Михаил Юрьевич Лермонтов… Современник А. С. Пушкина, наследник его поэтической славы, он был, несомненно, одним из предтеч философской лирической школы второй половины XIX столетия и едва ли не всего «серебряного» века русской поэзии, на творчестве которого взросли колоссальные фигуры русской классической литературы [4]. Многие современные поэты также считают за честь назвать его своим наставником. Между тем первая известность пришла к нему лишь за пять лет до смерти, а ушел он из жизни, не достигнув двадцатисемилетия. Нет, не умер, скорее заблудился в звездных мирах, вышел на ту свою заветную дорогу, где «сквозь туман тернистый путь блестит», а «ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит», ушел и уже не вернулся, как подобает странникам, не понятым и не принятым современниками… М. Ю. Лермонтов один из самых издаваемых русских поэтов [3, с. 183-187]. Каждому россиянину известны его хрестоматийные стихи: «Песня про купца Калашникова», «Бородино», «Парус», «Ночевала тучка золотая…», «На севере диком…» и другие. И сегодня он тоже с нами, поэт вновь ведет свой неустанный бой за право называться русским, за Россию, за поругаемое недругами отечество. Лермонтов в этом поединке не один.

Рядом с ним стоит у барьера подло убитый на дуэли Пушкин, расстрелянный Гумилев, вычеркнутые из жизни Есенин и Маяковский, погибшие в Гулаге Мандельштам и Клюев, затравленный Пастернак и высланный из страны Бродский. Лермонтов горячо любим в нашей многонациональной стране. Его юбилей повод для большинства в очередной раз отдать дань признания юному гению. На этот раз она выразилась, например, в том, что вышли новые переводы произведений Михаила Юрьевича на языки народов Кавказа, новые памятники ему торжественно открыты в Кабардино-Балкарии (город Терек) и Северной Осетии (Владикавказ), вернулся на свое законное место памятник поэту в Кисловодске. Двухсотлетний юбилей ознаменовался выходом новых книг о поэте (Ставрополь, Пятигорск). Праздничные мероприятия и научные конференции проведены в Грозном, Пятигорске, Ставрополе, Тамани и других городах и селах Северного Кавказа.

Но Институт Наследия, высту пивший инициатором данной конференции, не стал бы организовывать еще одно в длинном ряду других мероприятие, если бы анализ ситу ации вокруг юбилея не выявил и тревожные нотки, исподволь проскальзывающие в ходе всенародных торжеств. Именно они заставили нас вновь вполне осознанно обратиться к образу и творчеству М. Ю. Лермонтова как кодового для культуры всего Кавказа имени. Дело не только в Лермонтове. Никогда еще вся русская классическая литература не подвергалась таким яростным нападкам, откровенной ревизии ее патриотических и нравственных основ, как в наши дни. Двухсотлетний юбилей со дня рождения М. Ю. Лермонтова не стал исключением. Задолго до торжества стали появляться публикации, порочащие достоинство и честь поэта. Мистификаторов особенно привлекают детские и отроческие годы поэта, нора формирования его личности и мировоззрения. Реанимируются старые, казалось бы, уже отжитые теории, приду мываются новые. Литерату роведом В. Бондаренко (автором последней по времени биографии поэта в серии ЖЗЛ) в статье иод названием «Мистификаторы» [l] собраны и вполне аргументированно опровергнуты многие измышления, получившие широкое хождение в околонаучной и откровенно «желтой» прессе. В их числе версия о том, что Лермонтов родился в 1811 году (на три года раньше официальной даты) и что его отцом был известный на Кавказе абрек БейбулатТаймиев. Не выдерживает критики и версия исследователей М. Надира и С. Дудакова о еврейском происхождении Лермонтова, отцом которого якобы являлся домашний лекарь Ансельм Леви.

Вздорна и лишена фактического подтверждения версия одного именитого лермонтоведа о происхождении поэта от кучера его матери. Логика проста: пусть будет отцом кто угодно, но только не потомок древнего российского дворянского рода, давшего человечеству гениального национального поэта. И дело не в том, что другие народы не достойны иметь поэтического гения такого масштаба, а в подспудно продавливаемой мысли, что такой поэт не может родиться «с русскою душой». Версии множатся, кому-то не терпится «по-новому» интерпретировать мрачный и неуживчивый характер Михаила Юрьевича, его непростые отношения в обществе и даже с близкими друзьями, одному из которых предстояло стать его убийцей. И вот в самый канун юбилея в газете «Литературная Россия» появляется статья С. Горохова, призванная положить начало новой дискуссии о феномене Лермонтова. Посылом для нее послужил призыв «четко понять роль секса в жизни Михаила Юрьевича» [2]. Статья открыто провокативная, призванная вызвать серьезную драку специалистов, и отрадно, что вступившие в дискуссию авторы оказались в большинстве своем на стороне поэта.

Об этом материале вряд ли стоило бы упоминать, если бы наиболее «продвинутые» авторы не рассматривали и творчество писателя сквозь призму подобных измышлений. А это уже чревато ниспровержением одного из столпов, на которых держится вся русская культура, подрывом мощной лермонтовской (философской и патриотической по духу) традиции в литерату ре, представленной именами Ф. Тютчева, А. Блока, A. Тарковского, Н. Рубцова, Ю. Кузнецова и других. Да, у поэта был поистине несносный характер (поверим тут мемуаристам, хотя некоторые их них свидетельствуют об обратном). Сказалось, очевидно, и раннее «двойное сиротство» (мать умерла, отца отлучили от дома), и деспотическая любовь бабушки, и отнюдь не пуританское воспитание в закрытых учебных заведениях. Но за хрестоматийным глянцем официальной биографии видится глубоко несчастный, страдающий от духовного одиночества юноша, а потом и молодой мужчина, к тому же незаурядный художник. Весть о его гибели мало взволновала его знакомых из «водяного общества». И даже B. Г. Белинский вначале не рассмотрел в нем гения, основателя психологической школы в отечественной литературе, равновеликого но таланту А. С. Пушкину.

Не следует бояться подобных противоречий в характере поэта и тем более осуждать их. Они зеркальное отражение эпохи, в которую он жил, эпоху «сплина» (или русской хандры), охватившего передовую часть общества, задыхавшегося в тисках безвременья. Это он, мятущийся Лермонтов, переплавил в своей душе этот подспудный протест в великие строки, создав бессмертный по силе художественной выразительности образ Демона (воплощения абсолютного зла), и одновременно написал стихи, которые многие его почитатели произносят сегодня в качестве молитв, каковыми они по сути являются:

Я, матерь божия, ныне с молитвою
Пред твоим образом, ярким сиянием,
Не о спасении, не перед битвою,
Не с благодарностью и покаянием,
Не за свою молю душу пустынную,
За душу странника в свете безродного;
Но я вручить хочу деву невинную
Теплой заступнице мира холодного.
Окружи счастием душу достойную;
Дай ей сопутников, полных внимания,
Молодость светлую, старость покойную,
Сердцу незлобному мир упования…

Таким он был. Пытаясь найти параллели, вспоминаешь Мастера из бессмертного романа М. Булгакова. Как известно, по замыслу писателя, его герой за свой талант заслужил покой. Думается, того же достоин и великий русский поэт. За двести лет пора уже «телесному» в мифе о поэте отойти на второй план, а на первый выйти только «бессмертному» в нем, тому, что останется на века: его детски чистой православной душе и его драгоценным, возвеличивающим любовь к родному отечеству стихам. Особая тема «Лермонтов и Кавказ». Если бы Михаил Юрьевич вовремя не подхватил так удачно прозвучавший пушкинский кавказский мотив, мы бы не имели сегодня того грандиозного поэтического мифа о Кавказе, к созданию которого потом приложили руки десятки замечательных русских поэтов, от декабристов до Пастернака. Муза Лермонтова неразрывна с созиданием национальных культур, литературы большинства народов Кавказа. Для кавказцев и для всех остальных народов это край вольности, свободных и гордых жителей, не замутненных цивилизацией представлений о человеческом достоинстве, любви и верности. Мне представляется, что наша конференция «Лермонтов в исторической судьбе народов Кавказа» избрала методически правильные подходы к рассмотрению ключевых моментов биографии и творчества поэта.

В представленных на конференции устных докладах и публикуемых в сборнике статьях глубоко отражены многие основные темы современного лермонтоведения: его биография (А. В. Татаринов, О. В. Матвеев, С. Г. Александров) и ее кавказские страницы (Ш. А. Гапуров, А. М. Бугаев, Т. М. Степанова), изучение творческого наследия (Л. Н. Рягузова, Е. А. Жиркова, Е. Ю. Третьякова), интертекстуальные связи поэта с миром классической и современной литературы (Л. П. Голикова, Ю. Г. Пастушенко, К. А. Семушкина), проблемы перевода лермонтовских произведений на иные языки (В. К. Чумаченко), включая кавказские (3. А. Кучукова), а также тема воплощения образа поэта и его героев в искусстве (Г. Г. Гиберт, Н. В. Свитеико). Лермонтов для нас великий русский поэт, и в то же время искренний интернационалист, и в этом смысле он своим творчеством входит как важнейшая составная часть в культуры большинства народов Кавказа, Европы, мира [4]. Таким образом, наша конференция и данное издание сборника научных трудов мы рассматриваем как еще один решительный бой за светлый образ поэта и его творчество наше национальное достояние на все времена.

Использованная литература:

1. Бондаренко В. Г. Мистификаторы [Электронный ресурс]. URL: http://rospisatel.ru/bondarenko-lermontovi.htm. (дата обращения: 11.09.14).

2. Горохов С. Лермонтов прожил «с песню»? // Литературная Россия. 2014. 25 июля.

3 Лермонтовская энциклопедия / гл. ред. В. А. Мануйлов. М.: Сов. энциклопедия, 1981.

4. М. Ю. Лермонтов: proet contra: антология. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2002.

И.И. Горлова