Отказ от экономики как жизненной основы общества | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Отказ от экономики как жизненной основы общества

Одно из «изобретений» постмодернизма – это так называемое постэкономическое общество, которое наступает после предшествующего ему общества, базирующегося на экономике. В этом обществе, по словам В. Л. Иноземцева, труд по производству материальных благ теряет свое значение, исчезает мотивация труда во имя удовлетворения основных материальных потребностей. «В отличие от Маркса, — утверждает он, — который первым применил в своих работах понятие экономической эпохи, мы полагаем, что важнейшим условием ее преодоления является не устранение эксплуатации или уничтожение товарного обмена, заменяемого плановым хозяйством, а осуществление необратимых изменений в характере человеческой деятельности, обуславливающих ее трансформацию из трудовой в творческую… Как основная характеристика постэкономической эпохи, творчество противостоит труду и предтрудовой инстинктивной деятельности, характеризующей экономическую и доэкономическую эпохи» .

На что же опирается автор, разделяя общества и эпохи на экономические и неэкономические? В первую очередь, конечно, на постмодернистский «логико-методологический» принцип дихотомии «экономическое – постэкономическое». Когда на историю накладывается формула «до – после», то ничего не остается кроме как делить ее на «экономические» и «постэкономические» эпохи. Главное же сводится к тому, что такое деление дает возможность автору отказаться от материалистического понимания истории и общества. И не только отказаться, но и «опровергнуть» тот общепринятый естественный факт, что люди прежде чем создавать идеальные образы реального мира, в том числе и «виртуальные общества», должны есть, пить, одеваться, т.е. удовлетворять свои материальные потребности и для этого производить средства существования и орудия для их производства. Люди, по словам К. Маркса и Ф. Энгельса, должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии делать историю .

Общество вынуждено кормить и тех людей, которых освобождает от производства материальных благ и которые обслуживают общество продуктами своего умственного труда. Среди них оказываются и те, которые играют роли на «сценах» истории и имеют дело с образами людей и вещей, в том числе и с виртуальными. В их головах мир и общественная реальность может представляться в любом виде, в том числе и без экономики, с одним лишь производством информации. Дело лишь в том, что неэкономическое общество существует лишь в воображении тех людей, кто из вещей делает понятия, создает их смыслы и значения. Таково их предназначение. Создается иллюзия: жизнь представителей «золотого миллиарда» за счет остальных 5 миллиардов живущего ныне населения как будто и есть образец для «построения» постэкономического общества.

Для обоснования своей концепции постэкономического общества В. Л. Иноземцев вынужден обращаться к авторитетам из деятелей мировой науки. На Аристотеля не смог опереться, ибо тот признавал экономику в качестве нормальной для своей эпохи стороны жизни и осуждал хрематистику, т.е. деятельность по выколачиванию барыша. Античность, следовательно, знала экономику, Аристотель не относил ее к доэкономическим эпохам. Нашему постэкономисту трудно было обойти известную концепцию общественно – экономических формаций К. Маркса, поддержанную В. И. Лениным. В этом случае ему пришлось идти на искажение мысли К. Маркса: якобы К. Маркс писал не об «общественно – экономических формациях», а об одной и единственной экономической формации, которой начинается предистория, т.е. о капитализме .

Ссылка на К. Маркса, на его работу «К критике политической экономии», бьет мимо цели, ибо К. Маркс там писал о «буржуазной», а не какой-нибудь другой «общественной формации», которой кончается предистория общества4 . В. Л. Иноземцев же слово «буржуазная» выбрасывает, заменяя термином «экономическая» и делает из этого вывод, что экономическое общество у К. Маркса – это лишь один период истории, когда превалируют материальные интересы в деятельности людей. Не могут быть приняты и ссылки на авторитет Ф. Броделя. Насколько известно, ни Ф. Бродель, ни И. Валлерстайн в своих работах относительно капиталистической мироэкономики тоже имели в виду капиталистическое общество и не подвергали сомнению марксово понятие общественно – экономический формаций, высказываясь критически лишь по поводу их трактовки как обязательных и последовательных стадий истории. «Гений К. Маркса, — писал Ф. Бродель, — секрет силы его мысли состоит в том, что он первый сконструировал действительные социальные модели, основанные на долговременной исторической перспективе. Эти модели были увековечены в их первоначальной простоте тем, что к ним стали относится как к жизненным законам, априорным объяснениям, автоматически приложимым ко всем обстоятельствам и всем обществам…

Эта жесткая интерпритация ограничила творческую силу самой мощной системы социального анализа, созданной в прошлом веке. Восстановить ее возможно только в долговременном анализе5 . Понятие «исторической системы» как единицы анализа истории, используемое И. Валлерстайном, по существу аналогично понятию общественно – экономической формации К. Маркса. Он, сравнивая понятие исторической системы с понятием общества или общественно – экономической формации, полагает, что они более или менее синонимичны и речь идет о выборе формального символа. И. Валлерстайн считает ошибочным брать в качестве такой исторической единицы что-либо вещественное, например, то или иное состояние сельского хозяйства или индустрии и в этом смысле не допускает деления на общества «доиндустриальное – индустриальное – постиндустриальное», смешения капитализма с обществом, где господствует промышленность, т.е. с «индустриальным» обществом .

Очевидно, что ни одно общество принципиально не может обойтись без производства средств к жизни, без труда, с помощью которого они изготавливаются, ибо все это является первичным условием жизни. Отказ многих отечественных авторов от материалистического понимания общества во многом объясняется догматическим толкованием экономики только как производства вещей, технологических процессов. Материалистическое понимание истории требует особого внимания к особенностям применения его общей формулы, согласно которой определяющим моментом в историческом процессе является производство и воспроизводство общественной жизни. Но «к сожалению, — писал Ф. Энгельс о материалистическом понимании истории, — сплошь и рядом предполагают, что новую теорию вполне поняли и могут ее применять сейчас же, как только усвоены основные положения, да и то не всегда правильно» . Эти предупреждения не потеряли своей актуальности и в наши дни. Например, в анализе таких социальных объектов, как духовное производство, производство знаний, информации некоторыми нашими авторами допускается не только ограничение общей формулы материалистического понимания истории, но в ряде случаев и отход от нее, ее искажение.

Отклонения обычно начинаются с того, что материальное производство берется не вместе с его определенной общественной формой, а лишь как материальная деятельность (труд) и ее средства (производительные силы). Так, например, противопоставление творчества, производства знаний труду, отрицание роли труда в постиндустриальном обществе в определенной мере объясняются тем обстоятельством, что из непосредственного трудового процесса трудно вывести причины возникновения и функционирования ряда важных общественных форм.

Простое обращение к труду, по словам К. Маркса, наталкивается на необъяснимые вещи, которые обычно непосредственно не выводятся из труда. Так, для того, чтобы развить понятие капитала, нужно непосредственно исходить не из труда, а из стоимости, и притом из меновой стоимости, уже развитой в движении обращения. Перейти от труда прямо к капиталу столь же невозможно, сколь невозможно от различия человеческих рас перейти прямо к банкиру или от природы – к паровой машине8 . Но это не значит, что труд перестает служить субстанцией капитала и стоимости, что стоимостью может стать не овеществленный в продукте труд, а, например, знание как продукт чисто познавательной деятельности, не получившей опредмечивания. Обращение к материальному производству, труду при анализе общества, в том числе духовной жизни, является обязательным требованием материалистического метода. Вопрос, однако, в том, чтобы правильно понимать само материальное производство.

Производство со своей наиболее простой и очевидной стороны предстает процессом созидания той или иной вещи, материального продукта. «Труд, как источник вещественного богатства, — отмечал К. Маркс, — был так же хорошо известен законодателю Моисею, как и таможенному чиновнику Адаму Смиту…»9 . Этого знания, однако, явно недостаточно, если речь идет о сущности производства. Еще в «Нищете философии» К. Маркс выразил неудовлетворенность по поводу сведения производства к обычному процессу производства вещей. «Г-н Прудон-экономист, — писал он, — очень хорошо понял, что люди выделывают сукно, холст, шелковые ткани в рамках определенных производственных отношений. Но он не понял того, что эти определенные общественные отношения так же произведены людьми, как и холст, лен и т. д.»10В другом месте эту же мысль К. Маркс выразил в следующем виде: «Г-н Прудон очень хорошо понял, что люди производят сукно, холст, шелковые ткани, и не велика заслуга понять так мало! Но чего г-н Прудон не понял, так это того, что люди сообразно своим производительным силам производят также общественные отношения, при которых они производят сукно и холст»11 .

Прудон и другие буржуазные экономисты доходили до признания того, что производство вещей осуществляется в системе определенных общественных отношений, например, в условиях частной собственности, в рамках капиталистического отношения. Они объясняли, отмечал К. Маркс, как совершается производство при указанных отношениях, но у них оставалось невыясненным, каким образом производятся сами эти отношения, как появляются новые общественные отношения?

Им недоставало понимания самого главного — того, как создаются общественные отношения, а также того, что производственные отношения, в которых движется процесс производства, являются в одинаковой мере его условием и его продуктом. Это столь важно, что К. Маркс, реферируя свои рукописи («Тетради»), выставил данное обстоятельство условием правильного понимания всего вопроса, записав: «Правильное понимание общественного процесса производства».

В отличие от буржуазных экономистов, которые лишь видят, как осуществляется производство в рамках капиталистического отношения, но не видят, как создается само это отношение, К. Маркс показал «не только, каким образом капитал производит, но и каким образом он сам производится и как он выходит из производственного процесса совершенно, изменившимся по сравнению с тем, каким он в него вступил» .

К. Маркс усматривал главный результат общественного процесса производства не в вещах, не в производстве продукта, а в производимых общественных отношениях; при капитализме, например, — в создании и постоянном воспроизводстве отношения между наемным трудом и капиталом. Это социальное производственное отношение фактически является, по убеждению К. Маркса, еще более важным результатом общественного процесса производства, чем его материальные результаты15 . Проследим эту мысль К. Маркса, начиная с первоначальных ее формулировок в рукописях «Капитала» и кончая формулировками, вошедшими в его окончательный текст. Остановимся сначала на сравнениях производственных отношений как главного результата процесса производства с другими его результатами. Рассматривая буржуазное общество в его целостности, К. Маркс приходит к заключению, что конечным результатом капиталистического процесса производства всегда выступает само общество, т. е. сам человек в его общественных отношениях. Что же касается вещных форм результатов этого производства, например, создаваемых продуктов, то они выступают в движении общества лишь как мимолетный момент. Более того, сам непосредственный процесс производства составляет тоже лишь момент всего движения общества; условия и предметные воплощения процесса производства, соответственно, не могут не быть всего лишь его моментами.

На передний же план выходят субъекты общественного производства — люди в их взаимоотношениях, которые как воспроизводят, так и производят эти отношения заново. Это их производство и воспроизводство образует постоянный процесс движения самих людей, «в котором они обновляют сами самих себя в такой же мере, в какой они обновляют создаваемый ими мир богатства» . Называя вещественное богатство и материальные условия его производства моментами исторического движения общества, К. Маркс не отрицает важности и первичности создаваемых условий материальной жизни: обновление людьми своих общественных отношений и самих себя происходит в той мере, в какой совершается обновление материального богатства. Дело лишь в том, что материальное богатство и материальные условия производства в каждый исторический этап исчезают, в то время как общество сохраняет свое существование, переходя из одного состояния в другое. Общество, безусловно, каждый раз создает материальные условия для своей жизни в своем материальном производстве, являющемся фундаментом всей общественной жизни.

Но не в этом только состоит роль и назначение производства. Оно есть одновременно — и это главное его назначение — производство и воспроизводство общественных отношений. Не только вещные условия процесса производства, поясняет К- Маркс, выступают его результатом, но таким результатом является и их специфически общественный характер: производятся, являются постоянно возобновляющимся результатом процесса производства общественные отношения, а следовательно, и общественное положение агентов производства по отношению друг к другу, сами производственные отношения.

В первом томе «Капитала» приведенному положению придан характер обобщающего вывода: капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи, т. е. в форме процесса воспроизводства, «производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение — капиталиста на одной стороне, наемного рабочего — на другой» . К. Маркс много внимания уделил механизму производства общественных отношений: поискам рычагов, посредством которых оно осуществляется, раскрытию звеньев и способов воспроизводства этих отношений. В капиталистическом обществе основным средством воспроизводства капиталистического отношения служит производство прибавочной стоимости. Отношение наемного труда и капитала и соответственно производство наемных рабочих и капиталистов выступают основным результатом процесса увеличения стоимости капитала. В рефератах к собственным тетрадям К. Маркс констатирует: «Главный результат процесса производства и процесса

увеличения стоимости: воспроизводство и новое производство самого отношения между капиталом и трудом, между капиталистом и рабочим»19 . В другом, более позднем варианте рукописи «Капитала» Маркс, делая выводы из рассмотрения всего непосредственного процесса производства капитала, заключает: «Мы видели, что капиталистическое производство есть производство прибавочной стоимости… (при накоплении) оно есть вместе с тем производство капитала и производство и воспроизводство всего капиталистического отношения во все более расширенном (увеличенном) масштабе»20 . Приведенные К. Марксом характеристики производства как производства общественных отношений имеют принципиальное значение для доказательства материалистического понимания общества .

Это доказательство, с нашей точки зрения, состоит не в простой констатации того факта; что без материального производства общество не может существовать, а в том, чтобы этим производством объяснить само движение общественных отношений, представить его их производством. Это положение, к сожалению, не стало еще общепринятым толкованием результатов производства, которые обычно сводятся к той или иной форме или части общественного продукта. Конечно, осознается, что данный продукт создается производством в рамках определенной общественной формы, но производство самой этой формы пока не подверглось анализу. Производственные отношения в качестве предмета политической экономии рассматриваются не как то, что должно создаваться в процессе производства, а как форма, в которой осуществляется производство другого результата — продукта, вещей. Учебники по экономике ограничиваются определением, что производство есть производство материальных благ, имеющее своим результатом продукт, необходимый как для самого производства, так и для потребления. Понимание производства как производства общественных отношений оказалось не реализованным и в работах по социальной философии.

Такой реализацией не может считаться выведение производственных отношений из характера и уровня развития производительных сил, поскольку в соответствующем законе взаимодействие производительных сил и производственных отношений касается больше их функциональной, а не генетической зависимости. Функциональная связь, безусловно, имеет место, и закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил ее фиксирует надлежащим образом. Но этой связью не объясняется процесс созидания производственных отношений, который выражает более глубокую, генетическую связь, раскрывающую способы, источники и механизмы производства общественных отношений.

Из-за того, что производство в большинстве случаев не оказалось представленным производством общественных отношений и выглядело процессом создания вещей, возникли трудности(как в прошлом, так и в настоящем) в вопросах объяснения воспроизводства человека, его личности, его образа жизни, в том числе в проблеме воспроизводства рабочей силы, созидательных способностей человека, человеческого фактора производства. К числу этих вопросов следует отнести прежде всего вопрос о том, откуда надо выводить развитие человека, его созидательных способностей — из сферы производства или из сферы потребления. На первый взгляд кажется, что человек в своем бытии оказывается непосредственным результатом потребительной деятельности, обеспечивает собственное непосредственное бытие потреблением, т. е. предопределяется в своем развитии сферой потребления, а не материального производства.

В этой области мы встречаемся с таким же противоречием, которое обнаруживается при объяснении происхождения капитала — возникает ли он из сферы обращения, или его источником является сфера материального производства. Эти противоречия, как известно, не были разрешены ни в буржуазной политической экономии, ни в социологии. В вопросе о соотношении производства и потребления классическая буржуазная политическая экономия остановилась перед дилеммой: с одной стороны, признавалось (например, Смитом и Рикардо), что труд, затрачиваемый на формирование производительных способностей рабочего, является непроизводительным, и следовательно, производство указанных способностей не есть область собственно производства, оно совершается в сфере потребления, не являющегося предметом экономической науки; с другой стороны, производительные силы рабочего включались в состав элементов производства и вместе с орудиями труда относились к основному капиталу, что позволяло рассматривать их воспроизводство так же, как и воспроизводство всего капитала, хотя делалась оговорка относительно отличия формирования способностей от производства вещей. Названную дилемму не удалось решить и последующим школам экономической науки: ни представителям вульгарной политической экономии, ни авторам современных концепций «человеческого капитала». Наоборот, разногласия относительно того, в собственно материальном производстве или сфере потребления воспроизводится человеческий фактор производства, еще более углубилось. Одни теоретики продолжали искать объяснение воспроизводства созидательных способностей рабочего в потреблении, другие — в «производстве человеческого капитала».

А. Маршал, например, защищал положение о том, что вложения капитала в воспитание и обучение рабочего, осуществляемого обычно его родителями, не должны отождествляться с вложениями капитала в вещественные факторы производства, от которых всегда ожидается превышение стоимости над себестоимостью. Человеческий же фактор, по его мнению, «не покупается и не продается, как машины и другие вещественные факторы производства. Рабочий продает свой труд, но сам он остается собственником самого себя; те, кто несет расходы по его воспитанию и обучению, получает лишь очень малую долю цены, выплачиваемой за его услуги в последующие годы» .

Другие исследователи, занимая противоположную позицию, представляли созидающие способности рабочего таким же капиталом, каким являются средства производства у предпринимателя. Согласно данной концепции рабочий от инвестиций в свой человеческий «капитал» получает доход таким же образом, каким получает свой доход капиталист от инвестиций в средства производства. Вложения в вещественный капитал, с этой точки зрения, ничем не отличаются от инвестиций в «человеческий капитал». Капиталист может участвовать на равных с рабочим условиях в производстве «человеческого капитала», если он свои деньги будет вкладывать в формирование созидательных способностей рабочего: как рабочий, так и предприниматель будет иметь определенную долю от этих своих вложений. В данном случае совокупный капитал будет выступать как сумма вещественного (воплощенного в вещах) и человеческого (воплощенного в людях) капитала23 . Ни та, ни другая позиция не оказалась способной решить противоречия, возникшие в экономической науке, прежде всего потому, что производство созидающих способностей человека в форме ли потребительной деятельности, или инвестиций в «человеческий капитал», отрывается от материального производства и от производственных отношений, складывающихся в материальном производстве.

Без обращения к последним экономическая наука смогла лишь словесно «разрешить» противоречие — подогнать потребительную деятельность рабочего под формулу производства капитала, т. е. провозгласить, что рабочий своей деятельностью в сфере потребления, реализуя собственную заработную плату, создает «капитал»в форме своих способностей к труду, от продажи которых он получает возможность не только возместить издержки на их формирование, но и иметь дополнительную стоимость, приобрести соответствующий «человеческий капитал». Действительное разрешение противоречия и проблемы применительно к капитализму было сделано К. Марксом на базе трудовой теории стоимости. К. Маркс преодолел присущее прежней политической экономии отождествление труда и рабочей силы, доказав, что труд не имеет стоимости, что рабочим продается не труд, а способность к труду — рабочая сила. Это позволило ему обосновать положение, согласно которому рабочий каждый раз в процессе материального производства создает продукт, необходимый для воспроизводства своей рабочей силы. Конечно, если подходить к процессу труда как к таковому, независимо от его общественной формы, то потребление жизненных средств рабочими можно включить в процесс труда и рассматривать его наподобие потребления машинами смазочного масла или других вспомогательных материалов .

Но уже здесь, в отличие от работы машины, потребление рабочего может осуществляться лишь во время перерыва или вне рабочего времени, хотя оно социально может быть доведено и до аналогии с потреблением угля паровой машиной25 . Независимо оттого, где и когда происходит это потребление, рабочий для того, чтобы трудиться, сначала должен удовлетворить свои жизненные потребности, иметь соответствующие жизненные средства для восстановления и приведения в движение собственных созидательных, производительных способностей. Но главное не в этом. Хотя жизненные средства рабочего приобретают форму переменного капитала, обмениваемого на его рабочую силу, их реализация в потребительной деятельности рабочего для восстановления и развития своих созидательных способностей не является ни инвестицией в «человеческий капитал» (производительные способности), ни производством «капитала» (человеческого), т. е. здесь капитал не создается. Рабочая сила, конечно, производится и воспроизводится при капитализме как товар, имеющий стоимость, по этим не создается дополнительная (прибавочная) стоимость, переходящая в руки рабочего. Если постоянный капитал как таковой в процессе производства входит в форме той же самой потребительной стоимости, которую раньше имели составляющие его товары (средства производства), то иначе обстоит дело с переменным капиталом.

На его место, т. е. вместо жизненных средств, в процесс производства вступает «живой фактор проявляющей себя в новых потребительных стоимостях рабочей силы, реального труда; здесь стоимость средств производства, постоянного капитала, как таковая, вступает в процесс увеличения стоимости, между тем как стоимость переменного капитала вовсе не вступает в него, а замещается создающей стоимость деятельностью, выступает в виде деятельности живого фактора, существующей как процесс увеличения стоимости»26 . Заработная плата, обмениваемая рабочим на жизненные средства, служащие ему для восстановления и развития созидающих способностей, не может участвовать в производстве, приносить рабочему дополнительный доход, т. е. иметь свойство капитала. В производстве вместо жизненных средств (стоимости переменного капитала) участвует сам живой труд. Это, конечно, не значит, что рабочая сила, способность к труду могут воспроизводиться вне потребления. Они воспроизводятся одновременно и в потреблении, и в производстве, но первоисточником жизненных средств рабочего является его наемный труд в материальном производстве.

Соответственно, рабочая сила в качестве товара (стоимости) производится и воспроизводится на основе законов производства товаров, ее стоимость определяется общественными издержками ее воспроизводства, а необходимый продукт, за счет которого она воспроизводится, создается трудом рабочего в материальном производстве. С этой точки зрения, жизненные средства и их потребление уже не будут составлять особый элемент процесса материального производства. Он включает в себя лишь живой труд, его орудия и предмет, но без жизненных средств самого работника. Потребление последних, посредством которого воспроизводятся созидательные способности рабочего, оказывается как бы вне процесса производства, хотя без производимых жизненных средств не может совершаться живой труд, функционировать и реализовываться способности к труду.

Налицо противоречие, нуждающееся в правильном разрешении. Для будущего общества проблема — где и как происходит формирование и развитие способностей работника, — сохраняет свою силу. Ее решение, однако, нуждается в привлечении новых теоретических принципов. На основе трудовой теории стоимости объяснить воспроизводство созидательных способностей будущего работника невозможно, ибо рабочая сила теряет свойства товара иметь стоимость. Как для объяснения производства прибавочной стоимости нужно было обращаться к потребительной стоимости рабочей силы, так и для объяснения воспроизводства человека в качестве развитой личности необходимо от трудовой теории стоимости переходить к трудовой теории потребительной стоимости. Пока эти новые теоретические положения на базе трудовой теории потребительной стоимости не разработаны, неизбежны противоречия в науке, в частности в трактовке воспроизводства человека.

1. Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 2000. № 1. С. 4.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.4. С. 26.

3. Иноземцев В. Л. За пределами экономического общества. Постиндустриальные теории и постэкономические тенденции в современном мире. М., 1998. С. 176.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. С. 8.

5. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М., 1997. С. 140.

6. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001. С. 22, 34, 402.

7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.37. С. 396.

8. Там же. Т. 46. ч. 1. С. 207; Т. 49. С. 49.

9. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.13. С. 23.

10. Там же. Т. 4. С. 133.

11. Там же. Т. 27. С. 408-409.

12. См.: Там же. Т. 4. С. 129, 139.

13. Там же. Т. 46. ч. II. С. 509.

14. Там же. Т. 49. С. 119.

15. Cм.: Там же. Т. 46. ч. II. С. 447.

16. Там же. С. 222.

17. См.: Там же. Т. 49. С. 119.

18. Там же. Т. 23. С. 591.

19. Там же. Т. 46. ч. II. С. 504.

20. Там же. Т. 49. С. 22.

21. См.: Там же.

22. Маршалл А. Принципы политической экономии: В 2 т. Т. 2. М., 1984. С. 266-267.

23. Кендрик Дж. Совокупный капитал США и его формирование. М., 1978. С. 37-41.

24. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.49. С. 40-41.

25. См.: Там же. С. 60.

26. Там же. С. 43-44.

Будущее за обществом труда / В.Г. Долгов, В.Я. Ельмеев, М.В. Попов, Е.Е. Тарандо и др. // Под ред. проф. В.Я. Ельмеева. — Б 90 СПб.: С.-Петерб. ун-т, 2003. —272 с.


Комментировать


− 1 = два

Яндекс.Метрика