Летчики о своем командире | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Летчики о своем командире

xdddd

А.В. Руцкой

Все без исключения ветераны афганской войны вспоминают о заместителе командующего ВВС 40-й Армии Александре Владимировиче Руцком с уважением, но с некоторой дачей опаски: «Дескать, немножко авантюрист, как казачий атаман — шашки наголо, аллюр три креста! А там — разберемся». А можно ли там было командовать по-другому?

В будущность еще комполка Руцкой много и с удовольствием летал. Полк его всегда числился в отличных — и летчики были обучены, как надо, и командир умел показать «товар лицом» — его знаменитый памятник в честь летчиков-штурмовиков, безусловно, был известен во всех воздушных силах.

В Афганистане полковник Руцкой часто отличался смелостью и неординарными поступками, нешаблонными поисками выхода из трудного положения.

Однажды во время ночного вылета на штурмовку лагеря «вооруженной оппозиции» без вести пропал самолет Су-25 Александра Баранова. Горькая правда заключалась в том, что по подлым законам советских бюрократов, пока летчик считается пропавшим без вести, вдова и дети погибшего или попавшего в плен не получают пенсии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Баранова искали долго и тщательно. И полк штурмовиков Руцкого, и соседи по аэродрому Су-17МЗР 263-й ОРАЭ, которые квадрат за квадратом снимали на пленку районы вероятного маршрута — ничего. Потом снимали каменные осыпи и обвалы в горах. Утром и вечером, под разным освещением.

Дешифровщики и лаборанты аэрофотосъемки с лупой разглядывали фотографии сутками напролет — ничего. И тогда командир полка принимает непростое решение: насобирать обломков, в цинковый гроб вместо останков пилота запаять его личные вещи и предъявить комиссии. Что и было сделано. Тяжело? Вдова летчика смогла получать деньги за погибшего мужа — это главное.

В другом случае, а трагедия случилась с транспортным Ан-26, Александр Владимирович снова, наперекор жестоким нормам и правилам, совершил поступок довольно спорный, но однозначно необходимый семьям погибшего экипажа. Дело было так.

К 1986 году сложились определенные законы и правила (писанные кровью погибших летчиков) на основе начального опыта полетов в горных условиях под огнем противника. После взлета летчик, особенно транспортных машин, должен был набирать высоту спиралью до 7-8 тыс. метров строго над охраняемой зоной аэродрома. Причем Ан-26 был «лакомым кусочком» для моджахеда, притаившегося за скалой со «Стингером» на плече. «Духи» быстро усвоили, что пускать самонаводящуюся смерть по четырехмоторному Ан-12 — не просто бесполезно (экипаж просто отключает загоревшийся после попадания один из четырех движков и спокойно садится на трех), а и опасно, т.к. обученным в Пакистане «зенитчикам Масуда» давались три ракеты. За сбитый самолет хотя бы одной ракетой — награда. Если выпустил все три и не добился того, чтобы «шурави» упал — «секир башка» — смерть лютая и неминучая. Ан-26 с одним неработающим двигателем падает сразу. Так случилось и тогда, когда забыв инструкцию, на «авось пронесет» командир «огурца» лег на курс сразу после взлета и получил попадание УР «земля-воздух». Самолет сразу упал. Экипаж погиб. Ошибка пилотирования его налицо, а значит, «небоевые потери». Родным — никаких льгот…

Руцкой подъехал на БТРе и расстрелял обломки кабины из ПКТВ — те же 12,7 мм пули, что и у ДШК. Совсем другая статья. Авантюризм? Да. Доброе дело? Конечно.

«Отец солдатам» Руцкой был отменный. Он никогда не забывал и о родственниках летчиков, и о том, что воспитательное значение заботы о людях не имеет цены — это высокий боевой дух.

Когда из-за оплошности ведущего пары, развернувшегося после взлета на зеленку, а не от нее, был сбит и геройски погиб ведомый Павлюков, его командир полка ни минуты не забывал ни о живых, ни о мертвых. Вернувшегося с фоторазведки места происшествия летчика 263-й ОРАЭ ст.лейтенанта Игоря Дробовского он встретил из полета лично. Развернул карту, спросил, где упал самолет, откуда стреляли. Услышав от разведчика, что «вероятно, вон оттуда — больше неоткуда», нарисовал на карте квадрат, ткнул в него пальцем и скажи своему заму: «Больше здесь никто не живет». 16 штурмовиков Су-25 с полной бомбовой нагрузкой ковровым бомбометанием выполнили задачу…

Тело ст. лейтенанта Павлюкова, отстреливавшегося от «душманов» до последнего патрона и подорвавшего себя и еще четырех врагов гранатой Руцкой отправил домой, на родину, «не мытьем, так катаньем» — когда отбить его не удаюсь, выменял его на грузовик снаряжения и цистерну керосина.

Звучит все это не слишком благостно, даже шершаво. Может быть, в этих строках, записанных со слов разных летчиков есть неточности и бестактности — увы, война — не очень располагает к учтивости.

Факт, что как комполка А.В. Руцкой проявил себя смелым и скорым на решения командиром и храбрым летчиком, умевшим повести за собой личный состав.


Комментировать


+ три = 10

Яндекс.Метрика