Брусчатые дороги — общие артерии бывшего восточнопрусского треугольника, разделенного сейчас между Россией, Польшей и Литвой. Эпоха всеобщей автомобилизации 1990–2000-х годов стала временем Х, решающим для судьбы этого странного наследства. Горбатые, упрямо проступающие сквозь советский асфальт, шумные, разбивающие подвески авто, проклинаемые на перекрёстках каменные мостовые — устоит ли гранитная история перед массовым желанием комфорта «здесь и сейчас»?

Отношение к камням преткновения в Калининграде, Гданьске и Клайпеде показывает разные траектории не только отношения к прошлому, но и видения будущего этих городов. В Калининграде вопрос брусчатки стал всеобщей городской темой в 2011 году. Начало XXI века улучшило материальное положение горожан, принесло массовые кредиты, в том числе для приобретения автомобилей, а заодно и государственные средства для ремонта дорог. Брусчатые мостовые стали одна за другой исчезать из городского ландшафта, становясь жертвами контрактов муниципалитета с асфальтоукладчиками. И тут оказалось, что вопрос о брусчатке — не просто утилитарная тема о преимуществах того или иного типа дорожного покрытия. Брусчатка стала знаком идентичности, связи с довоенным прошлым города и вопросом ценностного выбора для многих калининградцев. В январе 2012 года несколько десятков горожан объединились в инициативную группу по спасению каменного наследия.

Для обсуждения действий была образована группа в сети Фейсбук под названием «Спасём брусчатку». Под этим именем и стала известна в городе деятельность виртуального сообщества, которое составляет более 400 членов. На устраиваемые им различные события и акции приходит до ста горожан, а в ядре активных участников — около 30 человек. Состав группы менялся в течение двух лет: с самого начала был сделан акцент на принципиальной открытости сообщества, и это позволило привлечь представителей самых разных возрастных и социальных категорий горожан. Пожалуй, сейчас в городе «Брусчатка» — единственное низовое объединение, где вместе можно увидеть бизнесменов и художников, краеведов и велосипедистов, писателей и юристов, пенсионеров и студентов.

Стратегия отстаивания исторической ценности менялась с течением времени. Вначале основные силы были направлены на взаимодействие с мэрией города, глава которой на первых порах демонстрировал поддержку. Такой «диалог с общественностью» стал частью предвыборной кампании и закончился зимой 2013 года. Но уже в период показного конструктива стало понятно, что понимание чиновниками историко-культурных ценностей как одного из основных критериев принятия решений — совсем не близкая перспектива. Выборные лица предпочитают использовать ценностные суждения лишь для получения краткосрочных политических дивидендов, а бюрократическая повседневность обусловлена императивами освоения бюджетных средств и сиюминутных решений. Группа «Спасём брусчатку» изучала опыт соседних стран и городов с похожим наследием (Рига, Вильнюс, Гданьск, Любек и другие) и пробовала предлагать для принятия муниципалитетом регламент по обращению с брусчатым покрытием, но он был отвергнут бюрократией. Довольно скоро стало понятно, что игра с бюрократией на её традиционном поле — поле обращений, документов, бумаг — не приводит к каким-либо результатам. В этой колее городской активизм уходит в деструктивное бумажное противостояние, обречён на реактивное действие, лишается сил формировать собственную повестку дня и влиять на общественное мнение.

Просветительские акции, события, позволяющие горожанам узнать историю города и стать активными игроками в общественном пространстве — эти процессы эффективнее, чем одномоментный протест. Именно в таком ключе группа отметила свое двухлетие в январе 2014 года — просветительской акцией «День кёнигсбергской профессуры». Поводом для неё послужила очередная застройка многоэтажным жилым домом исторического места — кладбища, на котором покоятся знаменитые профессора Кёнигсбергского университета (Альбертины), в том числе астроном Фридрих Бессель, физик Франц Нейман, ботаник Роберт Каспари. В день, посвящённый памяти профессоров, горожане вместе с представителями группы совершили прогулку по астрономической горке, где Бессель впервые измерил расстояние до звезды, по бывшему университетскому городку с ботаническим садом, где Гельмгольц изобрёл офтальмоскоп, а зоолог Карл Бэр открыл законы эмбрионального развития. Академический вечер продолжился шаманством в старых городских воротах Закхайма, где стихи сочетались с экспериментальной музыкой. Впоследствии эта акция сыграла свою роль и в кампании, организованной одним из членов группы, поэтом Борисом Бартфельдом: ему удалось найти отклик у депутатов горсовета, и в июле 2014 года был открыт мемориальный знак в честь учёных Альбертины, упокоенных в профессорском Некрополе.

Вопрос о калининградской брусчатке сразу перерос в более масштабные темы городского планирования и развития — точечная застройка, общественный транспорт, велодвижение, парки и зелёные зоны, сохранение памятников культурного наследия. Каковы перспективы развития города? Станет ли прошлое серьёзным ресурсом для будущего? Можно ли совместно обсуждать вопросы общего блага, выходящего за рамки личных интересов? Каким образом развиваются похожие сюжеты у соседей? Непросто отстаивать историко-культурное наследие в Гданьске и Клайпеде. Девелоперский драйв, стремление к инвестициям так же, как на российской стороне, часто съедают значимые культурные метки. Вместе с тем знакомство с историей брусчаточного вопроса позволяет обнаружить интересные процессы, отличные от калининградской траектории. Брусчатка не просто сохраняется, но бережно реставрируется и восстанавливается, по крайней мере в зонах, объявленных исторически значимыми.

Ценность каменных мостовых признаётся не только культурно чувствительными горожанами, но и политиками. Заявления о приоритете истории над комфортом (автомобилем или шпильками) не становятся просто выборными декларациями, но отражают действительную мотивацию и основу решений городских властей. Причиной тому, думается, стало как вполне практическое осознание туристической привлекательности наследия, своего рода монетизации истории, так и традиционно более явная значимость исторической преемственности в самосознании соседей. Брусчатка выступает не просто символом исторического колорита и особой городской атмосферы. В брусчатке прошлое становится материальным — предметом не только созерцания, но и телесного ощущения.

Мы спотыкаемся, скользим, сцепляемся ботинками с поверхностью камня точно так же, как наши предшественники сотни лет назад. В среде одноразовых, быстро выбрасываемых, дешёвых предметов брусчатка становится недоступной и неудобной роскошью. Как воспринимает брусчатку привыкший взаимодействовать с миром в модусе комфортного потребления горожанин? Доступно ли нам сейчас удовольствие путешествия, а не простого перемещения из пункта А в пункт Б? Брусчатка — упрямое воплощение медленности. Города, развивавшиеся для обслуживания индустрии, конгломераты существ, быстро циркулирующих по заданным траекториям, остаются в прошлом. Каменные мостовые — стоп-кран, тумблер остановки и возвращения к аристотелевскому полису, в котором есть место для размышления и разговора горожан.

Карпенко Анна

Калининград, Россия