Кибервойна «Исламского государства» | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Кибервойна «Исламского государства»

В современном мире войны изменили свой облик. Для достижения политических целей в начавшемся конфликте, сторонам недостаточно в нынешнее время достигнуть просто лишь военной победы. В силу того, что Интернет и информационные технологии проникли во все сферы жизни современного человека, пропаганда и информационное воздействие на врага поднялись на совершенно новый уровень. Используя компьютеры и интернет-технологии, многие негосударственные игроки в пределах возможного могут на равных соперничать за власть в регионах с государственными субъектами [1, 2].

Кибервойна, термин которой в свое время популяризировал эксперт по безопасности правительства США Ричард Кларк, стала тем самым обоюдоострым мечом, который ранит и врага, и его владельца. По мнению специалистов по кибербезопасности, США превосходно оперируют кибер-атаками, но практически не имеют знаний о кибер- защите. На данный момент есть несколько представлений о том, чем же на самом деле является кибервойна, но эксперты полагают, что условно ее можно разделить на «промышленную» и «пропагандистско-информационную» войну [1, 2].

Тем примечательнее, что террористическая организация «Исламское государство» своей активностью в социальных сетях и в Интернете исполняет все самые мрачные прогнозы о будущем кибервойны. Недавнее событие, связанное с взломом так называемым «Киберхалифатом» телеканалов TV5Monde и учетных записей Центрального командования Вооруженных сил США (CENTCOM) в Twitter и Youtube, указывает на то, что «Исламское государство» было способно вести кибервойну в киберпространстве с такой могущественной державой в военном отношении как Соединенные Штаты [3, 4].

Таким образом, «Исламское государство» на тот момент пыталось усилить результаты своих военных успехов победами на пропагандистском фронте. Не в силах сокрушить промышленную инфраструктуру, киберподразделение террористов попыталось совершить акт пропаганды и устрашения. Настал переломный момент, когда США осознали, что они не могут понять те «новые технологии», которых нет у них, но есть у «Исламского государства» [4]. Кибервойна «Исламского государства» — это совершенно новое явление, нетипичное для привычных хакерских атак и промышленного шпионажа. Это психологическая и пропагандистская война в социальных сетях. И начиная с 2014 года, террористическая организация выиграла практический каждый бой в виртуальном киберпространстве. Исходящая угроза от «Исламского государства» по достоинству была оценена правительством Российской Федерации, которое дало достойный ответ в виде воздушной операции ВВС РФ. Однако, в киберпространстве ИГ до недавнего времени оставался гегемоном, пробираясь на площадки отечественных социальных сетей. Тем интереснее является факт того, что министерство обороны РФ готово отражать любые кибертеррористические атаки и ведет разработки по киберзащите виртуального пространства Российской Федерации [5].

Однако мы предполагаем, что социальные сети и пользователи Интернета остаются уязвимыми для террористических организаций вроде «Исламского государства». Масштабы проникновения ИГ в социальную сеть Интернета поражают: к примеру, перед штурмом города Мосула весть ИГ о готовящемся нападении на город поддержало 40 000 твитов в социальной сети Twitter [6]. ИГ последовательны в распространении своей пропаганды: каждому бою предварялась массовая информационная и пропагандистская подготовка: сообщения в Twitter, перепосты на Facebook, фотографии в Instagram, видео в Youtube. Кибервойна как часть так называемой «гибридной войны» успешно выполняла свое предназначение: при вышеупомянутом штурме Мосула, многие иракские военные части (около 90 000 человек) дезертировали из страха оказаться в плену у ИГ [6].

В какой-то степени такой малоприметный факт говорит о том, Twitter запугал целую армию и выиграл бой. Особо следует заметить, что методика проведения пропаганды и вербовки у «Исламского государства» нельзя назвать чем-то сравнительно новым: все действия в виртуальном пространстве напоминают стандартные приемы социального маркетинга. Как и Восточную Европу и стран Запада, ИГ проник в интернет- пространство Российской Федерации таким же путем. Для начала создавался общий официальный профиль, публиковавший видеоотчеты и заявления руководства ИГ, затем же от общего «основного ядра» расходилась сеть вербовщиков и реальных бойцов террористической организации. Эти пользователи легко могли вступать в контакт с пользователями социальной сети, пропагандировать свою идеологию и «призывать на службу Халифату» давлением на эмоции: недовольство социальным неравенством в России, безверием и прочее [7]. Как правило, успехом вербовщиков ИГ можно считать появление добровольцев из Северного Кавказа, Уфы и ряда эмигрантских диаспор из Средней Азии. Преимущественно многие добровольцы являются выходцами из бедных семей либо радикальных религиозных общин. То же самое применимо и к среднеазиатским эмигрантам, проживавшим на территории России. Немаловажно отметить, что ИГ проводит активную вирусную рекламу в виде роликов с казнями и фотографий с бойцами ИГ, которые должны располагать пользователей «благим» и «добродетельным» образом участников организации.

Здесь, по нашим личным наблюдениям, кроется опасность в привлечении и радикализации тех пользователей социальных сетей, которые, казалось, далеки и от политики, и от религии. Так называемые «интернет-тролли» и околохудожественное направление как «веб-панк» способствует распространению ИГ и романтизации их образа. Встречая обзоры на программное обеспечение, посещая страницы пользователей «ВКонтакте», мы часто встречали одобрительные сообщения и посты, направленные в сторону террористической организации «Исламское государство». Активные перепосты и панегирики эксцентричности «Исламского государства» способствуют популярности террористической организации у молодежи. Чаще всего это выступает, как развлекательный процесс, однако мы предполагаем, что этому информационному давлению могут быть подвержены неопытные и доверчивые пользователи социальных сетей. В силу того, что на сегодняшний момент такому новому явлению пропаганды террористов «Исламского государства» пока не найдено каких-либо конкретных контрмер, мы полагаем, что социальный

компьютинг как дисциплина вполне имеет силы и возможности провести более цельное и точное научное исследование данной проблемы. Исследуя пользователей социальной сети и варианты их поведения при информационном давлении кибервойны, вполне возможно обнаружить слабые стороны в той качественной пропаганде, которую проводило «Исламское государство».

Литература

1. Маньшин Г.Г., Артамонов В.А., Артамонова Е.В. Война и мир в киберпространстве. http://itzashita.ru/kibervoyna/voyna-i-mir-v-kiberprostranstve.html (дата обращения 15.10.2015)

2. Nye J.S. Cyber War and Peace. https://www.project-syndicate.org/commentary/cyberwar-and-peace (дата обращения 15.10.2015)

3. Paganini P. ISIS – Cyber Caliphate hackers are threatening Electronic War. http://securityaffairs.co/wordpress/36883/cyber-crime/cyber-caliphate-electronicwar.html (дата обращения 15.10.2015)

4. Pierre Th. Why Attorney General Says ISIS Is More of a Threat Than al Qaeda. http://abcnews.go.com/Politics/attorney-general-isis-threat-al-qaeda/story?id=32691727 (дата обращения 15.10.2015)

5. ИА Regnum. В Ингушетии создадут спецгруппу по борьбе с вербовщиками в ИГИЛ. http://regnum.ru/news/polit/1986093.html (дата обращения 15.10.2015)

6. Васильченко В. Джихад в Twitter: Как террористы осваивают приемы социального маркетинга. http://apparat.cc/network/isis-social-war/ (дата обращения 15.10.2015)

7. Васильченко В. Халифат во «ВКонтакте»: как террористы из «Исламского государства» захватывают российскую соцсеть. http://apparat.cc/network/vk-isis/ (дата обращения 15.10.2015)

 

А.С. Балтодано Усаров


Комментировать


− 3 = пять

Яндекс.Метрика