Там за державу не было обидно… | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Там за державу не было обидно…

Шапошников Вадим Олегович

Шапошников Вадим Олегович

Немалый опыт миротворчества в бывшей Югославии у МВД России. В 1999 году, в июле, первая группа сотрудников милиции, 75 человек, была направлена в состав миротворческой миссии временной администрации ООН в автономном крае Косово. Именовалась она так: Российский полицейский контингент миссии ООН в Косово. В ее составе находился представитель брянской милиции, заместитель начальника Фокинского РОВД, начальник следственного отдела майор юстиции Вадим Шапошников.

Напутствуя посланцев, тогдашний министр внутренних дел В.Рушайло сказал, что для настоящего мужчины невозможно найти более благородного и достойного дела, чем защита жизни, прав и свобод человека. Перед россиянами стояла непростая задача: обеспечить мирное существование народов. Для ее выполнения отобраны лучшие представители МВД, «лучшие не только по своим профессиональным качествам, но и по уровню культуры». То, что это действительно так, явствует из беседы с В. Шапошниковым.

– Вадим Олегович, откуда вы родом?

– Родился в 1967 году в Баку в семье кадрового офицера флота, капитана второго ранга Олега Евгеньевича Шапошникова.

Едва исполнилось шесть лет, отца перевели на Черноморский флот, переехали в Феодосию. Закончил тамошнюю специальную школу с углубленным изучением английского языка.

Давался он мне легко. Во многих олимпиадах различного уровня побеждал и был призером. Поступил в Калининградское высшее морское училище. Окончил с красным дипломом. Заодно без отрыва от учебы получил профессию переводчика.

– А как оказались в милиции?

– Морская карьера складывалась удачно. Уже имел два дальних боевых похода в Средиземноморье и Атлантику. Но начался развал Союза, пошла, образно выражаясь, дележка флота.

К этому времени служил на Черном море. Корабль попал под сокращение, как и весь его личный состав. Словом, сошел на берег. Не теряя времени даром, поступил на заочное обучение в Харьковский юридический институт. Устроился следователем в Феодосийский РОВД. Через год стало невмоготу: зарплата мизерная, квартиры нет, жена не работала, родилась дочь…

yggggРешили перебраться на родину супруги – в Брянск. Там жили ее родители. Сразу же пришел к начальнику Фокинского РОВД Николаю Михайловичу Анисову. Результатом беседы стало назначение на должность следователя в тогда еще следственное отделение к Николаю Васильевичу Сапранцову. Уже через год, в девяносто шестом работал в следственном управлении УВД области. Оттуда вернулся в новой для себя ипостаси в Фокинский райотдел.

К этому времени уже закончил с отличием Брянский филиал юридического института МВД РФ.

– Командировка в Косово стала неожиданностью?

– Скорее нет. Неоднократно вызывали в Москву, где проходил тестирование на знание английского. Сдавал зачеты по вождению автомобилей, огневой подготовке, другим дисциплинам. К тому же занимался иностранным языком с репетитором.

– Как добирались до места назначения?

– Должны были из Москвы чартерным рейсом лететь 17 июля. Но погрузились и взлетели … только в первых числах августа. Кстати, ровно через полтора года, почти день в день, и возвратились. Время вынужденного не по нашей вине простоя даром не теряли. Продолжали тренироваться и заниматься до самой посадки в самолет.

Сначала доставили в столицу Македонии Скопье. Прошли тестирование на знание английского языка, сдали зачеты по вождению и огневой подготовке. Их принимали иностранные полицейские. Все прошло без нареканий и замечаний. Забегая вперед, скажу, что профессионализм наших сотрудников был очень высок. Через несколько месяцев почти треть моих коллег назначили на командные должности в штабе миротворческой миссии ООН в Косове.

Потом всех нас перебросили в Приштину.

– Каковы первые впечатления?

– Таких захламленных, неухоженных населенных пунктов больше нигде видеть не приходилось. Антисанитария полнейшая. Всюду купля-продажа с рук всего, чего угодно. Разрушений в городе особых не было. Авиация НАТО разбомбила, помимо военных объектов, банк, телеграф и нефтебазу. Имелось несколько сожженных домов сербов. К нам, россиянам, албанцы относились, мягко выражаясь, с неприязнью. В лицо открыто чувства не выражали. А вот камни вслед бросали, и не единожды …

– С чего начинали посланцы России?

– По правилам ООН миротворцы должны носить форму страны, из которой прибыли, со знаками различия, эмблемами на рукавах. На левом – эмблема МВД России, на правом – ООН. Всех сразу определили на полицейские станции. Мы их первыми и создавали. Патрулирование вели на джипах, в состав наряда входило четыре человека. Все представители различных государств. Объяснялись только на английском. В нашу задачу входило обеспечение общественного порядка, безопасности дорожного движения, недопущения стычек на этнической почве. На первых порах приходилось тяжеловато. Службу несли 30 суток по восемь часов, без выходных. Потом следовали несколько дней отдыха – и по новой.

– Кто занимался вашим обустройством?

– Сами. Снимали жилье в частных домах на два-три человека. Мы и покупали продукты на рынке, и готовили, и стирали… Походы за покупками были сопряжены со многими сложностями. Только один пример. Как-то на одной из центральных улиц оказался находившийся при миссии ООН американец болгарского происхождения в штатском. Кто-то из местных спросил: «Который час?» А он возьми да и ответь по-сербски. Это стоило ему жизни. Об этом сообщалось в прессе.

– Возникали проблемы в общении с коллегами из других стран?

– Взаимопонимание было полным. Правда, имелись проблемы в общении с американцами. Причина – разговорный, а не литературный язык. Но «ухо набил» буквально через несколько недель. И уже впоследствии легко общались друг с другом.

– Все время несли службу полицейским?

– Через семь месяцев перевели в подразделение по расследованию тяжких преступлений. Спустя месяц стал заместителем начальника. Потом, по моему желанию, перевели на территорию, где проживали сербы-беженцы. Из русских я был единственный следователь. Принимали, как родного брата. Потому народ валил с просьбами, жалобами и за помощью. Приходилось и рожениц доставлять в роддом, и больных переправлять в больницу. Даже за продуктами приходилось их сопровождать. Ведь без охраны появление сербов на албанской территории было равносильно самоубийству.

– Как обстояло дело с раскрываемостью преступлений?

– Раскрывалось очень мало. Получалось только по горячим следам. По сути, не проводилось никакой оперативной работы. Ничего не давали и свидетельские показания. Переводчиками, как правило, являлись албанцы. А сербы правду говорить боялись.

Задерживали многих по подозрению в покушении на убийство, в умышленных поджогах и взрывах домов сербов. И начиналась волокита. Держать более 72 часов нельзя. Потому отпускали. Спустя некоторое время эти же люди попадали снова. Но до суда доходили единичные дела.

– Что можете сказать о профессионализме союзников?

– Да, у них есть чему поучиться в плане несения патрульной службы и обеспечения безопасности дорожного движения. Что касается следственных действий – мы были на голову выше. Докапываясь до истины, лезли в самое пекло. Когда требовалось, встревали в любую разборку. Потому они восхищались нами, уважали. К тому же каждый из нас имел, как правило, два высших образования, многие владели двумя, а то и тремя языками. Они удивлялись, что мы лучше их знаем историю и культуру той страны, в которой они родились и выросли. Там за державу мне не было обидно.

А взять миротворцев из стран третьего мира. Наши преступники таких полицейских, как из Ганы или Фиджи, «съели» бы в один момент. У них даже личное оружие – револьверы образца 1912 года. Эти улыбчивые и белозубые ребята нигде и ни во что не влезали. Сразу же вызывали подкрепление. Пускай, мол, другие разбираются. Не отличались храбростью и американцы. Личная безопасность для них – главное. Вот о немцах и испанцах этого сказать не могу. Ребят из Германии отличали скрупулезность и педантизм. Что касается коллег с родины Дон Кихота, то чувствовалось, их родители помнят бескорыстие советских людей в годы гражданской войны в Испании. Они знают имена героев-интернационалистов. И еще. Ни у кого, как у нас, не было высочайшей ответственности за порученное дело.

– Что интересного для себя вынесли из той командировки?

– Не столько интересного, сколько полезного. Не стало никаких проблем с английским языком, к тому же выучил сербско-хорватский. Обрел много друзей почти со всех континентов. Со многими переписываюсь через Интернет. Поглядел, как работают и служат представители других стран мира. Что можно взять на вооружение, а что – нет. А главное, попробовал себя в деле для настоящих мужчин.

– Чем занимаетесь сейчас?

– Адвокатской деятельностью. Воспитываю дочь Валерию. Старшая, Александра, учится в Российской академии правосудия и тоже дружит с языками.

Александр МИНАКОВ


Комментировать


три + = 8

Яндекс.Метрика