Несмотря на то что проблема детерминации преступности изучена достаточно хорошо и не обладает какимилибо феноменальными характеристиками, ее особенностью (как и особенностью самой преступности) является ее изменчивость. Меняются форматы общественных отношений, прогрессирует социальное развитие и, вполне закономерно, меняются некоторые детерминанты преступности (при ситуации, когда основные детерминационные составляющие преступности, как правило, остаются традиционными). В последнее время, при учете в том числе региональных особенностей (СФО – Республика Бурятия, Забайкальский край), несколько обострилась проблема влияния криминальной субкультуры на подрастающее поколение.
И это проблема связана с распространением разновидности криминальной субкультуры, получившей название «АУЕ» («арестантскоуркаганское единство», «арестантский уклад един»). Даже высказывается мнение о необходимости установления самостоятельного уголовноправового запрета за ее культивирование и приравнивания к разновидности экстремизма. Однако подобного рода предложения как минимум должны быть научно обоснованы. Как максимум, по нашему мнению, не стоит драматизировать ситуацию. Следует четко для себя понимать, что такое криминальная субкультура, поскольку без четкого понимания предмета воздействия изначально ставится под сомнение эффективность этого самого воздействия.
Кроме того, следует иметь в виду, что сами неформальные нормы криминальной (тюремной) субкультуры не представляют собой категорических императивов, наблюдается их повсеместное «размывание». Результаты выборочных исследований приводят к некоторым выводам, касающимся, вопервых, того, что преобладающая часть опрошенных несовершеннолетних, сотрудников системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних знакомы с феноменом АУЕ. Вовторых, подавляющее большинство респондентов отметили, что вовлечение несовершеннолетних происходит посредством сети Интернет, а также через близкий круг общения, СМИ, в детских домах и школах, на улице. Втретьих, до 98% опрошенных подростков понимают, что вовлеченность в АУЕ негативно сказывается на учебе, общении и качестве жизни. Вчетвертых, преобладающая часть респондентов считают, что ценностямкриминальной субкультуры подвержены дети из социально неблагополучных семей. Дети, у которых наблюдается оторванность от социального окружения, предоставление ребенка самому себе, невовлеченность в социально полезную деятельность, отсутствие организации досуга и т.д., что закономерно приводит к дезорганизации их поведения и ситуации, когда они являются социальными сиротами.
Исходя из этого, подростки остаются без контроля и подвержены влиянию сообществ, пропагандирующих криминальную субкультуру. Представляется, что с точки зрения классической криминологии, криминальную субкультуру следует признавать в качестве условия,способствующего криминогенному формированию личности. При этом следует иметь в виду, что субкультура в качестве детерминанты «включается» на более поздних этапах формирования личности, когда у человека сформировалась негативная система ценностных ориентаций («благодаря» именно социальным причинам) и личность уже готова принять «правила игры», предлагаемые этой самой субкультурой. Отсюда мы в очередной раз приходим к выводу о необходимости раннего предупреждения деформации личности, которое, как известно, основным объектом воздействия имеет базовые институты социализации каждого человека.
М.А. Сутурин