Описываются новгородские тысяцкие XIV в. и прослеживается развитие института тысяцких в указанный период. На основе комплексного анализа источников выявляются социальная сущность и эволюция института тысяцких, уточняется периодичность смены новгородских должностных лиц в указанный период. Согласно данным новгородского летописания тысяцкие и до второй четверти XIV в. избирались из боярской среды. С 1385/86 гг. тысяцкие полностью сосредотачивают в своих руках торговый суд «Иванского ста», который прежде лишь возглавляли, но осуществляли совместно с купеческими старостами. Появление во второй половине XIV в. коллективного тысяцкого, в отличие от посадничества, не представляло собой межкончанской коллегии, а вероятно, было связано c учреждением старых тысяцких — уже снятых с должности, но остававшихся в совете должностных лиц города. Поэтому на рубеже XIV–XV вв. на эту должность назначили не новгородских жителей, а опальных белозерских князей, никак не связанных с новгородской кончанской городской структурой. Ключевые слова: Новгород, тысяцкие, XIV век, Совет господ, старые тысяцкие.

Институт новгородских тысяцких имел большое значение в политической системе вечевого Новгорода. Историки, описывающие Новгород времен независимости, не могут не упомянуть тысяцких. Однако до недавнего времени им не было посвящено специальных, комплексных исследований, в том числе и за изучаемый нами период XIV cтолетия. Лишь недавно вышли две статьи А. Л. Бассылыго, частично охватывающие исследуемый нами период, посвященные в основном новгородским спискам тысяцких, и носящие преимущественно источниковедческий характер [21; 22]. При этом долгое время в историографии не было четких концепций о развитии института тысяцких в интересующий нас период. Отмечалось появление данных о вхождении тысяцких в новгородский Совет господ, под которым понимался совещательный орган высших должностных лиц вечевой республики [31. С. 299-301].

Наиболее развернутую концепцию высказал уже в XX в. В. Л. Янин. Согласно его работе, должность тысяцкого до первой четверти XIV в включительно принадлежала небоярским слоям, и лишь после занятия этого поста Евстафием Дворянинцевым, первым тысяцким, ставшим впоследствии посадником, тысяцкое узурпируется боярством [35. С. 112-133, 329; 36. С. 223-228]. Со второй половины XIV в., после реформы Онцифора Лукича с кончанским представительством от посадничества, появляется подобная коллегия и у тысяцких [34. C. 24-37; 35. C. 316]. Таким образом, В. Л. Янин создал стройную и наиболее развернутую в современной историографии концепцию развития этого института. Но не все его положения стоит считать бесспорными. В историографии уже высказывались серьезные аргументы против разделения Новгорода на боярские концы и простонародные сотни, подчиненные князем, указывалось на боярское происхождение сотских. Соответственно, тысяцкие до начала XIV в., вероятнее всего, были боярами [25. C. 114-119; 29. С. 10-17; 33. С. 182-186]. Кроме того, О. В. Мартышин высказал сомнения относительно предложенной В. Л. Яниным характеристики реформы Онцифора Лукича [30. С. 198-209]. И, хотя это вовсе не отменяет выявленную В. Л. Яниным связь коллективного посадничества с определенными концами, в этой связи важно более подробно рассмотреть появление в 1370-х гг. коллективного тысяцкого, данных о котором меньше, чем о посадничестве. Поэтому следует проанализировать данные о новгородских тысяцких в изучаемый период времени и тем самым наиболее обcтоятельно рассмотреть эволюцию института тысяцких. Первым тысяцким, известным в XIV в., был Машко, упомянутый в договоре Любеку, Готладу и Риге 1301/02 г. [4. № 36. С. 66]. Л. А. Бассалыго сделал интересное наблюдение о потомках Машка, в память о нем носивших отличительное отчество Машковичи, а не Матвеевичи [21. C. 49]. В 1305–1307 гг. в договоре Новгорода с князем Михаилом Ярославичем 1305–1307 гг. упомянут другой тысяцкий Андреан Елферьевич [4. № 7. С. 25], уже занимавший эту должность прежде в конце XIII в. [11. С. 340]). Есть прямые данные о том, что он был из боярского рода. Известно, что его сын в 1315 г. погиб на войне в числе прочих новгородских «лучших мужей» [11. С. 360]. Далее, в Орхеовецком договоре Новгорода со Швецией (1323 г.), упоминается имя нового тысяцкого – Авраама [4. № 38. С. 67]. Принадлежность этого лица к боярскому роду прямо указана в новгородском летописании. Под 1340 г. он упомянут наряду с иными «боярами» [5. С. 180; 7. С. 71; 8. С. 106; 9. C. 172; 11. С. 89; 12. C. 373; 13. С. 268, 481; 14. С. 112; 19. Стб. 419].

Таким образом, есть прямые сведения о том, что еще до Евстафия Дворянинцева тысяцкие происходили из боярской среды. Он лишь был первым новгородским тысяцким, ставшим посадником. В. Л. Янин относит Дворянинцева с его братом Александром к боярству Плотницкого конца на основании логических заключений о районном представительстве в посадничестве того времени [34. C. 23-24]. Однако сам ученый признал, что строгого порядка сменяемости тогда не было, характер этого представительства обозначить также трудно, поскольку нелегко достоверно выявить периоды одновременного правления тех или иных посадников [34. C. 24-27]. Кроме того, вопрос касательно кончанского представительства в посадничестве первой половины XIV в. открыт: у нас нет надежных данных об одновременных периодах правления нескольких посадников сразу [30. С. 192-195]. Евстафий упоминается в источниках следующим после Авраама. Впервые он упомянут в договоре Новгорода с Норвегией 3 июня 1326 г. [4. № 39. С. 69-70]. Год спустя его дом был разграблен и сожжен в ходе общегородского мятежа [11. С. 98, 341; 13. С. 262] (В Синодальном списке НIЛ подчеркивается, что двор сожги «всь» [12. С. 98]). Вероятно, он тогда лишился должности (летописи называют его без титула [11. С. 98, 341; 14. С. 262]). Уже в договорной грамоте Новгорода с Тверским князем Александром Михайловичем того же года [34. С. 161-163] тысяцким снова назван Авраам [4. № 14. С. 26-28]. В списках тысяцких он значится, как Авраам Олферьевич. Любопытно, что после Евстафия в списке тысяцких сбит порядок, то есть Авраам стоит после многих тысяцких, которые правили позднее его: Андрей, Евстафий, Иван Федорович, Ананий Елферьвич, Фалелей Андреянович и его сын Матвей Фалелеевич, Елисей Ананьевич, Аврваам Олферьевич [5. С. 166; 11. C. 472; 12. С. 626]. Все, начиная от Евстафия, занимали пост тысяцкого позже Авраама. В. Л. Янин высказал интересную гипотезу, что это может быть связано с тем же, с чем и синхронные сбои в списке посадников: что составитель этих списков группировал их по городским районам, концам, из которых они происходили [34. С. 161-163]. К какому из новгородских концов относился Авраам, судить трудно. Его печать найдена археологами на территории Людина конца, но это могло быть связано не с его местом жительства, а со служебным визитом [3. С. 90]. Его же имя значится в жалованной грамоте Ивана Калиты на Печору новгородским сокольникам [1. С. 1-2] (ок. 1328 г). Под 1228 г. он упомянут в новгородском летописании в числе новгородских послов, отправившихся в Псков к князю Александру Михайловичу Тверскому с целью упросить его поехать в Орду на зов хана [7. С. 65-66; 10. С. 88, 124; 11. C. 98, 341; 13. С. 262; 18. Стб. 402]. И, наконец, тысяцкий Авраам упоминается в составленной в 1229 г. [34. С. 163] грамоте Новгорода на Двину на передачу промысла Михаилу [4. № 84. С. 142-144]. Но уже к началу 1330-х гг. тысяцким снова стал Евстафий. В июне 1331 г. среди прочих новгородских «бояр», поехавших в качестве делегации на поставление нового архиепископа Василия Калики в Волынскую землю, был назван «Фалъфромей, Остафьевъ сынъ тысячкого» [7. С. 67; 9. C. 168; 11. С. 88; 12. C. 343; 13. С. 263; 14. С. 111; 20. Стб. 404], а когда полгода спустя, в декабре, вновь поставленный владыка вернулся с далекой Волыни в Новгород, «ради быша новгородци своему владыце, а при князе Иване (Калите. – М. Н.), пр посаднике Валъфромеи, при тысячкомъ Остафье» [7. С. 68; 11. C. 343; 13. С. 263; 14. C. 112; 18. Стб. 406]. Очевидно именно этот тысяцкий фигурирует в донесении Новгородского Немецкого двора Рижскому магистрату от 10 ноября 1331 г. Этот документ известен историкам в связи с проблемой знаменитых новгородских «300 золотых поясов». Нам же оно сейчас важно в связи с тем, что в нем впервые появляется некоторая информация об обязанностях новгородского тысяцкого во время вечевых собраний. Ведь из летописей и актов мы можем постфактум увидеть важную роль тысяцких в принятии решений, но совершенно не видим их в непосредственной обстановке вечевых собраний, а без этого невозможно составить полное представление о значении должностного лица в вечевой республике, как и о его взаимоотношениях с другими новгородскими магистратами. Согласно этому документу после крупной ссоры с новгородцами как-то ночью три иноземных купца с новгородского немецкого двора пришли к тысяцкому (Нertog) и предложили ему взятку в 80 рублей серебром, чтоб не доводить дело до суда [17. № 61. С. 58]. Тысяцкий отказал [17 . № 61. С. 58]. Но в ту же ночь великокняжеский наместник и посадник приняли от немцев взятки. А

тысяцкий нет [17. № 61. С. 58]. Утром на вече был начат суд. Немцы стремились возместить ущерб новгородцам (в пылу взаимной потасовки был убит один русский) деньгами и дарами. Новгородские власти этим воспользовались и требовали все новых подношений. В конце концов они согласились с немцами помириться и отказаться от своего требования взять у них 50 заложников, но велели немцам не разглашать никому об этом во избежание войны [17. № 61. С. 59]. Затем новгородцы составили грамоту, где изложили свое видение ситуации и свои требования и заставили немцев целовать крест. Немцы сказали, что на этом им присягать трудно, а наутро принесли свою грамоту и дали ее прочитать тысяцкому. Того она не устроила, он счел ее обидной для новгородцев и огласил ее на вече [17. № 61. С. 59]. Новгородские мужи подержали тысяцкого и немцам пришлось присягать на новгородской грамоте, принимая все требования новгородцев [17. № 61. С. 59-61].

Как мы видим, тысяцкий здесь предстает одним из председателей вечевого собрания и главным лицом по взаимоотношениям новгородцев с иноземными купцами. Именно к нему немцы в первую очередь обратились с предложением уладить дело за взятку, именно ему дали на утверждение грамоту. Другое дело, что конечные решения в Новгороде принимались сообща, с согласия иных должностных лиц и мужей-новгородцев. Кроме того, в грамоте фигурирует и такое понятие, как господа «Неren» и совет господ «Heren rade» [17. № 61. С. 61]. При этом даже если Совет господ в данном случае значится не как орган власти, а как конкретное совещание [26. С. 82; 32], то сами новгородские «господа», отдельно от веча ходившие к немцам и решавшие с ними вопросы связанные с выплатами, были, безусловно, отдельной категорией населения. При этом в их число входил посадник: он выступал от их имени, а убийство его зятя в Дерпте названо обидой новгородских «господ» [17. № 61. С. 61]. Едва ли это были бояре. Как уже отмечалось в историографии, в ганзейских источниках бояре обычно назывались своим именем [27. С. 18; 28. С. 172-173] (в этом отношении было бы странным, если бы их несколько раз подряд называли подругому одним и тем же словом. – М. Н.). Видимо, речь все-таки идет о высших новгородских должностных лицах, включая посадника и, вероятно, того же тысяцкого (в ганзейских документах начала XV в. четко указан состав новгородских господ и там фигурируют именно должностные лица, включая тысяцкого) [27. С. 18-22]. При этом решения господа принимали коллегиально, порой даже вразрез с личными интересами самого посадника. Согласно данному документу, именно эти новгородские господа чтобы поставить точку на затянувшихся спорах с немцами решили им не собирать 20 рублей для посадника, хотя тот лично стоял на этой сумме твердо [17. № 61. С. 61].

Уже поэтому можно заключить, что традиция совещаний новгородских должностных лиц к тому времени существовала. И тысяцкий, вероятнее всего Евстафий, в 1331 г. во время конфликта с немецкими резидентами в таких совещаниях и принимал участие. В 1335 г. тысяцкий Евстафий Дворянинцев участвовал в закладке каменной стены Окольного города на Торговой стороне [11. С. 346]. Однако уже в период между сентябрем 1335 г. и августом 1136 г. надпись на Васильевых вратах снова называет тысяцким Авраама: «В лето 6844 индикт лет 4 исписаны двери сия повелением боголюбивого архиепископа новгородьскаго Василья при князи благоверном Иване Даниловиче, при посадничьстве Федорове Даниловича, при тысяцьком Авраме» [6. C. 396]. Но уже в 1340 г. сын Остафия Варфоломей назван «посадничьим сыном Остафьевым» [5. С. 180; 7. С. 71; 8. С. 106; 9. C. 172; 11. C. 373; 13. С. 268, 481; 14. С. 112; 18. Стб. 419]. То есть Евстафий уже был посадником. Под тем же годом, но уже в декабре, упомянут тысяцкий Авраам, который наряду с «иными бояры» поехал вместе с архиепископом Василием Каликой заключать договор с Семеном Гордым [5. С. 180; 7. С. 71; 8. С. 106, 172; 10. С. 89; 11. C. 373; 13. С. 268, 481; 14. С. 112; 18. Стб. 419]. Как мы видим, Авраам сохранил тысяцкое и при новом посаднике. Однако уже договор с немецкими купцами 1342 г. был заключен от имени тысяцкого Остафия [4. № 41. С. 74]. Правда, В. Л. Янин считает его иным лицом, ведь Евстафий и в 1340 г., и в 1345 г. был посадником. И ученый различает Евстафия без прозвища из списка тысяцких и Евстафия Дворянинцева из новгородского списка посадников [34. C. 48]. Однако это вовсе не говорит об отсутствии между этими двумя датами перерыва в посадничестве. Тем более, что посадником по НIЛ в тот год был боярин с Прусской ул. Федор Данилович [11. С. 356] (в грамоте имя посадника не стоит, после великокняжеского наместника сразу значится тысяцкий [4. № 41. С. 74]. Но тогда была межрайонная усобица, в ходе которой посадник вынужден был бежать из города сперва во Псков, а затем в Копорье) [11. С. 356]. В 1345 г. Евстафий снова был посадником, а тысяцким – Авраам. Они вместе запланировали перестройку храма Св. Георгия [11. С. 100]. Кроме того, под тем же годом летопись сообщает о неком Андрее, сыне тысяцкого, заказавшем перестройку церкви Параскевы Пятницы. Видимо, это был уже взрослый и финансово независимый сын Авраамат [11. С. 100, 357]. В 1348 г. Авраам едет на Неву на споры о вере со шведским королем Магнусом Эриксоном, с тем самым, с которым 25 лет назад в числе других новгородских делегатов заключал Ореховецкий договор, но там попадает в плен и возвращается в Новгород два года спустя [7. С. 79-82; 11. С. 359-360; 12. С. 226; 13. C. 277-279; 18. Стб. 419-421]. В 1350 г. поход на Выборг уже возглавил новгородский Иван Федорович [7. С. 82; 11. С. 361; 13. C. 279; 14. C. 117]. Его иногда принимают за некого Ивана Федоровича Валита, присутствовавшего в 1387 г. при закладке порховской крепости и делают выводы о его карельском происхождении [24. С. 157]. Но реально это, видимо был другой человек, а прозвище, как и прозвище посадника Цезаря, могло и не означать само по себе никакой реальной национальной принадлежности [37. C. 278]. В 1371 г. тысяцким был Елисей Онаньич. Он упомянут в составе новгородского посольства на съезде с «немцами» [8. С. 94; 9. С. 187; 11. С. 91; 13. С. 371] (в аналогичном известии в НIVЛ по списку Дубровского, его имя указано как Алексей [14. С. 123]). Под тем же годом [34. C. 92-93] он значится в грамоте Новгорода Любеку с требованием возврата товаров, отнятых морскими разбойниками у новгородцев [4. № 44. С. 76]. Но уже к договорной грамоте Великого Новгорода с тверским князем Михаилом Александровичем начала того же 1371 г. [34. C. 165-167] прикреплена печать другого тысяцкого — Матвея (в преамбуле тысяцкий указан без имени) [4. № 15. С. 30]. В списках новгородских тысяцких этот человек известен как сын тысяцкого Фалелея Андреяновича [5. С. 166; 11. C. 472; 13. С. 626].

Этот же тысяцкий значится в преамбулах проекта договора Новгорода с Любеком, Готским берегом и заморским купечеством 1371 г. [4. № 42. С. 76], договорной грамоты Новгорода с немецким купечеством о перемирии на два года 20 июля 1372 г. [4. № 43. С. 78], договорной грамоты Новгорода с Любеком и Готским берегом о пограбленном разбойниками товаре от 29 сентября 1372 г. [4. № 45. С. 80], грамоты Новгорода послам Юрию и Якиму с наказом об условиях заключения мирного договора с тверским великим князем Михаилом Александровичем [4. № 17. С. 33] 1374/1375 г. [34. C. 167-168], а также договорной грамоты тверского великого князя Михаила Александровича с Новгородом [4. № 18. С. 36] (1376 г., после 16 января) [35. C. 170].Но и после своего смещения тысяцкий прежний, Елисей, все-таки сохраняет должность тысяцкого. Несмотря на то что в преамбуле грамоты Новгорода послам Юрию и Якиму 1374/1375 гг. значатся лишь один посадник и один тысяцкий Матфей, кроме их печатей к грамоте привешено еще 9 печатей, из них две – Филиппа тысяцкого и печать «тысяцкого Новгородского» Елисея Ананьевича [4. № 17. С. 34].

По мнению В. Л. Янина, к тысяцким следует отнести и еще троих нетитулованных лиц, привесивших печати – Ивана Еремеевича, Семена Андреевича и Ставна [34. C. 25-27]. Но ученый вычисляет их методом исключения, автоматически перенося данные о коллегии из 6 посадников на тысяцких. Однако документально проследить наличие такой кончанскопредставительной коллегии тысяцких невозможно, поэтому на данный момент гипотеза В. Л. Янина требует дополнительных оснований.

Не исключено, что это следует рассматривать как свидетельство появления уже в то время «старых тысяцких», то есть тысяцких, которые уже как бы сложили свои полномочия в пользу нового, но продолжают участвовать в управлении государством. Иначе трудно объяснить, почему их только 2, а не 4 (как если бы они представляли собой дополнительных посадников того времени по городскому концу). Уже после февраля 1376 г., должность степенного тысяцкого снова переходит от Матвея Фалелеевича к Елисею Ананьевичу. В этом году тысяцкий Елисей значится в преамбуле грамоты Новгорода великому князю Дмитрию Ивановичу о взаимной помощи [4. № 16. С. 30]. А 9 мая 1376 г. тысяцкий Елисей вместе с посадником Юрием просит Алексея принять сан новгородского архиепископа [11. С. 373]. Под 1384 г. новгородское летописание упоминает тысяцкого Есифа. В. Л. Янин считает его будущим посадником Есифом Захаровичем [36. С. 44-45], но Л. А. Бассалыго убедительно идентифицировал его с известным из списка тысяцких Есифом Фалелеевичем [22. С. 44-47]. В ходе февральской межрайонной усобицы, жители Славенского конца решили напасть на Есифа, но за него вступились «Плотничане» и «биша грабежников и полупиша» [13. С. 340]. Тысяцкий явно был связан с этим районом города и сам был «плотничанином». В конце концов страсти улеглись, все помирились. Но уже в скором времени его сменит другой тысяцкий, прушанин Богдан Обакунович. Зимой 1385/86 г., согласно новгородскому летописанию, на городском вече на Ярославовом дворе новгородцы отказались от традиционного суда московского митрополита. Заодно они утвердили особый суд тысяцкого, указанный в летописи в перечне прочих новгородских городских судов

[13. C. 342]. В числе должностных лиц целовавших на этом крест, был и тысяцкий Богдан Обакунович [11. C. 342], в новгородских списках тысяцких не указанный, а в августе 1386 г. уже ставший посадником [11. C. 386]. Этот тысяцкий происходил с Прусской улицы (став посадником, он выстроил там храм) [11. C. 386]. Как отмечал В. Л. Янин на основе данных новгородской судной грамоты XV столетия, суд тысяцкого замещал старый торговый суд «Иванского ста». Если раньше тысяцкий возглавлял торговый суд «Иванского ста» наряду с купецкими старостами, то отныне этот суд полностью переходит в ведение боярина-тысяцкого [35. С. 248]. Однако приведенное известие НIVЛ позволяет отнести эти перемены уже к XIV в. В конце 1387 г. тысяцким снова был плотничанин Иосиф, или «Есиф» (названный теперь в новгородском летописании Есфифом Фалелеевичем).

8 декабря 1387 г. он с посадником Василием Федоровичем в числе прочих важных новгородских бояр отбыл в Москву сопровождать нового владыку Иоанна на традиционное утверждение к митрополиту [11. С. 387; 13. С. 350]. Но уже 8 февраля нового 1388 г., благополучно возвратившегося в Новгород архиепископа встретили новый посадник Василий Иванович и новый новгородский тысяцкий Григорий Иванович [13. С. 351]. (В. Л. Янин степенным посадником назвал Есифа Захарьевича, руководствуясь, очевидно, своей концепцией о ежегодной смене в посадничестве [35. C. 33-35]. Но летопись явно указывает на первом месте именно Василия Ивановича. Становится ясно, что посадников в действительности все-таки меняли не всегда регулярно, а обоснованные сомнения относительно систематичности посадничьих перевыборов уже высказывались в науке [30. C. 192-195]). Этот же тысяцкий Григорий Иванович значится в мае-октябре и ноябре-декабре 1388 г. в преамбуле опасной грамоты великокняжеских наместников и всего Новгорода ганзейским послам в Дерпт [19. C. 286] и ответной грамоты Новгорода дерптскому епископу и городскому совету о намерении послать новгородских послов в Юрьев [20. S. 393]. Осенью 1391 г. в Новгороде снова значится степенным посадником Василий Федорович, а тысяцким – Есиф Фалелеевич.

Они отправляются в Изборск в составе новгородской делегации на переговоры с Ливонским орденом [11. C. 384]. (В. Л. Янин поставил в своей сводной таблице на этот период знаки вопроса [34. C. 35]. Между тем тот факт, что эти два лица значатся первыми в числе послов, говорит о том, что они были степенными.) Однако в следующем 1392 г. в заключении Нибурова мира с ганзейскими городами принимает участие уже иной новгородский тысяцкий – Никита Федорович [4. № 46. С. 82]. Под 1393 г. псковские летописи описывают поход новгородцев на Псковщину «при посаднике Еске, при тысяцком Миките» [15. C. 25; 16. С. 30, 100]. Под 1397 г. НIЛ упоминает снова имя этого тысяцкого, а также «все посадникы и тысячкыи» [11. C. 388]. Вероятно, это тысяцкие, аналогичные действующим лицам вышеописанной грамоты Новгорода Юрию и Якиму. Кем они были, не вполне ясно. Но уже тот факт, что в отличие от дополнительных посадников, эти синхронные тысяцкие в летописи не разу не названы по имени, склоняет нас к тому, что это не степенные дополнительные тысяцкие, а старые. Ныне Л. А. Бассалыго рассмотрел данные о старых посадниках и старых тысяцких и упоминания воли «всех тысяцких» [23. С. 153]. Выяснилось, что термин «старые тысяцкие», в отличие от «старых посадников», встречается в источниках только один раз и ближе к концу XV в. Исследователь не нашел этому внятное объяснение. Но, если наше предположение о старых тысяцких является верным, новгородцам неследовало на этом акцентировать внимание, поскольку в отличие от коллективной посадничьей коллегии все тысяцкие, кроме одного действующего, и так были старыми. Под 1398 г. в том же источнике значится уже иной тысяцкий — Ананий Константинович, который с другими новгородскими делегатами осенью того года поехал в Москву мириться с великим князем Василием Дмитриевичем «по старине» после недавней войны [11. C. 388].

Надо также отметить, что в период с 1398 г. по 1420 г. тысяцким был Елисей Константинович [2. № 37. С. 60]. (В. Л. Янин больше склоняется к датировке ок. 1411 г., обращая внимание на то, что в то время был распространен сходный тип вислых печатей [34. C. 105-106]. Л. А. Бассалыго склонен относить к 1398 г., поскольку с того времени меньше всего было известно о степенных тысяцких [22. C. 54-55]) В новгородских списках тысяцких он назван копорским князем, а вслед за ними назван его сын [5. С. 166; 11. C. 472; 12. С. 626]. По мнению В. Л. Янина, князья копорские были белозерскими князьями – Рюриковичами, сажаемыми новгородцами в Копорье [37. C. 276-285]. В любом случае этот тысяцкий, как и его сын, тоже тысяцкий, не были типичными представителями боярствапоэтому списки тысяцких и выделяют их княжеский статус. Не ясно, почему новгородцы, вопреки своему обыкновению, назначили тысяцкими именно их, а не кого-нибудь из своих бояр. Но на рубеже XIV–XV вв. Москва отняла у этих князей их белозерское княжение. Новгородцы, помня их службу в Копорье, могли их приютить у себя и приставить к управленческой должности. Это является серьезным аргументом против идеи о некой межкончанской коллегии тысяцких. Едва ли какой-либо новгородский конец миром согласился бы вместо своего кандидата выбирать тысяцким кого-то со стороны. Зато посадничество, в отличие, от тысяцкого, определенно включало представителей разных концов.

Поэтому, вероятно, Елисея Константиновича с сыном не стали вклочать в эту коллегию, но дали им тысяцкое. Таким образом, нам удалось установить, что тысяцкие и до второй четверти XIV в. были боярами. При этом в XIV в. появляются сведения о Совете господ, должностных лиц Новгорода, в состав которого входят тысяцкие. В 1386 г. тысяцкий сосредотачивает в своих руках торговый суд. Выясняется, что так называемая реформа Онцифора Лукича имела иной характер, нежели изначально предполагал В. Л. Янин. Межкончанскую коллегию тысяцких проследить сложно, а посадников переизбирали нерегулярно. Исследованный выше материал оставляет немало вопросов. Непонятно, какой характер носили дополнительные синхронные тысяцкие, известные из источников за вторую половину столетия, сколько их было, как они были связны с коллективным посадничеством. И существующие ныне стройные гипотезы по данным вопросам, на наш взгляд, не получают должного фактического подтверждения. Тем не менее предложенная нами гипотеза о появлении в XIV в. старых тысяцких имеет определенные обоснования и наилучшим образом объясняет некоторые факты новгородской истории.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографическою экспедициею Императорской Академии наук. Т. 1. 1294–1598 гг. СПб., 1836.

2. Бархуданов С. Г., Обнорскимй П. С. Хрестоматия по истории Русского языка. М; Л, 1938; 2-е изд. М., 1955.

3. Гайдуков П. Г., Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв М., 1998. Т. 3.

4. Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. 5. Ермолинская летопись // Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 23. СПб., 1910. 6. Лазарев В. Н. Васильевские врата 1336 г. // Советская Археология. М., 1953. Вып. 18. 7. Летописный сборник, именуемый летописью Авраамки // ПСРЛ. Т. 16. СПБ., 1889. 8. Львовская летопись // ПСРЛ. Т. 20. СПб., 1910.

9. Московский летописный свод конца XV в. // ПСРЛ. Т. 25. М., 2000.

10. Новгородская Карамзинская летопись // ПСРЛ. Т. 42. М., 2000.

11. Новгородская I летопись старшего и младшего извода // ПСРЛ. Т. 3. М., 2000.

12. Новгородская III летопись // ПРСЛ. Т. 3. СПб., 1841. 13. Новгородская IV летопись // ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. М., 2000.

14. Новгородская IV летопись по списку Дубровского // ПСРЛ. Т. 43. М., 2004.

15. Псковские летописи. М., 1955. Вып 1.

16. Псковские летописи. М., 1956. Вып. 2.

17. Русско-ливонские акты. СПб., 1868.

18.Сoфийская I летопись // ПСРЛ. М., 2000. Т. 6, Вып. 1.

19. Хорошкевич А. Л. Новые новгородские грамоты XIV-XV вв. // Археографический ежегодник за 1963 г. М., 1964.

20. Hansisches Urkundenbuch / bearb. von K. Hohlbaum. Halle, 1876. Bd. I. 21. Бассалыго Л. А. Новгородские тысяцкие. Часть 1 // Новгородский исторический сборник (далее – НИС). СПб., 2008. Вып. №11 (21). 22. Бассалыго Л. А. Новгородские тысяцкие. Часть 2 // НИС. СПб., 2011. Вып. № 12 (22).

23. Бассалыго Л. А. Новгородские тысяцкие. Часть 3. Тысяцкое со второй четверти XV века до конца новгородской независимости. Дополнение к Списку В // НИС. СПб, 2013. Вып. № 13 (23).

24. Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. Л., 1961.

25. Буров В. А. Очерки истории и археологии средневекового Новгорода. М., 1994.

26. Гранберг Ю. Совет господ Новгорода в немецких источниках // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. М., 1999.

27.Лукин П. В. Существовал ли в средневековом Новгороде «совет господ»? // Древняя Русь. М., 2012. № 202. Вып. 1 (47) 28.Клейненберг И. Э. Известия о новгородском вече первой четверти XV века в ганзейских источниках // История СССР. 1978. № 6

29. Кучкин В. А. Ранние свидетельства о сотских и сотнях // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2006. № 1(23).

30. Мартышин О. В. Вольный Новгород. М., 1992.

31. Никитский А. И. Очерки из жизни Великого Новгорода. I. Правительственный совет // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1869. Ч. СXLV. № 9–10.

32.Сквайрс Е. Р. Ганзейские грамоты как языковое свидетельство по истории Новгорода Великого // Споры о новгородском вече: междисциплинарный диалог: материалы круглого стола «Европейский университет в Санкт-Петербурге», 20 сент. 2010 г. СПб., 2012.

33. Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988.

34.Янин В. Л. Новгородские акты XII–XV вв. Хронологический комментарий. М., 1991.

35.Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962.

36.Янин В. Л. Очерки комплексного источниковедения. М., 1977.

37.Янин В. Л. Средневековый Новгород. М., 2004

М.А. Несин