Глобализация является объективным процессом, носящим системный характер, который охватывает все сферы жизни общества. В результате глобализации взаимозависимость субъектов мирохозяйственных связей все более усиливается. С одной стороны, наблюдается рост количества идентичных для отдельных государств и государственных объединений проблем, с другой, расширение числа и типов интегрирующихся субъектов. Одним из основных последствий этого процесса является мировое разделение труда, мировая миграция капитала, рабочей силы и производственных ресурсов, стандартизация законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение и слияние культур разных стран. Большинство исследователей, проводя типологизацию явлений, связанных с глобализацией, как правило, разделяют их на две основные группы: политические и экономические.

Экономический аспект глобализации предполагает, прежде всего, усиление и развитие взаимосвязей и интеграционных процессов в экономической сфере. Данные процессы активизируются вследствие значительного ускорения перемещения капиталов, особенно финансового, ускорения реализации товаров и услуг, ускорения, и весьма существенного, передачи информации. Все вышеуказанное, в свою очередь, обуславливает рост взаимозависимости национальных рынков, масштабов движения капиталов, активное развитие международной торговли.

В такой ситуации вероятность возникновения каких-либо глобальных общемировых процессов значительно возрастает. При этом такие явления могут иметь как позитивный, так и негативный характер. Безусловно, одним из негативных процессов можно считать осуществление разного рода незаконных финансовых операций. Не последняя роль в данном процессе принадлежит различным способам незаконной минимизации налоговых обязательств.

Многие налогоплательщики реализуют мероприятия, связанные с налоговой оптимизацией не только в рамках своих стран, но также используют различные способы международной налоговой оптимизации. По мнению значительного числа исследователей, масштабы теневой экономики постоянно увеличиваются. В скандинавских странах она достигает 10–18% реального ВВП, в странах Средиземноморья — 20–25%, в бывших социалистических странах — 36–39% [2, c. 12]. А отток средств из России в офшоры за последние 20 лет, по различным оценкам, составил от 800 млрд. долл. до 1 трлн. долл. [3]. Только в период 2008 — 2012 годов чистый отток частного капитала достиг почти 360 млрд. долл.[4]

Кроме того, несомненно, усиливается угроза углубления диспропорций в развитии различных регионов. Неравенство исходных параметров развития и существенное различие внутренних потенциалов в условиях глобализации также провоцирует рост указанных явлений. С другой стороны, глобализации противостоит растущее стремление отдельных стран защитить свой экономический суверенитет. И это, в свою очередь, в какой-то мере способствует тому, что различные страны направляют свои усилия на выработку определенных мер, призванных увеличить привлекательность их налоговых систем. Можно утверждать, что речь в данном случае идет о налоговой конкуренции, и далеко не всегда добросовестной.

Таким образом, налоговые администрации всех стран разрабатывают и реализовывают различные мероприятия по противодействию незаконной налоговой оптимизации, с одной стороны. А, с другой стороны, применяют налоговые инструменты, способствующие значительному сокращению налоговой нагрузки на своих налоговых резидентов, далеко не всегда оправданному. В результате происходит распределение доходов в политически желательном для отдельных государств, социальных групп, крупных корпораций и т.д. направлении. Использование элементов незаконной налоговой минимизации, в частности, в рамках недобросовестной налоговой конкуренции, напрямую связано с реализацией экономических интересов определенных социальных групп, в частности, крупного капитала. Косвенно подтвердить этот тезис может, например, то обстоятельство, что «…можно говорить об устойчивых признаках согласованных действий одной группы лиц, задействованных в операциях с, так называемыми, фирмами — однодневками, на которую приходится больше половины средств, выводимых из России…»[4] Однако следует отметить, что согласно современным представлениям об экономической природе корпораций, сама природа корпоративного объединения юридических лиц и заключается в том, чтобы добиться сокращения транзакционных издержек корпорации за счет «обхода» традиционных рыночных механизмов.

И именно успешность в достижении этой цели определяет экономический успех корпорации. Частью этого процесса является использование трансфертных цен по сделкам между участниками холдингов.[5, c. 33-54] В современных условиях выбор инструментов, которыми государство должно обеспечивать свои интересы в гораздо большей степени, чем ранее зависит от действий других экономических субъектов, и, более того, от действий отдельных его глобальных участников. Таким образом, речь идет о необходимости создания принципиально новых налоговых инструментов, позволяющих государству соблюсти свои интересы и обеспечить интересы различных социальных групп. В мировой практике в одной из попыток достижения указанной цели является применение, с одной стороны, особых методов налогового контроля в отношении трансфертного ценообразования, с другой, введение в национальное налоговое законодательство института консолидированной группы налогоплательщиков.

По сути своей – это два аспекта одного явления. [6, c. 65] Возможность использования института консолидированного налогоплательщика применительно к группе взаимозависимых компаний, конечно, нельзя назвать налоговой льготой, однако, это несомненное преимущество, которое позволяет законно снизить суммарную налоговую нагрузку конечного выгодоприобретателя. В свою очередь, трансфертное ценообразование зачастую используется теми же группами взаимозависимых компаний в целях оптимизации налоговых обязательств путем занижения цены и перемещения налоговой базы в сторону предприятий, либо зарегистрированных в зонах с пониженным уровнем налогообложения, либо минимизирующих свои налоговые платежи иными способами. В современных условиях трансфертное ценообразование рассматривается как один из основных механизмов ухода от налогообложения, как основная преграда на пути совершенствования налогового администрирования. Мировая практика свидетельствует о том, что применение трансфертного ценообразования является важнейшим каналом легального и нелегального вывоза капитала.

В начале текущего десятилетия каждая пятая проверка трансфертных цен в мире заканчивалась применением штрафных санкций за нарушение правил трансфертного ценообразования[4]. Среди налогоплательщиков, подозреваемых в уклонении от уплаты налогов, можно встретить такие крупнейшие транснациональные корпорации, как Apple, Facebook, Google и т.д. Для ведения бизнеса эти корпорации активно используют оффшоры. Например, Сенат США, основываясь на материалах проведенного им расследования, предъявил претензии корпорации примерно на 15 млрд. долл. Компанию обвиняют в использовании для незаконной оптимизации своих налоговых выплат сети аффилированных организаций.

В частности, три офшорных компании, связанные с Apple, не являются налоговыми резидентами ни Ирландии, где они официально зарегистрированы, ни Соединенных Штатов, откуда осуществляется управление ими. Одна из этих офшорных фирм за последние пять лет, по сведениям американского Сената, вообще не платила налоги. Кроме того, корпорация хранит свыше 100 миллиардов долларов своих «сбережений» вне американской юрисдикции, используя для выплаты дивидендов своим акционерам заемные средства, предпочитая экономить на налогах[5].

Очевидно, что повышение эффективности государственного контроля в этой сфере является объективной насущной необходимостью. Одной из мер, которая позволила бы государству эффективно противодействовать агрессивному налоговому планированию со стороны различных хозяйствующих субъектов, а также финансовых и иных групп, может послужить разработка системы классификации участников схем уклонения от налогообложения, определения их типичных признаков. Такая систематизация позволит выявлять потенциальных участников различного рода операций по незаконной налоговой оптимизации еще до того момента, когда будет нанесен существенный урон бюджету. Практика контрольной работы ФНС России, так же как и мировая практика налогового администрирования, свидетельствует о том, что схемы уклонения от налогообложения весьма многочисленны и разнообразны.

Однако при всем их разнообразии можно выделить определенные сходные черты агрессивного налогового планирования, присущие практически всем налогоплательщикам во всех странах. Кроме того, говоря о существующей практике выявления случаев незаконной налоговой оптимизации, справедливым представляется утверждение о том, что всем налоговым схемам присущи определенные, условно говоря, стандартные действия по уклонению от налогообложения. Именно это свойство и можно использовать для проведения классификации. В основу группировки налоговых схем целесообразно включить такие признаки, как состав участников схемы, наличие отраслевой специфики, искажаемые объекты налогообложения, налоги, поступление которых занижается в результате использования схемы, конкретные способы реализации схемы. В настоящее время ФНС России определяет наиболее опасные и рискованные схемы незаконной минимизации налоговых обязательств. Но значительно эффективнее было бы подходить к данным вопросам именно с позиции выявления потенциальных участников таких схем, путем выделения их наиболее характерных признаков.

Использовать данный подход можно как на национальном уровне, так и в случаях выявления налогоплательщиков, использующих различные элементы агрессивного налогового планирования в международных масштабах. В то же самое время нельзя не упомянуть о том, что, в значительной мере, развитие такого явления как уклонение от налогообложения все же зависит от уровня налогового бремени, существующего в каждой стране. Существенное повышение налоговой нагрузки в отдельных странах в рамках антикризисных мероприятий последних лет привело к росту вывода капитала, «налоговому бегству» и другим аналогичным негативным явлениям. В свою очередь, в результате происходило очередное снижение темпов роста экономики. В конечном итоге практически все страны, первоначально увеличившие налоговое бремя, вынуждены были его снижать.

Таким образом, в отдельных случаях можно говорить о том, что в какой- то мере процессы неправомерной налоговой оптимизации были спровоцированы проведением государствами неэффективной налоговой политики. И в такой ситуации не следует отождествлять всех налогоплательщиков, минимизировавших свои налоговые обязательства путем вывода доходов и имущества в страны с более благоприятным налоговым климатом, как типичных участников схем уклонения от налогообложения. Кроме того, опыт выхода из последнего финансового кризиса показал, что в тех странах, где налоговая нагрузка, в результате проводимых национальными правительствами антикризисных мероприятий, не росла, а в отдельных случаях и снижалась, восстановление экономики происходило более быстрыми темпами, чем в тех странах, где налоговое бремя росло. Ярким примером реформирования налоговой системы, которое привело к снижению налогового бремени, является Германия.

И именно в Германии восстановление экономки происходило наиболее быстрыми темпами, чем в других европейских странах.[8, c. 405-430] Таким образом, очевидно, что усилия государств в борьбе с использованием различных налоговых инструментов в целях осуществления незаконных финансовых операций должны развиваться в двух направлениях. С одной стороны, необходимо повышать эффективность налогового администрирования, разрабатывать новые методы противодействия уклонению от налогообложения, как на национальном, так и на международном уровне. А, с другой стороны, правительства различных стран должны таким образом формировать свою налоговую политику, чтобы она не провоцировала налогоплательщиков на неправомерные действия и не являлась основой для недобросовестной налоговой конкуренции.

Ордынская Е.В.