Для государственных образований древнерусской эпохи практически невозможно провести четкие границы. Реконструкция границ княжеств носит весьма условный характер и основывается на локализации отдельных населенных пунктов, упомянутых в летописях. Данное сообщение посвящено гипотетической реконструкции границы между Черниговским и Рязанским княжествами в XII-XIII вв., проведенной на основании локализации географических объектов. А.К. Зайцев считал, что Рязанское княжество появилось еще до смерти черниговского князя Ярослава Святославовича (ум. 1129), при котором на Муроме сидел его племянник, Всеволод Давыдович (2009. С. 113-114, примеч. 251).

Возникновение независимого от Мурома Рязанского княжества А.Л. Монгайт относит ко второй половине XII в., А.Г. Кузьмин — к 1146 г. (Кузьмин 1965. С. 81-82; Монгайт 1961. С. 336). Попытки локализации отдельных населенных пунктов Черниговской и Рязанской земель предпринимались в трудах М.П. Погодина, Д.И. Иловайского, Н.П. Барсова, А.Н. Насонова и А.К. Зайцева. В 60-е годы XX — начале XXI в. в ходе археологических работ удалось уточнить датировку освоения ряда территорий чернигово-рязанского порубежья (Г.Н. Никольская, М.И. Го- няный, Р.В. Клянин, А.В. Шеков, А.Б. Мазуров, В.Ю. Коваль, Н.А. Тропин, М.В. Цыбин). Отдельно стоит отметить работу О.Н. Заидова, который проанализировал погребальный обряд Верхнего Дона и доказал, что этот регион осваивался выходцами из Рязанского княжества (2000. С. 139-143). Объектами нашего анализа являются города, традиционно считающиеся «маркерами» чернигово-рязанского порубежья, — Коломна, Ростиславль, Белгород, Свирилеск, Лопастня, Нери- неск, Колтеск, Лобынск и Дедославль.

Коломна возникает в середине XII в. на берегу р. Москвы (Мазуров 2001. С. 36-37, 271-274). А.Г. Кузьмин и В.Н. Тему- шев предположили, что во время монгольского нашествия Коломна была за владимирскими князьями (Кузьмин 1965. С. 160— 161; Темушев 2002. С. 39). Данное предположение основано на том, что Роман Ингварович на момент нашествия находился в вассальных отношениях с владимирским князем. Стоит отметить гипотетичность этого построения, основанного на догадках историков. Ростиславль располагался на археологическом комплексе на правом берегу р. Оки около с. Сосновка (Коваль 2004а. С. 12- 21).

Впервые Ростиславль упомянут в Никоновской летописи XVI в. под 1153 (6661) г. (ПСРЛ. Т. 9. С. 197). Данное известие отсутствует в более ранних летописных сводах. Однако при археологических исследованиях Ростиславля было установлено, что город возник в середине XII в. (Коваль 20046. С. 10). Уже до монгольского нашествия Ростиславль являлся одним из крупнейших городов северо-запада Рязанской земли: площадь только его детинца равнялась 2,5 га, что соотносимо с размерами таких городов, как Суздаль и Псков в момент возникновения (Коваль 2005. С. 264).

«Маркером» чернигово-рязанского порубежья может являться Белгород Рязанский. Этот город упомянут единожды в Лаврентьевской летописи, трижды — в Никоновской, а также в «Повести о разорении Рязани Батыем» (по Б.М. Клоссу датируется XVI в.) (БЛДР. Т. 5. С. 144; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 434; Т. 9. С. 205). Существуют три варианта локализации Белгорода Рязанского: 1) у с. Городец на берегу р. Кишны, на городище (Д. Тихомиров, Д.И. Иловайский); 2) на Лубянском городище на р. Проне (А.Л. Монгайт); 3) на городище у с. Белое Городище на р. По- лосне в Веневском р-не Тульской обл. (И.П. Сахаров, Н.П. Барсов, Р.В. Клянин).

В первом случае, однако, городище археологически датируется ранним железным веком. Вторую локализацию также следует признать маловероятной, т.к. в районе Лубянского городища отсутствуют однокоренные топонимы. Что касается с. Белое Городище, то здесь Р.В. Кпяниным была проведена археологическая разведка. Она показала наличие крупного комплекса памятников древнерусского времени, хотя и не дала точного ответа относительно существования городища, которое, вероятно, было уничтожено карьером (Клянин 1997. С. 22-23). Таким образом, третья локализация является наиболее приемлемой.

Черниговский город Свирилеск, оказавшийся спорным между Рязанью и Черниговым, упоминается единожды в Ипатьевской летописи под 6684 (1176/77) г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 602-603). Н.И. Надеждин и К.А. Неволин, комментируя статью М.П. Погодина, предложили локализацию Свирилеска в устье р. Север- ки (Сиверки), правого притока р. Москвы (Погодин 1848. С. 458- 459). Данная локализация была оспорена Т.Н. Никольской, A.А. Юшко и Л.В. Митрошенковой — в устье Северки отсутствует городище, а топонимы не являются однокоренными. B.Н. Темушев соотносит Свирилеск с территорией волости «Северьски» XV в., что, на наш взгляд, не обосновано сходством топонимов и археологией (Темушев 2002. С. 34-35). Таким образом, расположение Свирилеска остается неизвестным. Не меньшие споры вызвала локализация Лопастни. В домонгольский период Лопастня упомянута только единожды в Ипатьевской летописи под 1176 г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 602).

Существует две версии локализации Лопастни — в районе современного г. Чехова и на правом берегу р. Оки, напротив устья р. Лопасни (историографию см: Темушев 2004. С. 44-56). Первая локализация на данный момент ничем не подкреплена, на месте второй известно древнерусское городище. Неринеск дважды был упомянут в Ипатьевской летописи под 6655 (1147) г. К.А. Неволин и Н.И. Надеждин, комментируя М.П. Погодина, предположили, что Неринеск лежал близ устья р. Нары, «там, где теперь Серпухов или возле?» (Погодин 1848. С. 226). А.Н. Насонов подверг их построение критике, отметив, что, если Святослав шел из Москвы в Лобынск, а из Лобынска в Неринеск, то «можно предположить, что последний лежал выше Лобынска по Оке, а не ниже» (1951. С. 228). И.П. Сахаров предложил локализацию Неринеска около оз. Неринеского в Каширском уезде (1850. С. 16). Обе локализации, исходя из логики А.Н. Насонова, являются неверными (Насонов 1951. С. 228). Неринеск упоминается в «Списке русских городов дальних и ближних» как рязанский город (Тихомиров 1979. С. 95).

Колтеск упоминается в Ипатьевской летописи под 6654 (1146) г. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 338). З.Д. Ходаковский соотнес Колтеск с с. Колтовым Каширского уезда (1838. С. 104-105). На данный момент в районе с. Колтова выявлены два городища и группа селищ со средневековыми слоями, курганный и грунтовой могильники (АКР-4. С. 64 [картосхема], 65-68). К.Ф. Калайдович и М.Н. Тихомиров соотносили Кулатеск «Списка русских городов дальних и ближних» и Колтеск (Калайдович 1832. С. 66; Тихомиров 1979. С. 123). Лобынск, по свидетельству Ипатьевской летописи под 6654 (1146) г., находился «на оусть Поротвы» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 339, 340). По предположению Т.Н. Никольской, остатками Лобынска является городище в устье р. Протвы на месте с. Дракино Серпуховского р-на (1972. С. 161). Город Дедиславль упоминается дважды в Ипатьевской летописи под 6654 (1146) и 6655 (1147) гг. (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 338, 342). Город располагался между Козельском, Колтеском и Девя- гореском. Традиционно Дедиславль соотносился с городом Де- диловым XVI-XVIII вв., располагавшемся на р. Шиворонь, правом притоке р. Упы (Зайцев 2009. С. 144; Насонов 1951. С. 221). Н.К. Фоминым данная локализация была поставлена под сомнение (2001. С. 184). Историк отметил незначительные находки ХII в. в районе современного Дедилова и показал, что город должен находиться между Козельском и Колтеском. Таким образом, два города северо-востока Черниговской земли стали в XIV в. рязанскими (Лопастня и Неринеск), рязанским же, возможно, был Колтеск.

Политическая принадлежность Лобынска, Свирилеска и Дедиславля после монгольского нашествия не известна. Можно констатировать, что Рязанское княжество увеличило свои территории в XIII в. за счет северо- восточных земель Черниговского княжества. Граница между Рязанью и Черниговым проходила между Колтеском и Ростиславлем. Южнее границу, видимо, следует искать между Дедиславлем и Пронском.

А.В. Дедук