Ива

Канун мая 1951 г. Сталинград, город-герой, только что отстраивается после жестокой войны, но его будущее величие уже чувствуется в лесах новостроек. И символично то, что началом строительства, его лучшими зданиями отмечена индустрия города и его культура. Заводы и школы — вот что выделяется прежде всего среди новых построек.

Я сижу в прекрасно построенном здании .областной партийной школы. Из окна видна Волга. Сегодня она бурлива, дует сильный ветер и вся вода кажется коричневой от взмученных частиц почвы. К вечеру, как только ветер стихает, становится тепло. Жители города спешат в зеленое кольцо скверов, где так хороши молодые посадки разнообразных деревьев и кустов.

Вместе со студентами сельскохозяйственного института мы обсуждаем вопрос озеленения города. На улицах и скверах города мы встретили уже белую акацию, ясенелистный клен, различные тополи, в том числе и редкую в посадках женскую особь пирамидального тополя, катальпу, конский каштан, вяз мелколистный, зеленый и пушистый ясень. В зеленом кольце под Сталинградом увидели и дуб, и гледичию, и абрикос. А Заволжье оказалось богатым старыми ветлами и осокорями. Мы ездили туда на лодках. Это было путешествие по какому-то фантастическому саду. Наша лодка едва пробиралась среди зеленых вершин затопленных деревьев. Начиналось половодье.

Оно наступает здесь почти на месяц позднее, чем в верховьях. Задеваем ветви ивы, а с листьев капает вспененный сок, выдавленный из железок и мест укола насекомых. Такую пену народ именует «кукушкиными слезками». Это работа цикадок— ивовых пенниц.

Интересно и другое. В воде из стволов ивы выходят тонкие корешки. Потом, при спаде воды, они образуют своеобразные «бороды», покрывающие стволы высоко над землей, до уровня подъема воды. Такую иву на месте иногда называют «моховой». А вот и живое существо — водяная крыса. Она спокойно гложет кору. Неприятно смотреть на деревья, борющиеся с водной стихией, и мы поскорее уезжаем в город.

Группа студентов вместе со мной проводит обмеры в скверах. Мы стараемся изучить поведение древесных пород — степняков, ввезенных с другого материка, из Северной Америки. Видно, что в условиях Сталинграда особенно хорошорастут белая акация, ясенелистный клен, зеленый и пушистый ясень, гледичия. Для местных условий — это экзоты, новые породы. Оказывается, белая акация достигает в Сталинграде в возрасте пятнадцати лет б—7-метровой высоты.

А вот и зеленое кольцо города. Как-то непривычно идти после работы в северных лесах по молодым посадкам кольца, таким еще хрупким и нежным, и видеть эту неприветливую для деревьев светло-каштановую почву. Поднялся ветерок, в уже несется облачко какой-то розоватой пыли. Такой кажется она на солнце. Мы стараемся скрыться под яркую зелень татарского клена. Лишь воробьи с азартом продолжают купаться в пыли на дороге. Они здесь не такие, как на севере.

Их окраска сливается с цветом светло-каштановой почвы. Среди других пород ясенелистный клен особенно отличается обилием цветов, собранных в свисающих шелковистых пучках у мужских экземпляров и в кистях — у женских. Этот клен двудомен. Подсчет показал, что деревья примерно поровну разделены на два пола.

По рассказам студентов, осенью они наблюдали очень сильное плодоношение у данного вида клена. Огромное количество плодов приносила белая акация и ясени. Определялось общее правило, что ряд экзотов в условиях новой родины получает какой-то новый импульс, толчок к обильному плодоношению. Такую повышенную жизненность мы наблюдали у ряда экзотов — деревьев и кустарников, а также у экзотовтрав, как у мелколепестника.

Б.В. Гроздов