За последние годы интерес к истории Первой мировой войны заметно вырос. Переиздаются известные труды военных историков и теоретиков, мемуары участников. Выходят в свет монографии, сборники архивных документов и статьи, проводятся научно-практические конференции. Тем не менее в истории Великой войны все еще есть белые пятна. Одно из них — деятельность русских конных отрядов особой важности.

Партизаны отряда Балаховича

30 октября 1915 г. началась история российского спецназа. В тот день штаб Походного Атамана великого князя Бориса Владимировича издал Приказ № 2 о формировании конных отрядов диверсионного характера. Однако неофициальная история этих частей началась чуть раньше. Генерал Клембовский утверждал, что идея создания отрядов возникла в августе 1915 г., когда некий А. Кучинский подал рапорт о формировании конных групп специального назначения. Однако его проект не был первым шагом в процессе формирования специальных конных частей. Первые диверсионные отряды на Русском фронте появились еще весной 1915 г. К примеру, 3 мая была сформирована Маньчжурская партизанская конная сотня в составе трех офицеров и 160 нижних чинов.

В августе 1915 г. на Юго-Западном фронте работали уже 12 партизанских отрядов. Один (из состава Туземной конной дивизии) находился в Полесье, но его расформировали ввиду плохого знания чинами местного языка . Другие продолжали работать. В телефонограмме генералу Алексееву говорилось: «Условия местности и обстановки заставляют действовать то исключительно конных, то исключительно пеших, то тех и других вместе. В партии и отряды выделяются соответствующие лучшие офицеры и нижние чины; присвоение определенных штатов не отвечало бы идее организации партизанских отрядов, делая их как бы регулярной частью».

Факт существования отрядов на Юго-Западном фронте в июле– августе косвенно подтверждал и П. Вершигора, но без ссылки на архивные источники: «25.8.1915 г. командующий Юго-Западным фронтом приказал командующим 8-й, 9-й и 11-й армиями развернуть активную партизанскую борьбу в районе Полесья. Партизанские отряды должны были задержать продвижение противника к Днепру, пробраться в Полесье и оттуда действовать по тылам противника, разрушать пути сообщения и телефонно-телеграфные линии, уничтожать обозы, склады и штабы противника».

Показательно, что большее количество отрядов специального назначения возникло на Юго-Западном фронте, где местные условия способствовали максимально активной и успешной работе конницы.

1 сентября 1915 г. был сформирован отряд особой важности из казаков Оренбургской дивизии. В него вошли 120 нижних чинов и четыре офицера (сотник Б. Шпицберг, хорунжий Л. Чулошников, сотник Н. Мензелинцев, хорунжий С. Рыжков). Вскоре к отряду присоединили партию казаков 2-го Линейного полка Кубанского казачьего войска (при одном офицере — сотнике А. Кузьмине). В десятых числах сентября начальником был назначен сотник Мензелинцев, но уже 29 числа на этой должности его сменил капитан Степан Леонтьев.

При 11-й кавалерийской дивизии также сформировали летучий отряд, в который вошли 32 казака из состава 12-го, 37-го и 42-го Донских казачьих полков, добровольцы Крымского конного полка. Командирами партий стали: сотник В. Каргин, прапорщик барон Н. Розен, прапорщик фон Нольман, прапорщик Ямбулатов. Командиром отряда назначили подполковника 11-го уланского Чугуевского полка Остроградского.

9-я кавалерийская дивизия тоже могла похвастаться собственным отрядом специального назначения. Он был составлен из нижних чинов и офицеров 9-го драгунского Казанского, 9-го гусарского Киевского, 9-го уланского Бугского и 1-го Уральского казачьего полков. Аналогичное формирование, составленное из полковых конных разведчиков, было создано и при 12-й кавалерийской дивизии.

В десятых числах октября 1915 г. у деревни Кухотская Воля было обнаружено подходящее для крупного набега «окно». Об этом тут же сообщили в штаб Юго-Западного фронта. Генерал Иванов благословил партизан на «дело».

По непроверенным данным разведки, в деревне находились два эскадрона драгун, три взвода егерей, рабочая рота, саперы и артиллеристы. Для набега решено было направить пеший диверсионный отряд, в составе 250 человек из Оренбургской казачьей, 9-й и 11-й кавалерийских дивизий. В ночь с 20 на 21 октября партизаны отправились к Кухотской Воле. Подобравшись к деревне с помощью местных крестьян-проводников, партизаны преодолели проволочные заграждения, без единого выстрела сняли часовых и ворвались в деревню. Началась рукопашная. Немцы потеряли до 400 человек, в плен были захвачены пятеро. Наши потери: один убитый, 30 ранено, двое пропали без вести. Было уничтожено много двуколок, ящиков со снарядами и обозы.

Командование осталось довольно. Началась новая волна увлечения партизанской романтикой, и в Ставке решили, наконец, дать малой войне официальный старт. Контролировал процесс организации партизанских отрядов Походный Атаман, великий князь Борис Владимирович, а также начальник его штаба — генерал-майор А.П. Богаевский.

30 сентября 1915 г. штаб Походного Атамана великого князя Бориса Владимировича издал Приказ № 2 о формировании конных отрядов диверсионного характера.

Крупным успехом партизан стал набег на Невель в ноябре 1915 г. Был пленен штаб 271-го германского полка, а прапорщик 11-го Рижского драгунского полка Ямбулатов с Павлом Кузнецовым, рядовым того же полка, захватил начальника 82-й германской пехотной дивизии генерала Фабариуса. Но и партизанам пришлось заплатить дорогой ценой. В бою был смертельно ранен капитан Леонтьев, командир известного партизанского отряда Оренбургской казачьей дивизии, убиты пять человек, двое без вести пропали, ранены три офицера и 46 нижних чинов.

Вдохновленный этим славным делом, главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Иванов окончательно уверовал в победоносность малой войны и решил пробудить партизанский дух в своих подчиненных. Отныне каждый офицер диверсионного отряда получал в сутки по 2 рубля премиальных, если вел активную боевую работу и мог предъявить ее результаты. Генерал рекомендовал ввести это поощрение и на других фронтах.

Не за награды, но за победу сражался партизанский атаман Борис Анненков. В 1915 г., узнав о формировании диверсионных отрядов, он подал прошение Походному Атаману и был назначен атаманом отряда специального назначения Сибирской казачьей дивизии. Анненкову не было равных в бою. Лихой офицер и его партизаны работали отменно. Постоянно держали врага в напряжении, совершали набеги в тыл. Одним из наиболее успешных его дел стала атака немецкой пехоты у Барановичей 21 июня 1916 г., во время которой Анненков и его отряд захватили большую добычу. Офицер держал своих людей в ежовых рукавицах — не давал им расслабляться, лениться и «шалить». Дисциплина была жесткой, жаловались на партизан редко. Потому его отряд просуществовал вплоть до начала Октябрьской революции, затем был переведен в Омск для расформирования. Однако и там атаману удалось его сохранить, увеличить численность бойцов и влиться в белую борьбу в Сибири.

Славу партизана снискал и Василий Чернецов, донской казак, настоящий сорвиголова. В 1915 г. он возглавил партизанскую Сводную сотню особой важности 4-й Донской казачьей дивизии, с которой со- вершил много славных дел, получал похвалы и награды.

Генерал Шкуро

Успешно работал и отряд особой важности Шкуро. В 1915 г. его войсковые партизаны совершили несколько лихих рейдов в германский тыл. Во время одного из них они разгромили штаб германской дивизии и захватили в плен командовавшего ею генерала. Перед началом Брусиловского наступления летом 1916 г. отряд перебросили на Юго- Западный фронт, где партизаны Шкуро также отличились несколько раз. Затем часть была переведена в 3-й конный корпус графа Келлера. После Февральской революции Шкуро решил перебраться с партизанами в Персию — подальше от разложившейся армии и Керенского. Там уже шла интенсивная партизанская работа.

Еще в августе 1916 г. по распоряжению командующего 1-м Кавказским кавалерийским корпусом в каждой дивизии были сформированы конные партизанские сотни. Гористая местность, отсутствие сплошной линии фронта, а также удаленность от главных сил — все условия способствовали малой войне. В Персии казаки совершали один набег за другим, и многие удачно. Самым громким был рейд отрядов Бичехарова и Гамалия в Месопотамию весной–летом 1916 г.

Георгиевские кавалеры отряда Особой Важности. Во втором ряду, в центре атаман Леонид Пунин

На фронтах Первой мировой успешно работали и другие отряды особой важности — Быкадорова, Фельдмана, Сычева, Абрамова, известных боевых офицеров, которые в гражданскую войну возглавили похожие партизанские части. Образцовой диверсионной частью был и отряд атамана Пунина.

Можно ли назвать успешным боевой опыт специальных отрядов Великой войны? Скорее нет, чем да. Особые конные части не справились с поставленной задачей: практически никто не смог проникнуть в тыл и там основательно потрудиться, согласно инструкциям штаба Походного Атамана. Никто не устраивал грандиозных набегов и рейдов в духе Давыдова, не уничтожал штабов, складов, железных дорог… Кухотская Воля и Невель — безусловно, красивые партизанские «дела», никак не повлиявшие на ход отдельных операций и войны в целом, оказавшие лишь положительное воздействие на моральное состояние войск. Но что, в сущности, могли сделать эти небольшие конные отряды, столь зависимые от внешних позиционных обстоятельств и внутренних штабных противоречий? Им обещали сложную боевую работу, но зачастую держали в тылу без дела. Их перебрасывали с одного участка фронта на другой, но лишь с тем, чтобы прощупать местность и уточнить сведения о противнике. Своими скудными силами и ограниченными техническими средствами отряды были абсолютно не способны сделать «дырку» в позициях неприятеля и проникнуть в его тыл, о чем так сладко грезилось генералам Ставки и Походному Атаману. Самым эффектным видом операции мог бы стать мощный прорыв несколькими специальными отрядами, собранными в конкретном месте в конкретное время. Но для этого следовало сначала подготовить наступление, дождаться, когда наша огненная машина разнесет первые линии заграждений и когда пехота хлынет в образовавшиеся пробоины, пулей и штыком выбивая австро-германцев с их позиций. И вот только тогда, в расширяющийся прорыв можно было бросать особые конные группы, чтобы они не дали противнику ни минуты отдыха, чтобы преследовали его, рвали коммуникации, окружали и брали в плен смешавшиеся в панике неприятельские войска… Но о таких наступлениях и атаках специальным частям приходилось лишь мечтать.

Отряды, избежавшие расформирования в 1916 г., маялись без специальной работы и занимались корпусной разведкой — прочесывали местность, корректировали штабные карты, следили за противником, иногда устраивали вылазки за «языками». Весной и летом 1917 г. некоторым пришлось выполнять карательные функции — подавлять взбунтовавшиеся пехотные полки. Однако то, что не смогли осуществить офицеры конных отрядов особой важности во время Первой мировой, они с лихвой компенсировали на полях гражданской войны, возглавив аналогичные маневренные конные партизанские формирования. И в этой связи отряды особой важности можно считать феноменом не только Великой войны, но и последовавшей за ней гражданской.

Хорошилова О.А