Аннотация: статья посвящена описанию понятия и сущности политического дискурса. Рассматриваются различные подходы к пониманию и содержанию политического дискурса на современном этапе. Ключевые слова: политическая лингвистика, политический дискурс, язык политической коммуникации. В наше время политика является неотъемлемой частью жизни любого человека, ведь все мы, в той или иной степени, следим за политической ситуацией в стране и в мире: слушаем сводки новостей по радио, смотрим новостные программы по телевизору, читаем газеты или просто пролистываем новостные ленты в интернете. Политика неразрывно связана с языком, так как политические действия в первую очередь осуществляются речевыми действиями [3: 20]. Кроме того, язык не просто выступает в качестве инструмента описания событий, а является «частью событий, формируя их значения» [12: 157].

В связи с этим неудивительно, что внимание все большего числа ученых по всему миру привлекает политическая лингвистика, занимающаяся изучением условий и механизмов политической коммуникации. Появившись как самостоятельное научное направление лишь во второй половине XX века, политическая лингвистика на данный момент пока не выработала единой терминологии. Поэтому в большинстве исследований в этой области знаний сосуществуют и используются в качестве синонимов следующие термины: язык политики, политический язык, политическая коммуникация и политический дискурс. По мнению Е.И. Шейгал, последние два термина могут использоваться как нестрогие синонимы, а вот оправданность использования термина «язык» по отношению к предмету нашего изучения вызывает споры среди лингвистов [9: 27]. Е.И. Шейгал пишет в своей работе о том, что языку политики не присущи какие-либо грамматические особенности.

Что касается лексики, то она отмечает ее доступность понимания практически всеми членами языкового сообщества, что явилось результатом масштабной деспециализации политических терминов [9: 30]. Тем не менее, исследователь уверена, что бессмысленно отрицать существование такого феномена как язык политики, который она определяет, как «один из профессиональных подъязыков – вариантов общенационального языка» и «структурированную совокупность знаков, образующих семиотическое пространство политического дискурса» [9: 32]. В дальнейшем в своей работе мы, вслед за Е.И. Шейгал, будем использовать термины «политический дискурс» и «политическая коммуникация» как равнозначные, а под языком политики будем понимать весь корпус знаков, составляющих семиотическое пространство политического дискурса. Говоря о политической коммуникации и политическом дискурсе в аспекте лингвистических исследований, следует дать определение понятиям «коммуникация» и «дискурс» в целом.

Коммуникация как область лингвистики представляет собой «специфическую форму взаимодействия людей в процессе их познавательно-трудовой деятельности» [6: 233]. Что же касается понятия «дискурс», до сих пор не существует единого определения данному термину. Современная лингвистика обычно рассматривает дискурс в широком понимании. Так, Т.А. ван Дейк определяет дискурс как сложное единство языковой формы, значения и действия, которое соответствует понятию «коммуникативное событие» [4: 46]. Данный подход не ограничивает дискурс рамками текста, а включает в него еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), которые необходимы для понимания текста [5: 8]. Согласно Н.Д. Арутюновой, дискурс – это «речь, погруженная в жизнь» [1: 137]. В узком смысле термин «дискурс» обозначает завершенный или продолжающийся «продукт» коммуникативного действия, его письменный или речевой результат, который интерпретируется реципиентами. В таком понимании дискурс приравнивается к «тексту» или «разговору» [7: 315]. К пониманию политического дискурса также существуют различные подходы. В узком понимании политический дискурс ограничивается институциональными формами общения [11: 279]. К примеру, А.Н. Баранов и Е.Г. Казакевич дают ему следующее определение: «совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверяемых опытом [2: 6].

В рамках широкого подхода к политическому дискурсу лингвисты включают в него «как институциональные, так и неинституциональные формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из трех составляющих: субъект, адресат и содержание общения» [9: 45]. Таким образом, к политическому дискурсу относятся все газетно-публицистические тексты, ораторские выступления, посвященные политике, официальные тексты по политической тематике (постановления, указы, законы и др.), научные политологические статьи, а также разговоры о политике в самых разных ракурсах. Каждая конкретная сфера коммуникации, в том числе и политическая коммуникация, выполняет функции, которые лингвисты приписывают языку в целом.

Однако в разных дискурсах наблюдается преобладание разных языковых функций. В данной статье мы рассмотрим основные функции, присущие политическому дискурсу. Под политическим дискурсом понимается совокупность всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверяемых опытом [2: 6]. Роман Якобсон предложил классификацию, которая в той или иной вариации принимается большинством современных исследователей. Он выделил шесть основных функций языка [10: 198–203]: – коммуникативная (референтивная) – функция общения; – апеллятивная – функция воздействия на адресата; – эмотивная – функция выражения эмоций автора и возбуждения эмоций адресата, связана со стремлением «произвести впечатление наличия определенных эмоций, подлинных или притворных» [10: 198]; – метаязыковая – функция, направленная на объяснение смысла слова или высказывания; – фатическая – функция установления и поддержания контакта между коммуникантами; – эстетическая (поэтическая) – функция, ориентированная на красивое, эффектное, оригинальное оформление сообщения.

Рассмотрим приведенные языковые функции применительно к политическому дискурсу. Коммуникативная функция направлена на передачу информации, которая должна повлиять на преобразование картины политического мира, существующей в сознании адресата. Информация может быть преподнесена в виде сообщений, обобщений, мнений, сопоставлений и т. д. Как правило, вся информация подвергается политической интерпретации. Примером политической интерпретации служит «просеивание информации», или преподнесение «правильной», «нужной» информации. Политики стараются акцентировать внимание избирателей на информации, способной представить их в выгодном свете, и при этом отвлечь внимание общественности от тех фактов, которые могут нанести ущерб их интересам и репутации [8: 83]: «У нас общие цели, мы хотим, чтобы наша Россия была свободной, процветающей, богатой, сильной, цивилизованной страной, страной, которой гордятся её граждане и которую уважают в мире…» (В.В. Путин). Когнитивная функция ориентирована на «концептуализацию мира, создание личностной, а затем и групповой (партийной) политической картины мира» [2: 81]. Специфика политического мышления нередко отражается в речевой деятельности вне зависимости от желаний говорящего. Так, метафорическое обозначение родной страны как летящей к цели ракеты или как телеги с отваливающимися по дороге колесами выявляет политическое сознание адресанта, а также его подсознательную оценку действительности.

Примерами подобных метафор могу служить следующие: закат системы нераспространения оружия массового уничтожения; новый виток гонки вооружений; антивоенный иммунитет; эпидемия штрафов; плацдарм для глобальной экспансии; клубок террористических группировок; расставлять фигуры на ближневосточной доске; залечить раны войны. Апеллятивная (побудительная) функция нацелена на воздействие на адресата. Нередко в задачи политического дискурса входит мобилизация избирателей для проведения конкретных акций: пойти на митинг или демонстрацию, проголосовать на выборах за определенного кандидата или партию, оказать этой партии какую-либо иную поддержку и т. д.

Апеллятивная функция в политической коммуникации может быть реализована не только при помощи явных призывов, но и косвенными средствами. Например, прямой призыв из речи В.В. Жириновского: «Вот я вам говорю – все! Давайте пойдем, давайте пересчитаем любой участок, чего вы боитесь, если выборы честные? Давайте пересчитаем на любом участке! Вы боитесь! Поэтому не надо обманывать здесь!». Эмотивная функция имеет двунаправленный характер, так как она ориентирована на выражение эмоций автора и возбуждение эмоций у адресата. Поскольку эмоции заразительны, выражение надежды, патриотических чувств, враждебности к чему-либо и т. д. способствует возникновению и укреплению таких же чувств и эмоций у адресата. Создание нужного эмоционального фона является важным предварительным этапом для последующего переубеждения адресата и побуждения его к необходимым действиям. Воздействуя на эмоции избирателей, политик может убедить их в том, что он отстаивает их интересы и потому является наиболее подходящей кандидатурой на ту или иную должность. При помощи эмотивности политик также может внушить неуверенность или страх своим оппонентам, что в итоге способствует укреплению власти. Например: «Я заставлю уважать Россию во всем мире и смогу защитить граждан России и наших соотечественников в любой точке Земли. Я не позволю сбивать русские самолеты, насмехаться над нами, критиковать, лгать, чернить Россию, водить нас мордой об лавку. Я заставлю их учить русский язык, слушать бой кремлевских курантов, не похлопывать нас по плечу, а вслушиваться в гул от мерной поступи русской молодежи, которая вместе со всем народом движется к мировому олимпу» (В.В. Жириновский). Отметим, что характерным для данного политика набором эмоций, выражаемых на речевом уровне, является недовольство, неприязнь, презрение, раздражение, возмущение, негодование и гнев.

Очевидно, что В.В. Жириновский делает упор на негативные эмоции, обладающие большей силой воздействия, нежели положительные. По мнению специалистов, эмоции влияют на политические предпочтения не меньше, чем рациональное осознание проблемы. Нередки случаи, когда люди принимают решения будучи в эмоциональном состоянии, а затем ищут рациональное объяснение своему решению [8: 85]. Метаязыковая функция направлена на то, чтобы сделать речь доступной всем слоям населения, объясняя значение специальных понятий и терминов, интерпретируя смысл того или иного события, текста (например, закона) и т. п. Так как любой политик не хочет, чтобы его слова были истолкованы неверно, то не стоит недооценивать важность метаязыковой функции в политической коммуникации. Фатическая функция помогает подготовить адресата к восприятию информации, настроить его на нужный лад, расположить к себе. Использование в речи некоторых идеологем позволяет судить о политических взглядах автора.

К примеру, для дискурса либералов характерны высказывания о правах человека, о личных свободах, общечеловеческих ценностях, тогда как для национально-патриотических сил типичны рассуждения о православных корнях, о Святой Руси, о русском духе и т. п. [8: 86]: Например: «Мы поборолись с международным терроризмом и разгромили его. Но угроза терроризма в России еще не исчезла. Я уверен, что вам не безразлична судьба нашего Отечества. Мы помним то время, когда враги окружали Чечню, а друзей, готовых встать на сторону чеченского народа, не было ни одного. Эту роль на себя взял не военный, не политик, не генерал. На защиту России и ее целостность встал муфтий и религиозный лидер Чечни Ахмат-хаджи Кадыров. У него не было ни армии, ни оружия, ни денег, но у него в руках был священный Коран. Первым ему подал руку помощи и оказал поддержку Владимир Путин. Сделать это было нелегко. В самые трудные моменты той истории Ахмат-хаджи обращался к Владимиру Путину, и ни разу он не получал отказа — я видел это своими глазами» (Рамзан Кадыров). Эстетическая (поэтическая) функция особенно ярко выражена в малых политических жанрах (лозунги, слоганы, заголовки, плакаты, листовки), ориентированных на массового адресата.

Наименее характерна данная функция для серьезных произведений крупных жанров, таких как аналитические материалы, внутрипартийные документы и т. д. Эстетическая функция играет не последнюю роль в публичных выступлениях, поскольку в их цели входит произвести эффект и запомниться аудитории. Нередко данная функция проявляется в лозунгах, воздействуя также на сентиментальность получателей сообщения: Вместе мы – Беларусь! Государство для народа. Беларусь – страна, в которой хочется жить! (Александр Лукашенко); Великой стране – сильный лидер! Великой стране – достойное будущее! (Владимир Путин). В заключение следует отметить, что в реальной речевой деятельности все перечисленные выше функции находятся во взаимодействии, хотя какая-то одна из них может и превалировать. Поскольку целью коммуникации в сфере политики является, прежде всего, борьба за власть и ее удержание, все рассмотренные выше функции должны служить достижению этой цели.

Литература 1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. 287 с. 2. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. М.: Знание, 1991. 301 с. 3. Бочарова Э.А. Политический дискурс как средство манипуляции сознанием: На примере президентских предвыборных кампаний в России и США 2007–2008 гг.: дис. … канд. филол. наук. Белгород, 2013. 267 с. 4. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. 385 с. 5. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса / Дейк ван Т. А. Язык. Познание. Коммуникация; вступ. ст. М.: Прогресс, 1989. С. 5–11. 6. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой; Ин-т языкознания АН СССР. М.: Сов. энцикл., 1990. 216 с. 7. Хасанова Д.М. Дискурс и текст в современной лингвистике // Университетские чтения – 2008: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. Пятигорск: ПГЛУ, 2008. С. 315–322. 8. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2006. 256 с. 9. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: дис. … докт. филол. наук. Волгоград, 2000. 417 с. 10. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М.: Прогресс, 1975. С. 193–230. 11. Dieckmann W. Politiche Sprache, Politische Kommunikation: Vorträge, Aufsätze, Entwürfe. Heidelberg: Winter, 1981. 241 с. 12. Edelman M. Political Language: Words that Succeed and policies that Fail. New York: Academic Press, 1977. 457 с.

С. Т. Жумабаева