Книги — в огонь!

Мы — в книгохранилище. Бесконечные стеллажи с бесчисленными книгами. Великое множество книг. Тоненькие брошюры и неподъемные тома; книги в солидных картонных переплетах и в мягких обложках; собрания сочинений и ежемесячные издания; романы и сборники стихов; летописи и учебники; воспоминания и научные монографии; книги на разных языках — тысячи, десятки тысяч томов! В наше время мы так привыкли к книгам, что относимся к ним как к чему-то самому необходимому. Без книги, без печатного слова мы, что называется, ни шагу. Из книг мы черпаем знания, по книгам изучаем науки, на их страницах знакомимся с великими людьми, с их мыслями, с их вдохновляющим примером. Книга раскрывает перед нами тайны природы и человеческой души. Книга — наш великий друг. Но дело не только в этом. На страницах книг с помощью изобретенных людьми условных значков — букв— зафиксировано то, что ученые называют «информацией». Бесценный плод, великая сокровищница знаний.

Представьте себе на минуту, что все сведения, содержащиеся в книгах, оказались бы уничтоженными. Это было бы колоссальной потерей для человечества. Ведь в книгах отражены знания, накопившиеся веками. Восстановление их заново по памяти было бы далеко не так просто, а в ряде случаев и невозможно. Многое пришлось бы начинать сначала. Ведь до сих пор не раскрыты еще многие старинные секреты, тайны, которые уже были вырваны людьми у природы, но не дошли до нас. Может быть, не дошли потому, что секрет ревниво оберегался и, переходя от отца к сыну, так и не попал на страницы книг.

Книга — самый надежный хранитель и распространитель человеческой мудрости, незаменимый спутник прогресса. И современное человечество должно быть глубоко благодарно своим далеким предкам, которые изобрели письменность. Сначала это были рисунки, изображающие окружающую жизнь. Потом они превращались в знаки, имевшие определенный смысл. И, наконец, стали буквами алфавита, с помощью которых можно записывать слова.

Уничтожить книгу — значит лишить знания. Владеть книгой — значит владеть знанием. Если так, то книга должна служить только религии, решила церковь. Вот почему долгие годы письменность была привилегией жрецов, священнослужителей, отцов церкви. Народ должен был оставаться неграмотным. А если и существовали книги, предназначенные для сравнительно «широкого» читателя, то их создание преследовало одну-единствбнную цель: утвердить господство власть имущих, господство церкви.

С той поры, как христианство стало государственной религией Римской империи, отцы церкви начали планомерное наступление на всевозможные языческие верования прошлого. Новая церковь укрепляла свое господство. И чтобы достичь его, надо было, с одной стороны, полностью подчинить себе книгописаиие, с другой—поставить надежную преграду на пути антихристианских, языческих книг. Появились сочинения отцов церкви, в которых христианам настойчиво рекомендовались для чтения вполне определенные книги. И, наоборот, книги, которые так или иначе были направлены против христианской церкви, объявлялись вредными и бесполезными. Но скоро настал черный день, когда по приговору церкви был казнен человек, казнен только за то, что был не согласен с христианским учением. Запылали костры инквизиции. А вслед за этим была объявлена и беспощадная война книгам. Вспыхнули новые костры. Теперь сжигали не только людей, но и их мысли… Уничтожая своих противников, святая церковь старалась уничтожать также их мысли, запечатленные на бумаге. Книги — опасней еретиков. Человека можно казнить, и он умолкнет навсегда. Но книги… Они еще опасней. В них еретик останется жить. Со страниц книг он будет говорить с тысячами людей, внушать им опасные мысли. Каждая книга — это еще один противник. И поэтому еретические книги — в огонь! «С IV столетия,— образно сказал Герцен,— человечество перестало смеяться, оно все плакало, и тяжелые цепи пали на ум…» «Надо положить конец книгопечатанию»,— заявил римский папа Клемент VII. «Богомерзостен пред господом богом каждый,— проповедовали православные церковники,— кто возлюбил геометрию, кто учится астрономии и греческим книгам».

Это было одно из самых величайших варварств в истории человечества. Редчайшие богатства человеческой мысли безжалостно уничтожались. Если книги,— сказал арабский калиф Омар, по приказанию которого было уничтожено немало книжных сокровищ,— содержат то же, что и коран, то они излишни. Если же в них есть то, чего нет в коране, тогда они вредны. В обоих случаях книги заслуживают того, чтобы их сожгли…» Знания, науку святые отцы объявляли безумием, порождением дьявола. Шли века. Католическая церковь становилась все более могущественной. Подчинив себе Западную Европу, она протянула свои зловещие щупальца и на другие континенты. Начало второй половины XVI столетия. Завоевательные грабительские войны испанских конквистадоров. И буквально по пятам за ними следуют монахи. У этих неукротимых фанатиков одна цель— вырвать с корнем и уничтожить все, что противостоит христианской религии.

Вот один из них, францисканец Диего де Ланда, во главе вооруженного отряда, верхом на коне, с крестом в руке торжественно вступает в одну из древних столиц. Внимание монаха привлекает городской храм. Солдаты тотчас проникают внутрь, надеясь поживиться какими-нибудь ценностями. Но фанатичного францисканца «интересуют» совсем иные сокровища… И вскоре они были обнаружены. В одном из помещений храма солдаты нашли огромную библиотеку с древними рукописями. — Все книги — на площадь! — приказал монах. И солдаты в течение многих часов без устали носили бесчисленные рукописи и свитки и складывали их на площади перед храмом. Когда была принесена последняя книга, Диего де Ланда сказал:

— Эти книги не содержат ничего, кроме суеверий и вымыслов дьявола. И потому должно предать их огню… С этими словами он поднес к рукописям горящий факел. Так была уничтожена созданная многими поколениями история знаменитого южноамериканского народа майя, достигшего высокой для сво его времени ступени цивилизации… Почти такая же участь постигла письменность другого южноамериканского народа, населявшего территорию Перу,— древних инков.

Но это произошло еще до вторжения европейцев. Однажды страшная эпидемия охватила страну. Каждый день умирали сотни людей. Что сделать для того, чтобы прекратить ужасный мор? С этим вопросом правители страны обратились к… оракулу. Его ответ покажется нам с вами нелепым и чудовищным: следует немедленно уничтожить и запретить письменность.

Но правители инков отнеслись к предсказанию оракула вполне серьезно. Все рукописи, все письменные памятники были немедленно сожжены, а пользование письмом запрещено под страхом сурового наказания. Великое множество книг было сожжено и уничтожено в средние века по указаниям святой инквизиции. Римская церковь составила особый список — «индекс» запрещенных книг, который существует до сих пор и периодически обновляется и переиздается. В этот черный список наряду с научными сочинениями, авторы которых поднимали свой голос против религии, внесены и такие всемирно известные книги, как романы Эмиля Золя, Александра Дюма, Анатоля Франса, Виктора Гюго, Густава Флобера и многие-многие другие.

Но было бы неверно думать, что святые отцы уничтожали все книги без разбора. Нет, книги, служившие церкви, бережно сохранялись в монастырских библиотеках, тщательно переписывались. Из них богословы черпали свое «духовное оружие». Здесь пусть сидит только тот, кто пишет реченья святого закона или свет отцов…— говорилось в наставлении монахам-переписчикам.— Прилежно собирайте сочинения, в которые не вкралось никакой лжи, чтобы рука пишущего двигалась по безопасному пути. Чудесное занятие — писать священные книги».

Нечто подобное происходило и в России. И здесь на протяжении многих столетий церковь безраздельно господствовала над книгой, над образованием, над школой. Духовная цензура свирепствовала и в России. По требованию цензоров в рясах были в разные годы запрещены и уничтожены сочинения Вольтера, Руссо, Радищева, Дарвина, Герцена… Всего сто пятьдесят лет назад министр духовных дел и народного просвещения князь Голицын издал инструкцию, в которой повелел использовать лишь те учебные книги, в которых не было ничего противоречащего священному писанию. А в конце прошлого столетия духовные цензоры запретили многие произведения Льва Николаевича Толстого. Церковь была могущественна. Она могла сжигать и преследовать ученых. Она могла запрещать и уничтожать книги. Но ей было не по силам уничтожить добытые знания, остановить изучение окружающего нас мира. И даже тогда, когда ей удавалось помешать в этом, познание истины только отодвигалось.

Комаров В.Н.