С чего начать? Чтобы хорошо рассуждать, нужно уметь точно определить предмет разговора. Не стоит соблазняться возможностью поразить собеседника широтой интересов и способностью опрокинуть в одном выступлении все возможные стереотипы. Тема высказывания должна быть определена максимально чѐтко. Для примера возьмѐм текст Л.Серовой из сборника И. П. Цыбулько, С. И. Львовой, В.А. Кохановой «Русский язык. Тренировочные задания» Представления о том, что всѐ в нашей жизни предопределено наследственностью, очень старые — старее научной биологии. Именно на них базировалась система каст, где социальное положение личности определялось только положением родителей. Представители прямо противоположной концепции считали, что разум новорождѐнного ребѐнка не содержит мыслей и принципов, всѐ возникает из чувственных данных и жизненного опыта. Накопленные с тех пор научные данные позволяют говорить, что истина лежит посередине. Ни один признак не может развиться, если такая возможность не заложена в генотипе. Но если развитие протекает в разных условиях, то проявления генотипа будут варьироваться.

А главное, каждому признаку надо помочь развиться. «…Человек таков, каков он есть, потому что его генотип плюс вся его биография сделали его таким, — пишет известный генетик 20 века Феодосий Добжанский. — Я употребляю слово «биография», а не «среда», потому что в некоторой степени человек сам делает себя таким, каким он хочет быть, разумеется, в рамках ограничений, накладываемых внешней средой». История знает много случаев, когда люди, родившиеся в глуши, ценой собственных усилий поднимались до высот знания и профессионального мастерства и в то же время эти высоты не были нужны людям, которым, казалось бы, всѐ дано от рождения. Самый известный пример — жизнь М.В.Ломоносова. Менее известна жизнь Д.И.Менделеева. Тяжелобольная мать, распродав всѐ, что у неѐ было, привезла его из дальнего Тобольска в Петербург. Они мечтали об университете, но, как выпускник Тобольской гимназии, Дмитрий Иванович не мог поступить, ни в Московский, ни в Петербургский университет. Менее чем через год он остался сиротой и дальше всего добивался сам… Трудно поверить в то, что замечательный писатель, великий мастер слова Иван Алексеевич Бунин в гимназии «пробыл» всего четыре года. Всѐ остальное сделали книги… Недавно в интервью для журнала «Человек» И.И.Иванову, директору Медико-генетического центра, был задан вопрос: «Что получится, если

появится возможность анализировать индивидуальный геном человека, подобно, например, анализу крови?» Учѐный ответил: «Мы наверняка узнаем, что у этого человека есть задатки, чтобы развить одну из ста тысяч версий, которые из него в принципе могут развиться, и не развить другие сто тысяч версий, которые не дадут положительного результата. Только это». Как мы определим тему этого текста? 1. Наследственность и свобода развития личности. 2. Наследственная предопределѐнность, воспитание и самовоспитание. 3. Влияют ли обстоятельства рождения на судьбу человека? 4. Возможности человеческого самовоспитания. Мы видим, что ни одна из формулировок не противоречит тематике текста, но они в разной степени охватывают его материал. Начнѐм с третьего ответа. Судьбы и М.Ломоносова, и Д.Менделеева, и И.Бунина показывают, что место их рождения, уровень доходов семьи, сословие, к которому они принадлежали, не помешали их самореализации, но при таком понимании темы 1,2,6 абзацы текста оказываются лишними, то есть предмет разговора сужен и банален. Четвѐртая формулировка скорее требует более конкретного материала о процессе самовоспитания. Таким образом, третья и четвѐртая формулировки искажают авторский замысел, но само понятие «судьба» может быть плодотворно в осмыслении проблемы, поскольку оно менее научно и более общепринято в осмыслении данной проблематики, и, если мы хотим перенести разговор из научно-популярной в публицистическую плоскость, нам без него не обойтись. Сравним теперь первую и вторую формулировки. Учитывая, что чем острее поставлена проблема, тем интереснее и ярче получится работа, полезно использовать форму вопроса, так как он уже сам по себе будет требовать ответа: 1. Можно ли считать человека рабом наследственности? (подразумевая свободу и рабство как антонимы). 2. От кого или от чего зависит судьба человека?

При этом помним, что проблема сформулирована слишком широко и во вступлении нашего рассуждения еѐ потребуется предельно сузить и конкретизировать (кроме того, нужно учитывать возможность религиозной трактовки темы: «Ни один волос не упадѐт с головы человека без воли Бога» — согласитесь, что в таком случае рассуждать уже больше не о чем). Конечно, формулируя тему, желательно максимально приблизить еѐ к интересам отдельного, рядового человека (то есть, к нам с вами), чтобы она действительно задевала за живое. Следовательно, содержащаяся в статье Л.Серовой научная информация должна послужить фундаментом, но никак не сутью работы. По- видимому, окончательная формулировка проблемы уточнится при сопоставлении идеи автора и нашей. Во всяком случае, важно понять, что формулировка темы (лучше проблемы) не одномоментное действие, а длительный мыслительный процесс, от которого зависит успех всей работы.

Выбор темы рассуждения — это всегда компромисс между интересами автора статьи и рассуждающего по этому поводу читателя, у которого текст рождает свои мысли. Если мы отдадимся полностью на волю автора, скорее всего, получится более или менее удачный пересказ его мыслей, если в угоду своим интересам мы коренным образом изменим тематику, исходный текст будет сопротивляться и в работе возникнут противоречия. Если определение тематики и в исходных текстах-рассуждениях представляет определѐнную сложность, то ещѐ труднее это сделать, когда перед нами повествование или описание, так как идеи в них чаще всего выражены не в публицистической, а в образной форме. Задача пишущего облегчается, если описание и повествование входят в комбинированный текст с рассуждением. Обратимся к тексту В.Пескова. Осенью лес молчит. Такая тишина.

За сто шагов слышно, как убегает мышь по сухим листьям. В предчувствии холодов умолкли птицы. Ни звука. В такую пору особую радость в лесу приносит рабочая музыка дятла. Кажется, не по дереву, а по тугой струне стучит костяной молоточек. Я долго шѐл по ельнику, пока не увидел единственного в безмолвном лесу музыканта. Дятел работал без устали. На заболевшей сосне виднелся узор его «долота». В бинокль видно было, как длинным языком дятел доставал засевших в древесине личинок. Я спрятался за куст, любуясь работой. Дятел косился вниз, но продолжал работать. В эту минуту случилась история, к сожалению, очень нередкая. Из кустов орешника грянул выстрел — дробью сорвало источенную червями кору, и вместе с ней на жѐлтую траву упала птица. Дятел не успел проглотить личинку — она так и осталась белеть в окровавленном клюве. Из синего дыма на прогалину вышел лет семнадцати парень с новой двустволкой, со скрипящим поясом, полным патронов. Я не ругался, но парень чувствовал: встреча не сулит ничего хорошего. В довершение всего он не знал, что делать с птицей. — Зачем? — А просто так… Парень неловко потоптался на месте, потом вытащил из второго ствола патрон и сунул его в карман. Кто же должен научить мальчишек, с семи лет влюблѐнных в рогатки, в самодельные пистолеты и новые двустволки? Кто должен научить их беречь и любить природу? Кто должен разъяснить им, что лес без птиц скучен и неприветлив? Кто должен научить их радоваться прилѐту журавлей и беречь рощу, островком темнеющую в поле?

Мощный аккорд четырѐх риторических вопросов, завершающих текст, ясно подводит к теме воспитания любви к природе, нужно только внимательно дочитать текст до конца. В других случаях задача куда труднее. Вот текст из того же сборника.

Выросла рябинка при дороге. Она выросла случайно, незаконно, пристроилась на обочине у высокого дощатого забора. Всѐ тянулась к свету и вот поднялась, долговязая, как подросток, угловатая и милая, мотая на ветру кудрявой головой. Наступил август. Тонкие ветки рябины согнулись под тяжестью пышных богатых гроздьев, ярко и празднично окрашенных. Деревце запылало, как костѐр, на юру. Хороша была рябинка и в погожий день, когда гроздья смеялись навстречу солнцу, и после дождя, когда каждая ягода дрожала в капле воды и ветки застенчиво протягивали свои добрые длинные листья, склеенные, как пальцы после крепкого рукопожатия. Шла мимо девочка. Увидела рябинку, поахала — Возьму-ка я одну веточку. Одна веточка — это ведь так мало, ничего с деревцем не случится. И она по-своему права. Ехал на машине усатый дядька. — Ух, ты…Прямо картинка…Шикарно… Он остановил машину, вылез из-за руля. Ветки рябины так и затрещали под его сильной рукой. — Вот какая стоит богатая, небось, не обеднеет, если я прихвачу для жинки две-три ветки. Что ж, он был по-своему прав. Под вечер шли туристы. — Хорошая рябинка, правда, ломаная. Ну, Зинка, чур, всем по одной ветке. Зря не брать, слышишь, Витька, только по одной! Мы народ организованный, должны подавать пример… Шѐл в сумерках влюблѐнный. — Эх, какое дерево искорѐжили, смотреть больно. Бездушные люди, Не умеют беречь красоту! На рябинке горела одна-единственная яркая кисть, которую никто, видимо, не смог достать. Влюблѐнный был высокого роста, он встал на цыпочки и сумел-таки дотянуться. — Всѐ равно последняя кисть, она уже дереву не поможет… А Люсенька обрадуется. На другой день приехал хозяйственник — Что это ещѐ за уродец? — строго спросил он, наткнувшись на рябинку. — Убрать. Срубить. А то весь вид портит. И он по-своему был прав. В этой истории все правы. Виноватых нет. Но и рябинки тоже нет. (по Н.Соколовой)

Возможные формулировки тем и сопутствующих им идей: 1. Выражение жалости к погубленной рябине.

2. Людям свойственно легко оправдывать свои поступки.

3. Как совместить свои интересы с общими?

4. «Природа не храм, а мастерская…»?

5. Что оставим мы потомкам нашим?

6. Каждый человек должен постоянно думать об охране природы. (Нужно ли считать каждодневной обязанностью человека заботу о природе?)

7. Интеллигентным может быть назван только человек, сочувствующий всему живому.

8. Экологическое воспитание — важнейшая составная часть воспитания человека. На эмоциональном уровне реакция ясна: рябинку жалко. Но для нашего рассуждения эти эмоции нужно перевести на язык обобщений. Если разговор останется на уровне конкретной рябинки, ничего из нашего сочинения не получится. Учитывая, что отличительная особенность образа — его многозначность, нужно согласиться, что темы 2-8 не противоречат авторской тематике.

Может быть, восьмая формулировка слишком суха и академична, но и еѐ можно развернуть интересно, например, на сопоставлении слов и поступков людей или путѐм использования шокирующей информации о последствиях загрязнения окружающей среды, тем более, что этих сведений распространяется в наше время чрезвычайно много. Важно лишь не терять из виду конкретную рябинку, с которой начинается наше рассуждение. Следовательно, в этом случае мы вполне вправе руководствоваться своими интересами, объѐмом соответствующих знаний, наличием публицистического задора (четвѐртая формулировка), делающего рассуждения более эмоциональными. Важно лишь пройти этот путь обобщения, не остаться на уровне конкретного факта. Ещѐ большие трудности испытываем мы, имея дело с описанием. Обратимся к известному отрывку из романа И.Гончарова, используемому в материалах к ЕГЭ.

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного человека или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием. Когда он был дома, а он был почти всегда дома, он всѐ лежал постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приѐмной. У него было ещѐ три комнаты, но он туда заглядывал разве что утром, когда человек мѐл кабинет его, чего всякий день не делалось. В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы спущены. Комната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шѐлковою материею, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шѐлковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей

Но опытный глаз человека с чистым вкусом одним беглым взглядом на всѐ, что тут было, прочѐл бы только желание кое-как соблюсти видимость неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопотал только об этом, когда убирал свой кабинет. Утончѐнный вкус не удовольствовался бы этими тяжѐлыми, неграциозными стульями красного дерева, шаткими этажерками. Задок одного дивана осел вниз, наклеенное дерево местами отстало. Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил всѐ это?» От такого холодного воззрения Обломова на свою собственность, а может быть, и ещѐ от более холодного воззрения на тот же предмет слуги его, Захара, вид кабинета, если осмотреть там всѐ повнимательнее, поражал господствующею в нѐм запущенностью и небрежностью.

Понятно, что описание интерьера является здесь составной частью характеристики литературного героя, но рассуждать о мастерстве И.Гончарова вряд ли будет интересно учащимся. Подумаем над такими темами: 1. Нужно ли стремиться к полному соответствию окружающих вещей нашей индивидуальности? 2. Роль вещей в нашей (моей) жизни. 3. Почему человек может быть равнодушен к окружающим его вещам? 4. Что означает «внебытность» Обломова и как к такому явлению относиться? 5. Загадка обломовского «лежанья». 6. Обличают ли недостатки в меблировке обломовскую лень? Согласимся, что четвѐртая, пятая и шестая формулировки подталкивают к обобщениям, выходящим за рамки данного отрывка, а это неизбежно сделает работу менее доказательной и серьѐзной.

Текст не рассчитан на то, чтобы на его основе писать литературное сочинение об «образе» Обломова: и материал недостаточен, и времени не хватит, и задачи теста иные. Третья тема слишком широкая: причины такого равнодушия в небольшом рассуждении не рассмотреть. Нынешнее увлечение «гламуром» может сделать актуальной первую тему, но важно соблюдать такт, поскольку И.Гончаров вечен, а «гламур» преходящ, как и любая мода. Возможен и какой-то исповедальный переход от одного к другому. Вряд ли уместен здесь в принципе очень интересный разговор о духе эпохи, воплощѐнном в вещах, это будет противоречить целям гончаровского описания. Наверное, всѐ-таки, наиболее плодотворно обращение ко второй теме, потому что понимание роли вещей в жизни Обломова вполне логично подталкивает к осмыслению роли вещей в нашей жизни и нашего отношения к ним.

Методическое пособие для учащихся «Учимся писать сочинение-рассуждение» Динабург Александр Михайлович