«Тоскующий человек» в ранних рассказах А.П. Чехова | Знания, мысли, новости — radnews.ru


«Тоскующий человек» в ранних рассказах А.П. Чехова

img0

А.П. Чехов вошел в литературу как сочинитель юмористической «мелочишки». Репутация писателя «по смешной части» закрепилась за ним надолго. Однако наряду с этим существовало мнение и о склонности А.П. Чехова к «пессимизму». Плодотворность обеих тенденций в истолковании чеховского наследия оценивает К.И. Чуковский: «двадцать лет непонимания».

К действительному пониманию художнической глубины созданного А.П. Чеховым мира нас приближает А.П. Скафтымов, о чем свидетельствуют не только его статьи конца 1940-х гг., ставшие классическими, но и заметки 1920– 1930-х гг., до недавнего времени не публиковавшиеся. В подготовительных материалах к статье «”Чайка” среди повестей и рассказов Чехова» исследователь выделяет группу «рассказов о тоскующем человеке»: 1885 г. – «Мелюзга», 1886- го – «Тоска», «Святою ночью», «Мечты», «Ванька», 1887-го – «Счастье», «Свирель», «Почта». Наброски прочтения некоторых из них содержатся в скафтымовских черновиках, недавно увидевших свет [Скафтымов 2015: 33–48; Скафтымов 2016: 15–42]. В перечисленных рассказах действительно доминирует мотив тоски, и ему суждено будет стать одним из самых приметных в чеховском творчестве, но появляется он в чеховской прозе с самого ее начала, на пять лет раньше выявленной А.П. Скафтымовым подборки. На наш взгляд, целесообразно рассмотреть истоки чеховской рецепции тоски в контексте юмористических опытов писателя 1880–1885 гг. Остановимся на нескольких примерах.

В рассказе «Жены артистов (перевод с португальского)» (впервые – «Минута», 1880 г.) тон задается первыми строками: «молодой романист, столь известный <…> только самому себе и подающий великие надежды <…> тоже самому себе, утомленный целодневным хождением по бульварам и редакциям и голодный, как самая голодная собака, пришел к себе домой. Обитал он в 147 номере гостиницы» [Чехов 1974: 53]. Здесь же «обитают» семейные пары, в которых глава семьи – актер, художник и музыкант. Будни этих людей разных творческих профессий похожи: безденежье, бытовая неустроенность, которые вызывают ссоры и отнюдь не способствуют проявлению нежных чувств. Единственное чувство, которое способны испытывать деятели искусства и их жены, – это чувство голода. Положение усугубляется еще и тем, что женам приходится сносить капризы и причуды мужей, считающих себя непризнанными гениями. Амаранта – жена дона Альфонсо Зинзаги, который мнит себя великим писателем, недооцененным издателями. Автор иронизирует по поводу его «таланта»: «Ты женщина, а большинство моих читателей составляют женщины» [Чехов 1974: 61], – произносит Зинзага. Но вслед за этим выясняется, что он «немножко солгал. Не большинство, а всех его читателей составляла одна только женщина» [Чехов 1974: 61] – его жена. Она всячески помогает своему мужу: переписывает набело его черновики, по ночам выслушивает его идеи, читает его романы. Догадывается ли Амаранта о том, что ее муж как писатель ничего собой не представляет? Однажды женщина, перепутав прочитанное, высказывается о сочинении собственного мужа: «Когда читала этот роман, я удивлялась, как это могут печатать подобную чушь, а когда прочла его, то решила, что автор должен быть, по меньшей мере, глуп как пробка… Чушь печатают, а тебя мало печатают» [Чехов 1974: 62].

По идее, герои показаны в состоянии безысходности, порождающем тоску, но они ее не испытывают. Может ли у читателя возникнуть сочувственный отклик, если говорится: «Желудок Амаранты ущемила тоска по утреннем чае» [Чехов 1974: 61]? Не пародия ли это на настоящую тоску? Обратимся за разъяснениями к А.П. Скафтымову, который подобный случай интерпретировал следующим образом: «Впечатление тяжелой стороны жизни нарушается юмористическими представлениями о несложности и примитивности желаний героя и всего его внутреннего мира» [Скафтымов 2015: 39]. Подлинная тоска или ее отсутствие становятся критерием оценки героя не только в этом рассказе, но и в последующих. Рассказ «Живой товар» (впервые – «Мирской толк», 1882 г.) изображает тоску матери по ребенку, которого она вынуждена была оставить ради любовника (прямая отсылка к известному роману Л.Н. Толстого). Сюжет прост: Лиза, главная героиня, изменяет мужу, которого зовут Бугров. Любовник Грохольский предлагает Бугрову деньги, чтобы тот отпустил жену. По сути, происходит купляпродажа живого человека, что на протяжении рассказа будет повторяться. Женщина сначала с легкостью отказывается от ребенка, даже не пытаясь уговорить мужа оставить сына ей: «она согласилась… теплую постельку Мишутки… променять на холодный номерной диван» [Чехов 1974: 368]. Но вскоре мать начинает испытывать тоску по сыну. Если изначально Лиза предстает в рассказе пустой, взбалмошной женщиной, то момент, когда она видит своего ребенка счастливым (оказалось, что Бугров купил дачу напротив той, которую снимают бежавшие на юг любовники), пробуждает в ней материнские чувства. Они начинают преобладать над любовными чувствами, и в женщине происходит важная перемена: «Ее мучила и маленькая совесть, и досада, и тоска, и страстное желание поговорить с Мишуткой, поцеловать его» [Чехов 1974: 375].

Хотя следует отметить, что это состояние является тоской не только по сыну, но еще и по прошлому: «Внутри ее завелся червь. Этот червь – тоска… Она сильно тосковала, тосковала за сыном, за прошлым житьем-бытьем, за весельем» [Чехов 1974: 385], – то есть сожалела об утрате недавних семейных радостей. Тоска, вызванная этими причинами, побуждает читателя изменить отношение к героине, почувствовать расположение к ней. Помимо тоскующей Лизы есть тоскующий Грохольский, который в конце рассказа становится жалким человеком. Он переезжает в имение Бугрова, где они живут втроем: Лиза, ее муж и Грохольский. Героиня мечется между двумя своими возлюбленными, а Грохольский начинает тосковать каждый раз, когда она выбирает не его, но искренне верит в то, что, находясь рядом, он таким образом помогает Лизе терпеть издевательства диктатора-Бугрова. Тоска приживала Грохольского проявляется в его внешнем виде: он выглядит неопрятно, нечесан, немыт, часто пьет. Он задумчив днем и стонет по ночам. Зато тоска Лизы бесследно исчезла: она растолстела и довольна таким положением вещей прежде всего потому, что ее материнское чувство удовлетворено. В ранних рассказах неоднократно речь идет о тоске героев по прошлому. Например, в рассказе «Добродетельный кабатчик (плач оскудевшего)» (впервые – «Осколки», 1883 г.) герой вспоминает прошедшие времена, которые были гораздо благополучнее настоящего: барин потерял все по своей же глупости и позволил бывшему крепостному завладеть своим имением, даже не пытаясь ему помешать.

Манечка, главная героиня рассказа «Приданое» (впервые – «Будильник», 1883 г.), испытывает тоску по будущему, причем несбыточному. Она понимает, что ее мечты не смогут воплотиться в жизнь – мечты о скором замужестве. Тоска в сердце девушки настолько сильна, что это приводит ее к смерти. Похожее чувство тоски по несбыточному, отчасти даже по несуществующему идеалу испытывает Леля – героиня рассказа «Дачница» (впервые – «Осколки», 1884 г.). Леля под влиянием книг, институтского образования придумала для себя идеал мужчины, но замужем оказалась за человеком обыкновенным, что и вызывает у нее чувство тоски. Герой рассказа «Русский уголь» (впервые – «Осколки», 1884 г.) – немец Артур Имбс – переживает тоску по родине, по праву, по справедливости. Он, горный мастер, трижды за рассказ оказывается обманут, а потому испытывает тоску по человеческой честности. Но деятельная натура Имбса находит в себе силы преодолеть состояние тоски. В рассказе «Он понял!» (впервые – «Природа и охота», 1883 г.) говорится о тоске героя, Хромого, по охоте – его любимому занятию, которое запретили. Но тоска быстро преодолевается: герой на свой страх и риск идет в лес. Рассказ «Упразднили» (впервые – «Осколки», 1885 г.) показывает тоску по привычной для героя жизни. Должность Вывертова упразднили, и он осознает, что просто перестает существовать в связи с новыми законами, с новыми названиями чинов и регалий. Его тоска, хоть и сильна, но длится недолго, так как герой решается на протест, который является значимым для него, но не поколеблет основы мира. Вывертов собирается подписаться упраздненной должностью. И именно эта мысль выводит его из состояния тоски. Способность героя тосковать высвечивает в типичном чеховском сюжете-анекдоте «грустную» сторону жизни. В контексте заявленной темы нельзя не упомянуть повесть «Цветы запоздалые» (впервые – «Мирской толк», 1882 г.), которая благодаря разработанности интересующего писателя состояния и жанровой принадлежности достойна отдельного разговора.

Тоска главной героини Маруси возникает на фоне семейных неурядиц и бед (брат – игрок, транжира и пьяница; кончина матери) и безответной любви девушки. Тоска заполняет внутренний мир героини и доводит ее до болезни, которая приводит ее к смерти, несмотря на то, что возлюбленный в конце повести отвечает Марусе взаимностью. Признание в любви, которое могло спасти девушку от гнетущего чувства, было сделано слишком поздно. Подводя итог краткому экскурсу в ранние рассказы А.П. Чехова, в большей или меньшей степени посвященные «тоскующему человеку», отметим, что тоска в них проявляется по-разному: это может быть тоска «по утреннем чае» и тоска по прошлому, по будущему, по любви, по близким людям, по несбывшимся надеждам, неосуществимым желаниям, по родине, по справедливости и т.д. Писатель, казалось бы, стремится охватить все многообразие поводов для тоски, идет вширь, давая впечатляющий срез человеческой жизни.

По нашему мнению, в каждом конкретном случае способность или неспособность героя ощутить тоску и сам характер этой тоски являются критерием авторского восприятия их личностной глубины и внутреннего достоинства. Здесь – предуготовительные шаги в осмыслении А.П. Чеховым «тоскующего человека», многосложность которого с тонкими оттенками и переходами состояния, разнообразными способами раскрытия будет явлена начиная с «Мелюзги». Литература Скафтымов А.П. «Чайка» среди повестей и рассказов Чехова (подготовительные материалы) / публикация, вступ. ст., прим. Н.В. Новиковой // «Чайка»: продолжение полета: материалы Третьих международных Скафтымовских чтений «Пьеса А.П. Чехова “Чайка” в контексте современного искусства и литературы» – к 120-летию со дня написания и 125-летию со дня рождения А.П. Скафтымова (Саратов, 5–7 октября 2015 г.): коллективная монография / редкол. В.В. Гульченко (гл. ред.) [и др.]. М., 2016. Скафтымов А.П. «Чайка» среди повестей и рассказов Чехова / публикация, вступ. ст., прим. Н.В. Новиковой) // Наследие А.П. Скафтымова и актуальные проблемы изучения отечественной драматургии и прозы: материалы Вторых международных Скафтымовских чтений (Саратов, 7–9 октября 2014 г.): коллективная монография / редкол. В.В. Гульченко (гл. ред.) [и др.]. М., 2015. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. Соч.: в 18 т. Т. 1. [Рассказы. Повести. Юморески], 1880–1882 / текст подгот. и примеч. сост. М.П. Громов; ред. тома Н.Ф. Бельчиков. М., 1974.

Е.В. Клокова (Саратов)


Комментировать


четыре + = 5

Яндекс.Метрика