Аннотация. Автор ставит проблему обоснования возможностей философии хозяйства как социогуманитарной метапарадигмы для развития экономической теории, позволяющей преодолеть обнаруживающуюся несовместимость политэкономии и экономикса в кризисном понимании проблем современного состояния экономической мысли России.

Ключевые слова: философия хозяйства, экономика, кризис, парадигма, человек.

Текущий системный, «модельный» экономический кризис актуализирует и провоцирует экономическую мысль. Меняются алгоритмы понимания экономической реальности, осмысливающие их ментальные конструкты, становится все более очевидной — и практически и теоретически — недостаточность имеющихся либеральномонетарных трактовок парадигм политэкономии и экономикса, что нужна новая интерпретация экономической мысли. Поскольку в обсуждении нашего нынешнего суперкризиса речь должна идти не о частностях, а о вещах фундаментальных, представляется целесообразным обратиться к самым общим основаниям современной экономической теории. По мнению ее критиков, она потеряла главное — способность на основе имеющегося массива знаний объяснять новые экономические явления, разгадывать кризисные головоломки экономики, ее аномальности, прогнозировать экономическое развитие, иначе говоря, теория утратила свое «нормальное», объяснительно-прогностическое состояние.

Эта утрата и воспринимается как кризис экономической мысли, который надо преодолеть и вернуться в названное состояние. Отсюда — обоснование задачи поиска новой теоретической интерпретации (парадигмы) экономической мысли, которая все объяснит и поможет восстановить здоровье отечественной экономики. Проблема тут не в необходимости принципиально новой экономической парадигмы, а в неготовности власти к практической десакрализации господствующей либерально-монетарной, к парадигмальной терапии, ибо кризис, полагаем, вызван абсолютизацией роли названной (вспомним — «иного не дано»). Необходимы понимание особенностей, ограниченности, преодоление доминирования неоклассической парадигмы; повторяем — теоретический кризис состоит не в отсутствии экономической теории, объясняющей кризис, и парадигмы, предсказывающей выход из него, а в отсутствии понимания необходимости поиска нового места парадигмы либеральномонетаристской, переосмыслении политэкономии и экономикса в контексте ценностей социогуманитарного вектора экономической деятельности. Кроме того, есть основания полагать, что время доминантных парадигм (как и экономико-формационных систем) прошло: экономика Постмодерна требует теоретического плюрализма, который не отменяет глобализационной унификации и стандартизации, а, наоборот, обеспечивает их своим релятивизмом.

Именно парадигмальный плюрализм способен связать разнородный экономический мир. Но связать его в единое пространство можно, если названный плюрализм имеет некую единую основу. А для этого нужны соответствующие мировоззренческие и идеологические установки, отличные от доминирующих у политической и экономической элит. Какие направления работы в направлении их модернизации представляются наиболее перспективными? Полагаем, что пришло время серьезного рассмотрения в этом аспекте опередившей свое время мысли — философии хозяйства С.Н. Булгакова. Своими идеями он намеревался поднять политическую экономию на новый научный уровень за счет усиления ее метафизического и мировоззренчески-методологического обоснования нового философского, общетеоретического импульса — понимания мира как хозяйства и человека как его субъекта [1]. (Такой подход имеет серьезный исторический прецедент — К. Марксу нужна была новая философия для обоснования своей глобальной системы, в том числе и ее социально-экономической составляющей.)

В свете этих мыслей можно полагать, что философия хозяйства вполне в состоянии быть социогуманитарной основой модернизируемой кризисом экономической теории; в антикризисных условиях этот замысел представляется не просто актуальным, но и жизненно необходимым (о чем, собственно, и говорит Ю.М. Осипов [2]). Что может сделать философия хозяйства Ю.М. Осипова в деле такой модернизации? Конечно, легко сказать, что она призвана давать экономической теории (если, конечно, той это интересно) лишь гуманитарно-мировоззренческую, метафизическую основу, но не экономические новации.

Главное — эта философия исходит из того, что субъектом экономических отношений является человек, который не просто выступает их участником, но стоит за (над) ними своей целевой (метафизической) ценностной ориентацией. Необходим анализ изменения целей, средств, мотиваций человеком своей экономической деятельности. Важно не только выявить это, но и понять, как осуществляется выбор субъектом экономической деятельности в поле этих альтернатив. Но это — классическая проблематика субъектно-объектных отношений, рассматриваемая не экономической теорией, а философией и воспринятая философией хозяйства Булгакова. И не случайно в своей книге он мощно опирался на немецкую классическую философию. В этом смысле философия хозяйства, безотносительно от ее религиозно-православной (С.Н. Булгаков) или «вольномысленной» (Ю.М. Осипов) трактовок, показывает необходимость гармонизации в деятельности субъекта экономического хозяйствования духовного и плотского, экономического сознания и экономического бытия, денег и дела. Она делает экономику хозяйствованием, вводит ее в единую жизнь человека в обществе, когда он является не средством получения прибыли, а целью достойного материального жизнеобеспечения как освобождения от власти земного, плотского. Упрощенно интерпретируя идеи Булгакова и Осипова, можно сказать, что философия хозяйства показывает выход из кризиса в мировоззренческом, социогуманитарном обосновании такой политики, когда финансы работают на экономику, а не экономика на финансы; когда экономика существует для человека, а не для прибыли.

На этой идейной основе можно сформировать социальногуманитарную категориальную основу для современного теоретического понимания экономической реальности — выделить ее метапарадигму. Иначе говоря, основой обоснования многообразия экономических парадигм, понимания их значения для модернизации экономической теории может быть деятельностная экономико-философско-культурологическая метапарадигма, ориентирующая экономическую мысль на работу с конкретными парадигмами, обосновывающая пути антикризисного развития как экономического мира в целом, так и российского, в частности, а также мира особенных социальных практик, формирующих главное звено в любой экономике занимающегося этой деятельностью человека [3]. Выработка и использование такой метапарадигмы в условиях глобализации и кризиса обеспечивают социокультурное единство общества при всем его разнообразии, формирует это единство через обоснование метафизических, философско-антропологических установок экономического образа жизни человека. Эти установки — прежде всего единства материального и идеального в деятельности человека — и образуют контуры искомой метапарадигмы, в контексте которой возможно любое многообразие понимания экономических практик, обеспечивающее плюрализм экономической мысли. В условиях глобализации, как уже отмечалось, он требует некой более широкой и глубокой основы их взаимосвязи (что и выражает приставка «мета»).

Кроме того, на фундаменте названного «метауровня» могут сочетаться не только противоположности политической экономии и экономикса, но и постмодерна и глобализации — главных тенденций современной экономической теории и практики. Такая метапарадигмальная модернизационная интенция экономической мысли может обеспечивать нормативность плюрализма экономических идей. Тогда смыслом научных революций в экономической науке становится не линейная смена парадигм, как это часто полагают, а соотнесенность ее теорий с социогуманитарным контекстом, формирование такой экономической теории, которая включает в себя совокупность ситуативных, интерпретивных парадигм, адекватных состоянию и перспективам развития конкретной экономики страны в конкретных условиях. Итак, метапарадигма философии хозяйства (разумеется, в ее секуляризованном виде) задает социогуманитарную, философскоантропологическую необходимость баланса материального и идеального в любой модели экономики (особенно — современной российской), понимание метафизического смысла любой экономической деятельности, нацеливает на соответствие виртуальной и реальной экономик, подчеркивает их «вписанность» в органическую систему социокультурного бытия человека. Важность такой интенции философии хозяйства, повторяем, состоит в том, что она переориентирует экономическую мысль с экономики на хозяйство.

В этом можно усматривать посткризисную интерпретацию экономической теории, которая сейчас занимается «чистой» экономикой в духе экономикса. Такой переход является не экономическим, а мировоззренческим, метафизическим. Конечно, постиндустриализм, постмодернизм создают предпосылки для этого, но нужна специальная теоретическая работа по переводу идеологии экономики в мировоззрение хозяйствования. Естественно, возникает вопрос: как возможна философия хозяйства, если хозяйства у нас нет «уже» (вспомним советское народное хозяйство, от которого мы с энтузиазмом отказались в пользу хозяйства частного) и, разумеется, нет «еще»? Можно его строить, если нет даже его секуляризованной модели и политического запроса на нее?

Полагаем, построение такой модели может (должно) быть главной задачей философии хозяйства. Разумеется, для этого нужно использовать теоретическое осмысление советского народнохозяйственного опыта, в частности, саму идею развития экономики не как относительно самостоятельной сферы деятельности, а как материально-технической базы построения нового, гуманного общества с соответствующими отношениями, «замыкания», пусть иногда и декларативного, экономики на человека, а не на прибыль, деньги. Западная неоклассическая, устаревшая модель экономики у нас не получается, это дает шанс думать о модели хозяйственной. На первом этапе ее поисков новая парадигма экономической теории может выступать еще не как хозяйственная, а быть хозяйственно ориентированной, направленной на человека. Так понимаемая экономика призвана не просто удовлетворять его материальные потребности, но быть основой гуманизации общественной жизни. Тут можно говорить о фундаментальных проблемах — об обосновании возможности и необходимости философско-экономической антропологии, философии хозяйственной экономики как направлений модернизации экономической мысли.

Очевидно, на основе философии хозяйства уже сейчас можно в качестве ответов на поставленные кризисом вопросы давать философско-мировоззренческие рекомендации по гуманизации экономической теории, как бы ни относилась она к философии хозяйства: например, по тематике человеческого капитала, человеческого потенциала, человеческого фактора и т. п. В частности, в свете уже имеющихся наработок в этом направлении важно отметить проблематику экономической культуры [4]. Метапарадигмальное обоснование разных экономических парадигм возможно путем их «фундирования» такой культурой (данной) страны, соотнесения любых экономических теорий с особенностями культурной среды той или иной экономики; экономическая культура может играть роль гуманитарного социокультурного контекста, в котором вырастает собственно экономическая теория, в свете которого могут восприниматься и реализовываться те или иные экономические идеи. В дальнейшем, осуществление этих разработок даст возможность на основе названной метапарадигмы (в ее отечественной интерпретации) введения в систему экономических парадигм новой — парадигмы хозяйственной экономики. Это может быть существенным вкладом философии хозяйства в антикризисную модернизацию современной экономической мысли России.

Литература

1. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 2008.

2. Осипов Ю.М. Российский антикризис как насущная реальность (Семь значимых тезисов) // Философия хозяйства. 2014. № 6.

3. Королёв В.К. Философия хозяйства как «метапарадигма» современной экономической теории // Философия хозяйства. 2012. № 2. 4. Евграфова О.В. Экономическая культура. Ростов н/Д, 2010.

В.К. КОРОЛЁВ