удобными и полезными, но и красивыми.

Красивыми они становятся, когда в вещи удачно сочетаются все элементы, ее образующие: назначение, конструкция, форма, материал, цвет, украшение, когда их объединяет единство замысла. Все бессмысленное, неподходящее, невыразительное противоречит художественности, противоречит хорошему вкусу. Внимание к людям, стремление сделать прекрасным повседневное окружение человека вывели декоративно-прикладное искусство в первые ряды среди искусств.

Золушка превратилась в принцессу.

Б. Эренгросс