В России за последние 20  лет точка максимальных темпов прироста ВВП наблюдалась
в 1999 г. (+12,1%). Имел место цикл 1998 (–9,1%) — 2009 (–2,6%), со средним уровнем +7,7%, за
которым последовал цикл 2009 (–2,6%) — 2015 (–3,2%), у которого среднее значение в период
роста составляло в средним 1,9%. После провала (–3,2%) 2015 г. в 2016 г. темп прироста ВВП
«вырос» до 0%.

Ожидания значений выше 0 в окрестности 2017−2018 гг. маловероятны в связи
с вхождением российской экономики в фазу депрессии длинной волны.
Индекс промышленного производства после относительно стабильного уровня 2009−2012 гг.
показал резкие провалы в 2013 и 2016 гг., отражая общее спадовое движение конъюнктуры.
Индекс оптовых цен, неуклонно снижаясь с 2004 г., показал резкие провалы в 2008 и 2013 гг.
Такую же динамику демонстрирует и М2, темпы прироста которой падают начиная с 2000 г.
со значениями около 0 в 2008 и 2014 гг., то есть сжатие денежной массы ЦБ РФ произошло не
для снижения цен, а вследствие его.

В целом дефляция характерна для стандартной фазы спада
длинной волны.
Средневзвешенная ставка по коммерческим кредитам продолжительностью от 181 дней до
года была максимальна в окрестности 2014−2015 гг., достигая 15%, а малому и среднему бизнесу
на срок больше года — в 2015 г (13%), после чего наблюдается ее некоторое ее снижение.
Динамика процентной ставки запаздывает по отношению к индексу промышленного производства,
что нехарактерно для стандартного цикла и отражает высокие ожидания риска кредитным
сектором, потенциально тормозящие выход из спада.

Политика поддержания экономического роста путем роста госрасходов в понижательной
волне большого цикла в США наблюдалась на протяжении всех четырех прошедших длинных
волн и текущей пятой. В России же начиная с 2000 г. темпы прироста госрасходов неуклонно
снижаются, демонстрируя проциклическую динамику и достигая значения –15,7% в 2016 г.

Румянцева С.Ю.