Мифологизация общественного сознания россиян в контексте социокультурного возрождения России | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Мифологизация общественного сознания россиян в контексте социокультурного возрождения России

В конце XX — начале XXI вв. российское общество в результате коренных трансформаций характеризуется аномическим состоянием, одним из проявлений которого считается мифологизация общественного сознания. В последнее время стала распространяться точка зрения, согласно которой мифологизация рассматривается как своеобразная компенсация за бедственное существования людей, как национальный метод терапии [1]. И это, по мнению исследователей, придерживающихся данного взгляда, происходит благодаря тому, что в общественном сознании начинает доминировать неосознанное восприятие социальной действительности, акцентируются бессознательные инстинкты, влечения, потребности и отсутствует должное рациональное начало в суждениях и поведенческих актах [2, с. 15].

Чтобы понять значимость мифологизации для будущности российского общества, целесообразно провести категориальный анализ понятия «миф». Обратимся, прежде всего, к классику аналитической психологии, а именно К.Г. Юнгу. Он писал: «…Мифы – в первую очередь психические явления, выражающие глубинную суть души… Все мифологизированные естественные процессы, такие, как лето и зима, новолуние, дождливое время года и т.д., не столько аллегория самих объективных явлений, сколько символические выражения внутренней и бессознательной драмы души. Она улавливается человеческим сознанием через проекции, то есть, будучи отраженной в зеркале природных событий. Такое проецирование лежит у самых оснований, и потребовалось несколько тысячелетий истории культуры, чтобы как-то отделить проекцию от внешнего объекта». Образы мифа слабо обработаны индивидуальным сознанием и потому дают представление о коллективном символизме [3, с. 98]. В научном обороте есть и иное понятие, обозначающее «коллективные представления», введенное Л. Февром и М. Блоком, основателями исторической школой «Анналов», – это mentalité. Оно считается непереводимым на другие языки (хотя в английском есть слово mentality, а в немецком – mentalität). Его действительно трудно перевести однозначно.

Это и «умонастроение», и «мыслительная установка», и «коллективные представления», и «воображение», и «склад ума». Но, вероятно, понятие «коллективные представления» ближе передает тот смысл, который изначально в этот термин вкладывался. В частности Ж. Дюби пишет: «Ментальность – это система образов, представлений, которые … лежат в основе человеческих представлений о мире» [4, с. 145]. Хорошим дополнением слов Ж. Дюби может рассматриваться трактовка, которую дал ментальности А.Я. Гуревич: «Ментальность во многом – может быть, в главном – остается непрорефлексированной и логически не выявленной. Менталитет … тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и приемов сознания – люди ими пользуются, обычно сами этого не замечая, не вдумываясь в их существо и предпосылки, в их логическую обоснованность» [6]. Такой подход дает возможность увидеть связь между мифом как процессом мифологизации общественного сознания и менталитетом как процессом, в котором доминирует неосознанное восприятие социальной действительности, актуализируются бессознательные инстинкты, влечения и сводится до минимума рациональное начала в суждениях и последующих поведенческих актах [1].

Для того чтобы понять то факт, что и мифы, и менталитет концентрируют в себе сущностные свойства культуры народа, приведем высказывания ряда исследователей, в том числе и тех, кто мифологизацию воспринимает как отрицательное явление современной России. Так, Е.М. Мелетинский говорит о том, что современная мифология включает в себя мифы массового сознания, отражающие общественные настроения; и что они являются, с одной стороны, продолжением традиционного мифологического мышления, а с другой стороны, соответствуют современным представлениям о комплексной действительности [6, с. 173]. При этом В.М. Пивоев обращает внимание на то, что актуализирующееся в современных условиях мифологическое освоение мира обеспечивает тем самым сохранение некой преемственности и последовательности в культурном освоении мира [7, с. 77, 81, 91], то есть наблюдается вовлеченность и обращение к архетипическим образам прошлого, которые заложены в человеческом бессознательном на основе базовых человеческих ощущений и отражаются ценностях, изначально заложенных в культуре как способы решения различных социальных проблем [1].

В то же время в менталитете есть самые глубокие из его системы координат, почти не меняющиеся культурные коды, «привычки сознания», выработанные поколениями предков, те, что определяют повседневное поведение людей. Это, прежде всего, правила общения между людьми – то есть те правила, которые человек использует почти бессознательно, не отдавая себе отчета в том, почему поступает именно так. По утверждения, например П.М. Немировича-Данченко, это даже не собственно «правила», а стиль общения с окружающими, который позволяет человеку сразу же выделять в толпе иностранца, даже если он великолепно говорит на родном для человека языке [8, с. 92]. Таким образом, в мифологизации общественного сознания целесообразно видеть актуализацию менталитета, обеспечивающего сохранение культурного кода того или иного народа. В последнее время утверждается, что мифологизация общественного сознания в современной России проявляется в усилении политических и социальных аспектов мифов. В качестве примера мифологического политического содержания приводится распространение мифа о справедливом вожде. Этому способствуют масс-медиа, прямые эфиры и политические диспуты.

Ряд исследователей утверждают, что сохранился оставшийся еще с советских времен миф о национальном лидере, который наведет в стране порядок, и она займет достойное место на мировой политической арене. Данный миф сублимируется на современных политиков, которые преследуют далеко не высокие, а сугубо прагматические и лоббистские цели. Этому, по мнению данных ученых, также активно способствуют центральные каналы Российского телевидения. Указанную тенденцию можно проследить в отношении граждан России к власти. Исследователи считают, что в массовых представлениях о власти в России доминирует вовсе не понимание ее как источника и гаранта «закона и порядка», а как о самом «государстве», его высшем руководстве, обеспечивающим функционирование государственной машины [2, с. 16]. Действительно, почти 70% населения, согласно данным ВЦИОМ, воспринимают Путина как национального лидера, который много сделал для возрождении национальной гордости и позитивного имиджа власти: вернул Крым в состав России, возродил российскую армию, обеспечил избавление мира от радикального исламизма в Сирии, отстаивал твёрдую позицию по многим вопросам в отношениях как с США, так и с ЕС [9].

Однако такое восприятие лидера страны обусловливается российской ментальностью. Одной из значимых черт российского менталитета является государственность. Следует особо подчеркнуть, что данная черта тесно связана с другой чертой – духовностью и характеризует уровень взаимоотношений отдельного индивида и общества, при котором «русский человек слишком часто думает категориями не личного масштаба, а категориями всего государства» [10].Такая на первый взгляд «странная» взаимосвязь обусловлена тем, что история учила русских: обеспечить свое выживание как этноса в сложных российских природно-климатических и геополитических условиях может только сильная государственная власть, способная добиться свободного, не обремененного иноземным насилием, добровольного подчинения свободного человеческого духа высшей ценности – государственной независимости [11, с. 158].

Именно в особом сакральном отношении русских к своему государству как независимому и суверенному образованию и проявляется государственность [12, с. 14]. Таким образом, следует ли видеть в актуализации мифа о «справедливом вожде» в условиях реального возрождения национальной гордости «происки» СМИ или ложный путь развития российского общества? Или это активизация сущностной черты российского менталитета, восстановление российской самобытности, которая всегда обеспечивала существование России как России!? Здесь вспоминаются слова Н. Бердяева, сказанные им еще в 1915 г.: «Для западного культурного человечества Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством. Даже Толстой и Достоевский привлекают западного культурного человека, как экзотическая пища, непривычно для него острая» [13, с. 9].

Думается, что эти слова ярко характеризуют одну из устойчивых тенденций западного восприятия России и либерально воспитанных российских исследователей. Именно с их точки зрения, миф в российской истории является национальным методом терапии [1], благодаря тому, что в общественном сознании доминирует неосознанное восприятие социальной действительности, акцентированы бессознательные инстинкты, влечения, потребности и отсутствует должное рациональное начало в суждениях и поведенческих актах [2, с. 17]. Таким образом, следует говорить не просто о мифологизации общественного сознания современных россиян, а об актуализации культурных кодов, обеспечивающих сохранение исторически сформировавшегося социокультурного пространства России. И, следовательно, уходить в небытие аномичность общественного сознания и восстанавливается его социокультурная нормативность.

Литература

1. Квакин А.В Архетип и ментальность в контексте истории. URL: http://www.kvakin.ru/Documents/svoi.doc (дата обращения: 10.05.2018).

2. Гладков О.Б. Мифологизация общественного сознания в России конца XX — начала XXI века // Среднерусский вестник общественных наук. 2012. № 1. С. 14-20.

3. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. 300 с.

4. История ментальностей и историческая антропология: зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М.: Изд-во РГГУ, 1996. 255 с.

5. Гуревич А.Я. Уроки Люсьена Февра / Приложение к книге Февра Л. «Бои за историю». М.: Наука, 1991. 632 с.

6. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.:Восточная литература,2000. 407с.

7. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. Петрозаводск: Карелия, 1991. 111 с.

8. Немирович-Данченко П.М. К вопросу о методах изучения ментальности // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 1 (2). С. 88-96.

9. Двуликий лидер: почему Путина любят в России и ненавидят на Западе? Еuronews. 2018. 16 марта. URL: http://ru.euronews.com/2018/03/16/poutine-agent-doublemechant-en-occident-gentil-en-russie-ru (дата обращения: 10.05.2018).

10. Замятина Н.Ю. Зона освоения (фронтир) и ее образ в американской и русской культурах // Общественные науки и современность. 1998. № 5. С. 86.

11. Солоневич И. Политические тезисы // Наш современник. 1992. № 12. С. 154-12. Шулындин Б.П. Российский менталитет и государственное устройство // Государственное устройство и народ: диалог мировоззрений. Нижний Новгород, 1997. С. 10- 24. 13. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. 240 с.

Гриценко Г.Д.


Комментировать


− один = 2

Яндекс.Метрика