Отражение индивидуальных и коллективных интересов в сфере родового землевладения князей Ухтомских | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Отражение индивидуальных и коллективных интересов в сфере родового землевладения князей Ухтомских

Землевладение; вотчина; собственность; род. Систематизируются сведения о родовом землевладении князей Ухтомских. Рассматриваются способы проявления их коллективных прав на родовую вотчину.

Наследственные земельные владения одна из важнейших ценностей русского Средневековья. Различные способы возникновения этой собственности, статус владельцев, генеалогическая ситуация и другие факторы накладывали свой отпечаток на судьбу родовых вотчин конкретных фамилий. Комбинации этих факторов складывались в систему взаимоотношений «вотчина – индивид – род», где каждая из линий («вотчина – индивид», «вотчина – род», «индивид – род») имела самостоятельное значение и индивидуальный набор маркеров. В эту систему взаимоотношений были включены все древнейшие феодальные семейства Северо-Восточной Руси, причем законодательному регулированию данная сфера подверглась сравнительно поздно [2; 6; 7; 8]. Точнее, интенсивное вмешательство государства хронологически совпало с лавинообразным разрушением светского вотчинного землевладения. Именно на этот период – 1550-1570-е гг., приходится наибольшее количество сведений о родовых вотчинах, правах на них, способах отчуждения и круге возможных претендентов.

Можно выделить наиболее значимые аспекты индивидуальных и коллективных интересов в сфере родового землевладения. Индивидуальные интересы: получение максимальной суммы от заклада или продажи вотчины, что может быть обеспечено при расширении круга потенциальных приобретателей; возможность увеличения личных земельных владений и передача их по наследству (в том числе и по женской линии). Коллективные интересы: сохранение максимального объема земельных владений в руках представителей рода и их равномерное распределение между всеми его членами; ограничение возможности отчуждения вотчин за пределы фамилии; снижение цены при выкупе вотчины, вышедшей из рода.

Значительный корпус актов XVI в., охватывающих большую часть территории Ухтомы, позволяет с высокой степенью достоверности изучить родовое землевладение князей Ухтомских и то, как именно интересы индивида и рода отражалась на повседневной практике в земельной сфере. В каждой из сделок князей Ухтомских прослеживается учет этих интересов и законодательства в сфере родового землевладения. В общей сложности за XVI в. документально фиксируется 37 сделок Ухтомских с родовыми вотчинами (13 закладов, 16 продаж, 4 вклада) [3, с. 8]. Еще 13 сделок выявляется по косвенным данным [4].

Это без учета разделов отцовских вотчин между братьями. Контрагентами при закладах выступали не только родственники, но монастыри и землевладельцы других уездов. Следовательно, предполагалось, что в случае невыплаты долга вотчина могла выйти из рода. Тем не менее, применительно к вотчинам Ухтомских до 1550 г. таких случаев не фиксируется, а в общей сложности за этот период из владения Ухтомских вышло только четыре вотчинных комплекса (все в прошлом владения бездетных князей), причем отчуждение двух из них сопровождались судебными разбирательствами с последующим выкупом. К 1538 г. относится успешный иск кн. Ухтомских к КорнилиевоКомельскому монастырю, потребовавших дать им возможность выкупить с. Погорелое, незадолго до этого завещанное в монастырь кн. Юрием Васильевичем [5]. В этой истории интересны несколько моментов: Круг претендентов на вотчину. Он был ограничен старшей ветвью Ухтомских, к которой принадлежал и бывший владелец села. Это трое его племянников и дети еще одного. О возможности заключить соглашение с монастырем четвертого из племянников говорится в заключенной позднее мировой.

Пятый племянник Юрия Васильевича в сохранившихся материалах дела не упоминается, но, вполне возможно, что монастырские власти заключили особое соглашение с его вдовой. Подлежащая выкупу вотчина делилась на равные доли. Точнее, выть полагалась каждому из племянников кн. Юрия Васильевича. Доли умерших к этому моменту племянников делились пропорционально между их сыновьями. Право выкупа распространялось не только на вклад кн. Юрия Васильевича, но и на деревни, которые он завещал своей жене Фетинье (за ее приданое), а она передала их в монастырь. История с выкупом имела продолжение. Получив возможность выкупить вотчину и, видимо, реализовав это право, князья в 1543/44 г. заключили с монастырем мировое соглашение, по которому отказывались от прав на вотчину, за что получали компенсацию в 200 руб. В конце мировой грамоты писец назвал ее купчей, что, очевидно вполне соответствовало смыслу документа.

В данном случае мы имеем дело с коллективной реализацией прав на родовую вотчину, причем в то время, когда законодательство явным образом еще не регулировало этот вопрос. Второй документированный случай выкупа Ухтомскими родовой вотчины относится к 1557 г. Бездетный кн. Василий Федорович Холуев-Ухтомский сначала заложил в Корнилиево-Комельский монастырь с. Борисоглебское, затем завещал его монастырю и составил данную грамоту. Не менее десяти лет монастырь владел этой вотчиной, но в 1557 г. кн. Данила Данилович обратился с иском о выкупе и получил право его осуществить [11, с. 495-498]. В этом случае свои права предъявил только один представитель рода, причем принадлежавший к другой ветви.

Остальные Ухтомские, видимо, на эту вотчину не претендовали. Позднее с. Борисоглебское было разделено между детьми кн. Данилы Даниловича3 . Другой стороной коллективных прав на родовую вотчину было выполнение положений ст. 85 Судебника 1550 г. В ней указывалось, что прав на вотчину лишался продавец, его дети и родственники, фигурирующие в купчей как послухи. По документам Ухтомских видно, что этот момент учитывался покупателями и в число послухов привлекался довольно широкий круг родственников продавца (из всех трех ветвей рода). Как расширение этого положения можно рассматривать включение в число титульных продавцов и залогодателей не только реального собственника вотчины, но и его сыновей (наблюдается во всех случаях отчуждения вотчины).

Интересный момент прослеживается на примере семьи князя Петра Александровича. При продаже им родовых вотчин в числе продавцов записаны и его дети Иван и Федор, к тому времени оба уже вполне зрелые люди. Старший Иван, записанный в Дворовую тетрадь вместо отца, в 1560/61 и 1563 гг. закладывал часть вотчины, пожалованной отцом [1, № 242]4 . В 1550 г. кн. Федор заложил небольшую вотчину, тоже пожалованную отцом. Выкупали ее уже оба брата [1, № 240]. Однако позднее продавцом всех этих земель выступил кн. Петр. Здесь мы видим выделение из обширной отцовской вотчины долей сыновьям, которые получали сравнительную свободу в распоряжении ими, но отец сохранял права собственности на эти земли и позднее вместе с сыновьями выступил в роли продавца.

Однажды Даниле Даниловичу и Григорию Ивановичу пришлось выступать поручителями по Петру Александровичу перед властями Кириллова монастыря Если в середине XVI в. послухами и поручителями выступали представители уже разросшегося рода Ухтомских, то на рубеже XVXVI вв. в таком качестве привлекались представители других ветвей белозерского княжеского дома. В межевой Ивана Волка Ухтомского с Иваном Согорским послухами выступили представители Ухтомских, Шелешпальских и Согорских, а саму грамоту писал кн. Иван Согорский. В зарядной Семена Ухтомского с Василием Шелешпальским межу должен был указать старший представитель Шелешпальских, а предыдущая грамота хранилась у Ивана Согорского [1, № 146; 10, с. 146-147].

Проданная или невыкупленная вотчина не переходила автоматически в собственность приобретателя. Требовалась запись сделки в вотчинные книги. Свидетельства этого сохранились на закладных и очищальных записях. Если, например, в случае с закладом сц. Ескина переход невыкупленной вотчины к кн. Василию Пронскому был записан в вотчинные книги только через несколько лет, то продажа с. Семеновского была записана в день сделки 5 . Неоднократны упоминания о докладе сделок. Ухтомские, за исключением одного случая (и то предположительного) не передавали вотчины в приданое за дочерьми, но те могли сохранять связь с семьей и родовым гнездом. Например, Мария Юрьевна Совина, в девичестве Ухтомская, ссудила 30 руб. своему четвероюродному брату Ивану под залог родовой вотчины [1, № 242].

Высока была доля сделок по закладу и продаже вотчин другим представителям рода. Вплоть до 1550-х гг. с вотчинами расставались только бездетные князья. При продаже вотчин в монастыри Ухтомские стремились сохранить связь с Ухтомой и приобретали новые вотчины на ее территории. Как следствие такой очень прочной связи с родовым гнездом явилось то, что мы не видим землевладения Ухтомских за пределами Ухтомы. Первое небольшое поместье обнаруживается у князя Ивана Петровича только в 1568 г., уже после продажи его отцом родовой вотчины [9, с. 169]. Переплетение индивидуальных и коллективных интересов в сфере родового землевладения князей Ухтомских сравнительно полно отражено в сохранившихся источниках. В первую очередь – это непосредственная связь с родовым гнездом всех представителей рода вплоть до опричнины.

Несмотря на мобилизационные процессы, каждый из Ухтомских сохранял долю в родовой вотчине (хотя иногда совсем небольшую). Только измельчание вотчин и, скорее всего, опричные конфискации, толкнули Ухтомских к получению поместий. Разрушение родового землевладения Ухтомских, судя по всему, связано с увеличением персонального состава этой семьи в каждом новом поколении. Экономический потенциал дробившихся вотчин снижался, а все увеличивающееся число индивидов затрудняло выработку и поддержание коллективных стратегий и ценностных ориентиров. Тем не менее, даже в XVII в. на территории Ухтомы сохраняются родовые вотчины Ухтомских, а часть земель волости находится у них в виде поместий.

1. АЮ. СПб., 1838.

2. Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. Т. 1. М.; Л., 1947.

3. Грязнов А.Л. Кризис родового землевладения князей Ухтомских во второй половине XVI в. // Управление и экономика в условиях эконо мической нестабильности: проблемы и перспективы. Вологда, 2014.

4. Грязнов А.Л. Реконструкция вотчинных архивов князей Ухтомских // История и культура Ростовской земли. 2014. Ростов, 2015.

5. Грязнов А.Л. Сотная на пошехонскую вотчину Корнилиево-Комель ского монастыря 1543/44 г. // История и культура Ростовской земли. 2013. Ростов, 2014.

6. Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (XV–XVI вв.). М., 1985.

7. Колычева Е.И. Традиция и законотворчество в русском средневековом государстве XV–XVI вв. (правовые аспекты отчуждения собственности) // Представление о собственности в российском обществе XV–XVIII вв.: Проблемы собственности в общественном сознании и правовой мысли феодальной эпохи. М., 1998.

8. Назаров В.Д. Княжеское родовое землевладение в России: традици онное право и приговор 1551 г. // Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты): материалы XXVIII сессии Сим позиума по аграрной истории Восточной Европы. Калуга, 2003.

9. Писцовые материалы Ярославского уезда XVI века: Поместные земли. СПб., 2000.

10. Стрельников С.В. Грамоты XV – начала XVI века из архива Кирилло Белозерского монастыря // Русское средневековье. Сборник статей в честь профессора Ю.Г. Алексеева. М., 2012.

11. Черкасова М.С. Архивы вологодских монастырей и церквей XV–XVII вв. Исследование и опыт реконструкции. Вологда, 2012.

А.Л. Грязнов


Комментировать


девять + 7 =

Яндекс.Метрика