Россия должна возрождаться на духовных основаниях

Аннотация. Целенаправленное формирование будущего нации рассматривается как политический проект государства с институционализированным участием гражданского общества. Приводятся представления некоторых известных экспертов о ближайшем будущем России при сохранении существующей политики власти.

Вероятность позитивных изменений связывается с проведением политических реформ. Ключевые слова: государственное управление, стратегическое проектирование, целеполагание, гражданское участие, программностратегические документы, сценарии будущего

Будущее России – тема, которая постоянно находится в центре внимания отечественных и зарубежных экспертов. Текущий экономический кризис, стремление стран Запада изолировать Россию на международной арене, а также предстоящие парламентские и президентские выборы, которые могут стать (или не стать) точкой бифуркации на траектории социально-экономического и институционально-политического развития страны и ее отношений с внешним миром, придают этой теме повышенную актуальность. Будущее нации является продуктом ее коллективной целенаправленной деятельности, где цель – заранее предполагаемый, проектируемый результат этой деятельности. В ее основании лежит консенсусное представление нации о ее миссии в мире. Без образа желаемого будущего теряется смысл самого ее существования2 .

Соответственно, целеполагание как формирование этого образа является наиболее ответственным политическим проектом стратегического государственного управления. Определение целей развития нации в стратегическом управлении задает долгосрочное направление всей политики государства1 и тем самым оказывает решающее воздействие на социально-экономические и институциональнополитические преобразования в ответ на изменения внешней среды. То, кем и как контролируется процесс целеполагания, характеризует сущность режима правления. Роберт Даль считал одним из критериев демократии контроль граждан над повесткой дня [3]. Национальные стратегические проекты получают оформление в виде программно-стратегических документов – стратегий, направлений деятельности правительства, программ и планов, устанавливающих цели долгосрочной политики государства и способы их достижения.

В мировой практике такие документы являются инструментом модернизации и развития, повышения качества государственного управления и эффективности государственного аппарата; они способствовали переходу многих развивающихся стран в категорию развитых. Ярким примером успешного использования этого инструмента развития могут служить восточноазиатские «тигры»: Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур [14, с. 8]. Реализуемость национального проекта зависит в существенной степени от того, насколько поставленные в нем цели соответствуют ожиданиям общества, от того, насколько оно готово выступить субъектом заявленных преобразований. Иначе власть рискует столкнуться с его активным или пассивным сопротивлением и утратой легитимности. Обязательными атрибутами подготовки стратегических проектов на основе доминирующей в профессиональном управленческом дискурсе концепции правления Collaborative Governance1 являются публичность, гражданское участие и последующий контроль общества за исполнением принятых решений.

При соблюдении этих условий их разработка становится площадкой гражданского диалога и взаимодействия общества и государства, на которой формируется консенсус относительно приоритетов развития нации и средств их реализации, укрепляется взаимное доверие. В постсоветской России разработка программно-стратегических документов актуализировалась с приходом Владимира Путина к руководству страной. По его поручению в 2000 г. была подготовлена Программа социальноэкономического развития Российской Федерации на период 2000—2010 годов (Стратегия 2010, или Программа Грефа) как центральный стратегический документ2 . В последующем на федеральном уровне был принят целый ряд стратегических документов – основных направлений политики, концепций, стратегий3 . В 2014 г. правительство утвердило прогноз научно-технологического развития на период до 2030 г. как единую платформу для разработки долгосрочных стратегий, целевых программ, прогнозных и плановых документов среднесрочного характера по модернизации экономики и инновационному развитию [7].

Однако, как отмечалось уже в 2010 г., разработка целеполагающих документов сама по себе не приводила к достижению поставленных в них целей. Так, Стратегия 2010 была выполнена только на треть [5]. В целом эти документы не смогли системно повлиять на поведение различных групп интересов и реальную политику власти и предотвратить накопление негативных явлений в экономике, что, в конечном счете, и привело ее к нынешнему кризису, усугубленному падением мировых цен на углеводородное сырье и экономическими санкциями Запада1 . В 2014 г., накануне разразившегося кризиса, в Высшей школе экономики была защищена диссертация по роли программно-стратегических документов в государственной политике современной России. Исследователь Александра Шубенкова на основе сравнительного анализа работы со стратегическими документами в России и в других странах пришла к заключению, что в России неспособность этих документов оказывать влияние «на поведение общественных акторов, прежде всего органов власти», обусловлена спецификой политического режима. Функции формулирования долгосрочных задач государственной политики централизована в руках Президента и инкумбентов центрального аппарата федеральных органов исполнительной власти. Участие общественных акторов в стратегическом управлении не обеспечено юридическими механизмами, и, как следствие, не реализуется на практике. Политический режим использует работу со стратегическими документами, прежде всего, в целях сохранения политического статус-кво, тогда как реализация с их помощью политики развития, повышения эффективности государственного управления вторична. [14, с. 164166].

Отечественные политологи предпочитают характеризовать существующий режим как электоральный авторитаризм, или, персонифицировано, как путинизм [6]. Его метафорой может служить известное высказывание Вячеслава Володина: «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России» [9]. По всем главным вопросам, включая установление стратегических целей и приоритетов развития страны, определяющих ее будущее, решения принимает лично президент1 . Федеральный закон 2014 г. «О стратегическом планировании в Российской Федерации» юридически закрепил эту существовавшую де-факто модель формирования будущего нации [12]. По этому закону, президент является ключевым участником стратегического планирования на всех его стадиях (в таком качестве он 49 раз упоминается в тексте закона); ежегодные послания президента, которые его администрация готовит в закрытом режиме, поставлены на первое место в категории документов целеполагания. При этом закон крайне скупо и неопределенно говорит об участии гражданского общества: «К разработке

документов стратегического планирования могут (выделено мною) привлекаться объединения профсоюзов и работодателей, общественные, научные и иные организации, с учетом требований законодательства … о государственной, коммерческой, служебной и иной (выделено мною) охраняемой законом тайне» [12, Ст. 11, п. 7]. Т.е. решение об участии (или отказе в участии) структур гражданского общества в разработке документов, определяющих будущее страны, фактически отдано на откуп власти. Не все эксперты считают эффективной такую модель проектирования будущего нации. Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги полагает, что российская власть вообще не имеет цели и образа желаемого бу

дущего. Отсутствие у нее стратегии связано, как он полагает, с тем, что практически все ее действия мотивированы исключительно стремлением сохранить нынешние элиты у власти и законсервировать ее сегодняшнюю модель — «авторитарной, имитирующей демократические процедуры, стимулирующей пропагандистскими методами агрессивные националистические настроения». И никто – ни население, ни сам глава режима не хочет никаких реформ — в том числе политических, от которых на самом деле зависит реализация экономических преобразований [4]. Александр Соловьев говорит о том, что «… вместо перспективных государственных стратегий общество сталкивается либо с пропагандистскими клише, прикрывающими отсутствие ясных целей общественного развития, либо с набором разрозненных акций, которые не позволяют снять остроту ситуации даже на отдельных общественных площадках». Консервация ситуации, как он полагает, будет в ближайшие 2-3 года продуцировать разочарование общества в правящем режиме и рост политической напряженности». [10, С. 581-583]. Об отсутствии у власти и общества представлений о будущем говорит и директор Левада-центра Лев Гудков: «Реально в стране и обществе, и это следствие авторитарного режима, стерилизующего, кастрирующего политику, то, что исчезла идея будущего. … В лучшем случае, говорят о катастрофизме. Идея картины будущего, которое можно превратить в идеологию, в систему, в некоторую политическую программу, просто нету»1 [1]. Независимый медиахолдинг России https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%91%D0%9A – cite_note-:1-4РБК («РосБизнесКонсалтинг») инициировал в 2014 г. проект «Сценарии-2020», в котором известные эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы при сохранении нынешней политики режима правления [8]. Их представления о ближайшем будущем России разительно отличаются от оптимистических заявлений чиновников и провластных политиков.

Так, руководитель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев полагает, что «В политике мы окончательно увидели путинский идеал: сочетание советской державности, административного стиля управления и несменяемости лидера». Проблема, как он считает, в том, что такая система не реформируема. На каком-то этапе (вероятно, нескоро) режим рухнет, сменившись не либеральным раем и не националистическим кошмаром, а банальным в своей обыденности хаосом.1

Другой участник проекта, научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин констатирует: «Если 1993–1998 годы были годами нащупывания демократического развития, то с приходом к власти Путина в 2003 году определился новый характер режима, который был скорее «дефектной демократией». «Проблемы, которые необходимо решать России сейчас, определяются не экономическими, а, в первую очередь, правовыми и политическими реформами. Самым негативным сценарием для России окажется сохранение нынешней политической системы, которая препятствует экономическому росту».

Большинство выступивших в проекте экспертов считает, что в ближайшее время даже серьезные трудности, с которыми сталкивается режим правления, не угрожают его выживанию2 . Вызовы системе находятся за горизонтом 2020 года. Будущее России связано с проведением политических реформ3 . Об этом, кстати, еще шесть лет назад, говорил и Евгений Примаков, последовательный государственник, прагматик и тяжеловес российской политики1

Но вопрос о том, готовы ли власть и общество к осуществлению такого политического проекта, остается открытым.

Литература

1. Гудков Лев. // Проект «Эхо Москвы»: Российская элита на оси политических координат, 08.10.2014. – Режим доступа: http://svop.ru/main/13021/. (Дата посещения: 18.06.2016)

2. Воронова Т., Боянова Н., Стеркин Ф. У нас такого за всю историю не случалось // Ведомости, № 3840, 28.05.2015.

3. Даль Роберт. Демократия и ее критики. – М.: РОССПЭН, 2003. С. 171. – Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/252191/ (Дата посещения: 18.06.2015.)

4. Колесников Андрей. Российская власть-2015: тактика без стратегии. Научная статья // Московский центр Карнеги, 15.09.2015. – Режим доступа: http://carnegieendowment.org/files/Article_Kolesnikov_August2015_Russ_ web.pdf. (Дата посещения: 18.06.2016).

5. Кувшинова О. Не с того начали: Путинская реформа выполнена только на треть // Ведомости. – 2 июня 2010 г.– Режим доступа: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/2010/06/02/236177. (Дата посещения: 18.06.2016).

6. Никонов Вячеслав. «Российская матрица». М., Русское слово, 2014.

7. Прогноз научно-технологического развития Российской Федерации на период до 2030 года (утвержден Правительством Российской Федерации). // Электронный ресурс КонсультантПлюс. – Режим доступа:

010.pdf 184 http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=157978 . (Дата посещения: 18.06.2016).

8. РосБизнесКонсалтинг. Прогнозы 2020, 2014. – Режим доступа: http://www.rbc.ru/story/54994e529a7947687c4a8ada. (Дата посещения: 18.06.2016).

9. Сивкова А. «Есть Путин – есть Россия. Нет Путина – нет России» // Известия. – М., 2014. – 22 октября. – Режим доступа: http://izvestia.ru/news/578379. (Дата посещения: 18.06.2016).

10. Соловьев А.И. Государство как проектировщик политических стратегий / Политическая наука перед вызовами современной политики. Материалы VII Всероссийского конгресса политологов, Москва, 19–21 ноября 2015 г. С. 581-583

11. Сурначева Елизавета. Центр управления демократией. / Журнал "Коммерсантъ Власть" №15, 22.04.2013, стр. 18. – Режим доступа: http://www.kommersant.ru/doc/2167169

12. Федеральный закон от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ "О стратегическом планировании в Российской Федерации"ю– Режим доступа: http://base.garant.ru/70684666/#friends#ixzz4BvMzhbqI

13. Федеральный закон от 20 июля 1995 года № 115-ФЗ «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Российской Федерации» (утратил силу). – Режим доступа: http://base.garant.ru/1518908/#help

14. Шубенкова А.Ю. Программно-стратегические документы в государственной политике Российской Федерации: институциональный анализ. М., 2014. – Режим доступа: https://www.hse.ru/sci/diss/126036383

15. Ansell Chris, Alison Gash. Collaborative Governance in Theory and Practice // Journal of Public Administration Research and Theory (2008) 18 (4): 543-571. – Режим доступа: http://jpart.oxfordjournals.org/content/18/4/543.full (Дата посещения: 18.06.2016).

Кулик А.Н