Вера Васильевна Фаворская и Иван Иванович Чекмазов | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Вера Васильевна Фаворская и Иван Иванович Чекмазов

Вера Васильевна Фаворская и Иван Иванович Чекмазов

Вера Васильевна Фаворская и Иван Иванович Чекмазов

Замечательная творческая семья, талантливые тарусские художники, хотя жили в основном в Москве, а в Тарусе работали летом в 50—70-е годы XX века. И похоронены здесь, на старом тарусском городском кладбище…

Они познакомились в мастерской Роберта Рафаиловича Фалька в 1920 году, оба — студенты ВХУТЕМАСа. Их преподаватели — художники с громкими именами: Р. Р. Фальк, А. Е. Архипов, К. А. Коровин, А. В. Куприн.

Вере Васильевне всего 24 года, а за плечами уже некоторый жизненный опыт. После окончания в 1915 году с золотой медалью женской гимназии Н. П. Щепотьевой работала хирургической сестрой в госпитале действующей армии. «Я с детства знала, что буду врачом. Так решил отец». Василий Петрович Фаворский — инженер-технолог, служил сначала в Полтавской губернии, где в местечке Жовнина Золотоношского уезда его жена Анна Михайловна и родила будущую художницу — «младше брата Петра на семь лет». Детство Петра и Веры прошло в селе Струнино Александровского уезда Владимирской губернии, там отец работал инженером, а затем директором текстильной фабрики. «Я выросла в обеспеченной интеллигентной семье с нянями и воспитательницами», — вспоминала Вера Васильевна. Но поступления во ВХУТЕМАС «родители не одобрили, считая профессию художника профессией без будущего».

А Ивану Ивановичу Чекмазову, когда он встретился с будущей женой, было 19 лет. Он из самой простой крестьянской семьи, 13-й, последний ребенок Ивана Филипповича и Степаниды Кирилловны Чекмазовых. Родился в слободе Луговой села Дедилова Богородецкого уезда Тульской губернии. Вся деревня была заселена одними Чекмазовыми, переселенными с Кубани еще при Екатерине II. Все они были ямщиками.

Детство Вани прошло в Москве, в Черкизове, где отец открыл извозное дело. В 1915 году четырнадцатилетний Иван Чекмазов заканчивает Петровско-Басманное начальное училище и по рекомендации школьного учителя И. А. Кокорина поступает в частную художественную школу Ф. И. Рерберга. Когда у младшего сына об наружились способности к живописи, его отец «решил позволить себе роскошь сделать сына художником, не препятствовать ему рисовать и не считать это простым баловством». В отличие от родителей В. В. Фаворской.

И с 1920 года влюбленные не расстаются до конца дней своих. Заканчивают ВХУТЕМАС со званием художников и дипломами I степени. Участвуют в первой русской художественной выставке в Берлине, а потом в выставке «Московская живопись», работают в Крыму, в Феодосии. Наверное, к этому периоду относится их фотография — во всю стену, которую я увидела на грандиозной впечатляющей выставке яркого жизнеутверждающего искусства этой удивительной супружеской пары в Третьяковке лет пять назад. Она — молодая, одухотворенная, с классическими чертами лица, гладкими темными волосами, собранными сзади в пучок; он — всем профилем обращен к ней, смотрит влюбленно, с восхищением на свою Музу.

В 1930-м они оформляют свой брак официально. В этот же год вступают в Союз художников. Иван Иванович работает декоратором в московских театрах, участвует в оформлении революционных празднеств, преподает вместе с женой в МГХИ им. Сурикова, где в 1940-м становится профессором, а Вера Васильевна — доцентом кафедры живописи и композиции.

И, несмотря на то что супруги не раз получали благодарности за безупречную работу и даже медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», в июле 1948 года их отстраняют от преподавания — за формализм, как принято было тогда говорить, то есть за то, что не воспевали сталинский режим, а живописали «разумное, доброе, вечное»: пейзажи, натюрморты, портреты, цветы… Они продолжают творить, несмотря ни на что, и в 1960-м устраивают совместную выставку.

А на той выставке в Третьяковке, где меня пленил их общий портрет, я, конечно, ищу Тарусу. Вот картины Чекмазова — «Пейзаж с сараями», «Липы», «Ручей». Таруса? Не уверена. И даты не подходят — 20-е годы. Но вот Фаворская: «Ландыши», «Натюрморт с рябиной», «Утренний стол», «Белые розы», «Вьюнки» — несомненно, Таруса. И вот, наконец, «Окно на Таруску» — пронизано светом, свежестью, радостью.

Я благодарна Вере Сергеевне Крутилиной, она мне подсказала, где чаще всего снимали на лето художники дом — у Федоровых: Пионерская улица, дом 1. И там я увидела это окно наяву. Даже не окно, а целую веранду, запечатленную на той картине. Но Федоровых уже давно нет, и меня встречает их дочь — почтенная гостеприимная хозяйка Анна Александровна Авилова и ведет на другую половину дома (сейчас здесь живет ее брат с семьей) — с верандой, с отдельным входом.

«Вот здесь они жили много лет. Им у нас было хорошо… Бывало, Иван Иванович, как приедет из Москвы, снимет галошу и стучит ею вот в это окно на кухне. «Живы?» — спрашивает. А мы все: «Живы-живы, Иван Иванович!» Чудесный был человек, веселый такой. Высокий, интересный. А Вера Васильевна — небольшого роста, неполная — в общем, нормальная. Лупоглазенькая. Любила с детьми нашими заниматься. Если мы задерживались на сенокосе ли, на другой работе, она что-то рассказывает, бывало, детям, да так увлекательно…»

До Федоровых супруги снимали домик на улице Карла Либкнехта. В Тарусском краеведческом музее мне показывали фотографии Веры Васильевны и Ивана Ивановича — порознь, вместе и в компании с Николаем Алексеевичем Заболоцким. Чекмазов рисовал портрет Наташи — дочери поэта.

Но вернемся в дом Федоровых. Анна Александровна вспоминает, как в Тарусе 28 июня 1961 года скоропостижно скончался Иван Иванович: «Пошел искать Веру Васильевну, она что-то задержалась — в магазин ушла. И ему на площади стало плохо — отвезли в больницу, там он и умер…»

Вера Васильевна пережила мужа на 16 лет. Много работала, создала целые графические серии: «Детство Пушкина», «Сказка о царе Салтане», писала мемуары.

В Тарусской картинной галерее хранятся четыре работы, подаренные Верой Васильевной в мае 1966 года: И. И. Чекмазов — «Гроза приближается» и «Мельница в Истомино»; В. В. Фаворская — «Подсолнухи» и «В саду».

Вера Васильевна часто в своей жизни обращалась к подсолнухам, писала их с особой любовью и большим мастерством, — читаю я в замечательной, но до сих пор не изданной книге В. Шабунина «Моя Таруса». — Ее подсолнечники были среди первых экспонатов тарусской галереи. И в красочном каталоге ее персональной выставки, организованной в Москве в 1974 году к 50-летию ее творческой работы, из десяти цветных репродукций одна отведена этому могучему растению.

В книге В. Шабунина есть глава «Вера Васильевна Фаворская и дом Федоровых», запечатлевшая живые моменты встречи с художницей: «Веранда превосходна! Сплошь стеклянные стены выходят в основном на северную сторону. Света — масса: настоящая мастерская для художника! Видимо, это и было особенно ценно для Веры Васильевны. Она оказалась женщиной лет 60, невысокого роста, очень приветливой, охотно вступила со мной в разговор. Многолетний опыт педагогической работы (один из ее учеников — Э. Г. Браговский. — Т. М.) в Московском художественном институте научил ее сразу находить подход к людям с любыми индивидуальными способностями, да и характер у нее был общительный.

Они с мужем много лет руководили летней художественной практикой студентов, облюбовав для этого уединенное местечко в восточной части Крыма, а в последние годы проводили летние месяцы в полюбившейся им Тарусе. Воспоминания этих последних лет совместной жизни и дружной творческой работы сделали для нее летние выезды необходимыми. Звала ее и могила Ивана Ивановича на тарусском кладбище. Уже позже, в 1967 году, когда наши дружеские отношения упрочились, она писала мне (15 марта): «Пока же буду спокойно работать в Тарусе, ведь в этом вся моя жизнь, все мои помыслы, в ней я только нахожу мужество жить».

Дом Федоровых не был постоянной дачей Веры Васильевны. Влажность воздуха в нижней части города неблагоприятно сказывалась на хроническом заболевании коленного сустава — художница ходила с палочкой. И она впоследствии жила повыше: на улице Карла Либкнехта, № 29 — у тети Поли. А в другое лето — на проспекте Пушкина. Но потом снова вернулась к Федоровым.

«Здоровье Веры Васильевны ухудшалось, — рассказывает Анна Александровна Авилова. — А в последние годы она уже не приезжала в Тарусу. И вот 26 июля 1977 года мне сообщают из Москвы, что она умерла… А перед смертью просила, чтоб ее похоронили рядом с Иваном Ивановичем…»

Анна Александровна ходила в горсовет и получила разрешение на похороны. Много народу приехало — художники, студенты. Поминали Веру Васильевну на ее любимой веранде, где ей так нрави­лось работать. Потом ученики поставили на могиле скромную бе­лую мраморную доску с надписью: «Дорогим учителям».

Мы с Анной Александровной долго искали эту могилу. Нашли. Положили цветы. Молча постояли. Это недалеко от Ватагиных, сразу за огромным черным надгробием Г. И. Микулину, доктору технических наук. Могила художников, увы, неухоженная, запущенная. Но они достойны светлой памяти — они здесь жили, творили, радовались и страдали. И прекрасные картины их пережили и останутся многим поколениям.

Т.П. Мельникова


Комментировать


два − 1 =

Яндекс.Метрика