В течение XX века Прибалтика дважды побывала пол германской оккупацией

Впервые большая часть Прибалтики была оккупирована кайзеровскими войсками в годы Первой мировой войны. В ходе немецкого наступления летом — осенью 1915 года немецкая армия вторглась на территорию нынешней Латвии. Одновременно, к августу 1915 года, немцы заняли большую часть Польши и таким образом открыли себе путь на Литву. 18августа 1915 года немцы овладели Каунасом (Ковно) и продолжили наступление на Вильнюс (Вильно).

В результате очень скоро вся юго-западная, западная и северная части Литвы (включая город Каунас) оказалась под немецкой оккупацией. На всей оккупированной территории Белоруссии, Литвы и Курляндии в июне 1915 года по приказу фельдмаршала Гинденбурга была создана так называемая «Область восточного управления». Армейское командование сосредоточило в своих руках практически всю власть, а гражданское управление было частично возложено на органы самоуправления, создававшиеся из местных прибалтийских немцев (в основном помещиков, или «баронов»). Их пресса объявила Прибалтику территорией будущей германской колонизации и потребовала, чтобы земли латышских крестьян были переданы немецким колонистам. Так, в одной только Курляндии предполагалось поселить около 60 тысяч семей немецких поселенисв.

Проводилось онемечивание местного населения. В первую очередь это коснулось языка: официальным языком делопроизводства и обучения в школе был провозглашен немецкий. Все материальные ценности и природные ресурсы этих областей считались военной добычей и беспощадно вывозились в Германию. С населения собирались непосильные налоги и платежи, как устаноаченныс еще царским правительством, так и введенные оккупационными властями. Проводились широкомасштабные реквизиции. Не удивительно, что одним из следствий немецкой оккупации стали потоки беженцев, устремившихся из прифронтовых районов в глубь России перед приближением германских войск. Если накануне войны в 1913 году в Курляндии, например, проживало около 800 тысяч жителей (из них 600 тысяч латышей), то в сентябре 1915 года по переписи, проведенной оккупационными властями, там оставалось всего 250 тысяч человек. Но помимо развала хозяйства еще одним следствием германской оккупации стало образование на территории Прибалтики послушных немцам органов самоуправления — «зародыша» будущего правительства Литвы. После капитуляции Германии, с одобрения оккупационных властей, образованные на се территории органы местного самоуправления получили статус «независимых правительств». На занятой немцами территории Литвы местные националисты в сентябре (октябре) 1917 года создали так называемую Литовскую тарибу (совет) во главе с Антанасом Сметоной, находившуюся под контролем германских властей. То, что в стране стояли кайзеровские войска и оккупационная администрация, не мешало им считать Тарибу прообразом правительства независимой Литвы. Тем не менее когда Германия и Советская Россия начали мирные переговоры в Брест-Литовске, Тариба не без влияния оккупационных властей вдруг вспомнила о том, что когда-то Литва была самостоятельным государством.

Чтобы сохранить свою «независимость» от революционных событий в России под защитой немецких штыков, 11 декабря 1917 года она провозгласила восстановление Литовского государства и приняла акт «О вечных союзных связях Литовского государства с Германией», который предполагалось закрепить военной конвенцией о транспортном сообщении, таможенным союзом и введением единой валюты. Но общественность Литвы воспротивилась этому акту, сочтя его предательством национальных интересов. В результате 16 февраля 1918 года Литовская тариба была вынуждена принять новый акт «О независимости Литвы», в котором о военной конвенции с Германией уже не упоминалось. В нем лишь содержался призыв к правительствам Германской и Российской империй признать восстановление независимого Литовского государства. О действительной независимости, конечно же, по-прежнему не могло быть и речи, поскольку все эти заявления издавались с ведома германских оккупационных властей!

Не удивительно, что уже 4 июля 1918 года Тариба приняла решение провозгласить Литву монархией и пригласить на литовский престол принца Вильгельма фон Ураха графа Вюртембергского, который после коронации должен был принять имя короля Миндаугаса II. Латвия была оккупирована кайзеровскими войсками лишь частично. В результате августовских боев 1915 года в руки немцев перешла большая часть Курляндии (северо-западная часть Латвии, образующая выдающийся в Балтийское море полуостров), а в следующем месяце началось продвижение кайзеровских войск в направлении Даугавпилса (Двинска). 13 октября кайзеровские войска овладели городом Илуксте и подошли вплотную к Даугавпилсу, однако форсировать Двину и занять город им гак и не удалось. В конце 1915 года немцы предприняли еще одно наступление на Ригу, так как попытка взять город с моря в августе того же гола закончилась неудачей, но наступление было остановлено в 20—30 километрах от Риги, в Тирельских болотах у озера Бабите.

В результате находившиеся в прифронтовой полосе Курляндская и Лифляндская губернии в течение трех последующих лет были почти полностью разорены войной. В оккупированной части Латвии немцы не рискнули создавать какие-либо органы самоуправления — вся власть находилась в руках немецких военных комендантов. Из неоккупированной части Латвии все бывшие царские чиновники бежали сразу после Февральской революции. Не случайно в течение трех последующих лет, с 1917 по 1920 год, советская власть здесь устанавливалась дважды. Хотя Временное правительство Керенского назначило исполняющим обязанности комиссара по Лифляндской губернии адвоката Красткална, через несколько месяцев Рижский Совет рабочих депутатов взял всю власть в свои руки, а Красткалн был арестован и отправлен под конвоем в Петроград. После Октябрьской революции большинство солдат латышских полков, созданных еще царским правитель, ством, — знаменитые «латышские стрелки» — перешли на сторону большевиков. В Эстонии, куда кайзеровские войска недошли в 1915 году, после Февральской революции появилось на свет множество националистических партий. Крупнейшей из них стал «Демократический блок», который возглавляли Иван Поска, будущий диктатор Эстонии Константин Пяте и будущий лидер парламентской оппозиции Ян Тыниссон. В то время ни эстонские националисты, ни правительство Керенского не были заинтересованы в отделении Эстонии от Российской империи, о чем свидетельствуют многочисленные документы. Но, опасаясь развития революционных событий, националисты выдвинули лозунг автономии и выдвинули свой проект самоуправления.

Так был создан Губернский земский совет (эст. — Маапяэв), председателем которого стал Иван Поска. Закон о выборах в Маапяэв был составлен так, что обеспечивал представительство только высшим слоям населения. Установившаяся в декабре 1915 года линия фронта в Прибалтике не претерпела практически никаких изменений вплоть до 21 августа 1917 года, когда Корниловсдал немцам Ригу. 29 сентября того же года группа эстонских офицеров царской армии сдала германским войскам острова Сааремаа и Муху, в результате чего попала в плен большая часть солдат 1-го эстонского полка. Пяте, Тыниссон и Поска поддержали корниловский мятеж, однако после его подавления расклад сил оказался не в их пользу. В советах рабочих и крестьянских депутатов начали набирать влияние большевики. В ноябре 1917 года они провозгласили создание так называемой «Эстляндской коммуны» в Нарве и Нарвском уезде. Вскоре после этого администрация Ивана Поски была смешена, дела губернского комитета принял большевик Виктор Кингисепп, а «Эстляндская коммуна» стала фактическим правительством Эстонии.

Она провела ряд преобразований в экономике, административном устройстве и прочих областях. Были конфискованы помсшичьи земли и переданы в ведение советов трудящихся, отменена ежегодная арендная плата «баронам» (помещикам, в основном из прибалтийских немцев) за пользование землей, введен рабочий контроль на предприятиях и т.д. Любопытно, что официальное делопроизводство и преподавание в школах на эстонском языке были впервые введены в Эстонии не националистами вроде Пятса и Тыниссона, а большевиками. Националисты были обеспокоены тем, что власть ускользала у них из рук. В январе 1918 года по инициативе Константина Пятса и бывшего подполковника царской армии Йохана (Ивана Яковлевича) Лайдонера они направили в Стокгольм «иностранную миссию». Глава миссии Ян Тыниссон представил германскому послу в Стокгольме докладную записку, адресованную правительству Германии, с просьбой о немедленной оккупации Эстонии. Одновременно Пяте и Лайдонер установили прямой контакте командованием германских войск, направив в немецкий штаб в г.Куресааре своего уполномоченного. По их указанию офицеры размещенной в Хаапсалу эстонской воинской части открыли немцам фронт. В результате этого кайзеровские войска с острова Сааремаа высадились в континентальной Эстонии и были брошены прямо на Таллин, вместо того чтобы двинуться на соединение с немецкими войсками, наступавшими с юга на Пярну.

Германское министерство иностранных дел в январе 1918 года через эстляндское рыцарство предложило лидерам эстонских национачистов провозгласить независимость, чтобы под предлогом помощи ввести в Эстонию войска. Но провозгласить «независимое правительство» относительно легко, гораздо труднее удержать власть в своих руках. И с этой целью националисты начали создавать в Тарту, Вильянди, Мярьямаа и других городах свои вооруженные отряды. Предводитель дворянства Деллингсхаузсн собирал в имениях седла и конскую сбрую для организуемого в Вильянди кавалерийского полка под руководством эстонского офицера Питки (будущий главком военно-морского флота в независимой Эстонии). В имении Пюсси Вирусского уезда отряды немецких помещиков открыли стрельбу по крестьянам, явившимся конфисковать имение в сопровождении двух красногвардейцев. Примерно в то же время органы ЧК раскрыли подпольную организацию эстонских националистов и немецких баронов в Эстонии, которая собирала подписи под обращением к кайзеру Вильгельму II с просьбой прислать в Эстонию германские войска.

Они также передавали в Германию шпионские сведения о расположенных в Эстонии русских войсках и готовили мятеж с целью провозглашения независимости под защитой немцев. Одновременно Пяте и Лайдонер пытались искать поддержки у стран Антанты, в то время являвшихся противниками Германии, и с этой целью направили своих эмиссаров в Петроград — в посольства Англии, Франции и США — и за границу. В феврале 1918 года Лайдонер отправился в Петроград, где помогал организовать шпионаж в эстонских частях Красной армии в пользу Антанты, и в Мурманск, где при поддержке английских и американских интервентов начал формирование «Эстонского легиона». Он посылал своих офицеров в качестве представителей и к белогвардейским генералам все стой же просьбой о помощи. Пятсу и Лайдонсру было неважно, откуда они получат эту помощь — от Германии, стран Антанты или белогвардейцев, — лишь бы найти союзников в борьбе с Советами. Точно такую же картину можно было видеть в Прибалтике в •944 году накануне отступления вермахта и освобождения Прибалтики частями Красной армии…

М. Крысин