За этими наиболее общими классификациями всех книжных богатств человечества должна следовать их классификация более детальная. Но прежде чем перейти к этой последней, нельзя не сказать несколько слов для предупреждения некоторых могущих встретиться недоразумений. Говоря о книжной классификации и вообще о книжных богатствах и наиболее целесообразном пользовании ими и предъявляя к работникам книжного дела определенные требования, необходимо не упускать из вида и степень практического осуществления этих требований.

Вряд ли нужно доказывать, что миллионы людей, имеющих дело с книгами, сотни тысяч распространяющих книги и десятки тысяч работников-специалистов стоят и всегда будут оставаться на самых разнообразных уровнях книжных знаний и далеко не в одинаковой степени могут использовать их. Даже самое понятие — «работник книжного дела» — понятие очень общее, и в него входят самые разнообразные категории не только профессионалов-работников — библиотекари, книгопродавцы, издатели и авторы, с одной стороны, а с другой — все распространители книг, и среди них прежде всего учителя, учительницы, члены просветительных обществ и других просветительных учреждений, земские деятели и т. д., вообще работники самых разнообразных категорий. Можно ли предъявлять требования, изложенные в этой книге, в одинаковой степени к представителям всех этих пестрых категорий?

Да и нужны ли столь детальные книжные и философские знания, о каких дальше будет идти речь, всем работникам книжного дела, напр., книгопродавцам, приказчикам книжных магазинов и т. п.? На этот вопрос, думается нам, не может быть иного ответа: «могий вместити, да вместит». Всякое знание, всякое сведение о книгах, находящееся в распоряжении человека, пользующегося так или иначе книгами, не может не пригодиться. Чем больше у него таких знаний, тем больше у него силы.

Но, разумеется, не о максимуме знаний в данном случае нам приходится вести речь, а о необходимом минимуме их. Бесспорно, разные категории работников книжного дела для его целесообразного совершения требуют разной степени книжной подготовки. Некоторые работники могут делать свое дело недурно и с меньшей подготовкой, чем какая требуется от работников других категорий. Так, напр., далеко не все требования, которые должно предъявлять к библиотекарю, можно предъявлять и к книгопродавцу — и обратно.

Этот последний должен, напр., лучше знать издательское дело и распределение книг по издателям, по годам и месту издания, но в меньшей степени книги, давно изданные, имеющие исторический интерес, журналы и журнальные статьи, за справками о которых и за покупкой которых публика к торговцу новыми книгами не обращается. Но букинист, торгующий оптом и в розницу старыми журналами, не может пренебрегать и такого рода знаниями. Знакомство с библиографическими редкостями и историей их имеет для торговца«антиквара» даже особенный практический интерес, так как это позволяет набивать цены на распроданные книги.

Знакомство со степенью их распроданности имеет очень большое значение и для покупателя, так как только на этой почве мыслима борьба с непомерным аппетитом разных господ букинистов, вроде Косцова, Чернова, Клочкова, Перевозкина, Шибанова и т. п., спекулирующих на библиографическом невежестве провинциальных покупателей.

Несомненно большие сведения о книгах, в особенности же народных детских и популярных и даже научных, должен иметь каждый народный учитель, каждая учительница, и именно сведения, касающиеся книжного содержания, их внутреннего, идейного характера, сведения о месте, занимаемом данной книгой в истории литературно-общественных и научно-философских течений. Литература злободневная, текущая должна быть хорошо известна этой категории работников книжного дела, тоже и всем другим общественным деятелям, принимающим маломальское участие в общественной жизни, если они в нее хоть немножко вдумываются и не желают окончательно быть ее пешками. Всякий мыслящий человек должен вырабатывать в себе творца жизни, по крайней мере, в той области, в которой ему приходится работать.

Без знакомства с книжными богатствами человечества немыслима никакая творческая работа в более или менее крупных размерах. Для всех таких работников не должно быть и речи о каком-либо минимуме книжных знаний. И всем им мы говорим: не жалейте ни времени, ни труда, чтобы ими запасаться. Но еще более строгие и широкие требования приходится предъявлять к издателям, а тем более к авторам книг. Издатели должны иметь самое ясное представление о книжных богатствах не только своей родной страны, но даже и чужих стран и сознательно работать для планомерного расширения этих богатств посредством издания оригинальных и переводных книг. Издатели должны быть превосходными оценщиками всякой книги и уметь с наивозможной тонкостью определять значение, направление и вообще удельный (относительный) вес всего того, что они сами издают или что раньше издано другими. Книжные знания, которые мы старались сосредоточить в этом нашем труде, по нашему глубокому убеждению, представляют собой минимум того, что должен знать всякий издатель. Что касается до авторов, то не приходится даже говорить о том, чтобы этот минимум был достаточен и для них.

Наш труд — это лишь введение в изучение минимума. Всякий автор в своей области должен быть знаком с книжными богатствами настолько детально, чтобы иметь возможность намечать интересные для него пробелы в них, которые он как автор и мог бы заполнить своими литературными работами. Это приложимо не только по отношению к литературе научной, но отчасти даже и к художественной, по крайней мере, для избежания перепевов старых тем, не всегда искупаемых новизною и художественностью формы. От издателя и от авторов нельзя не требовать особенно сознательной, планомерной работы для развития книжных богатств в их целом. Миллионы миллионов вопросов еще вовсе не затронуты в литературе. Есть бесконечное число пробелов во всех отраслях знаний и искусства. Миллионы других вопросов почти вовсе не разработаны— они еще ожидают разработки, ищут и зовут работников; миллионы книг устарели, выдохлись, нуждаются в обновлении, переработке, расширении, углублении и т. д. Разумеется, для собственного удовольствия отчего же не писать о том, о чем пишется, не обращая внимания ни на требования жизни, ни на современное состояние книжных богатств.

Отчего не издавать кой-каких книг, если есть деньги. Но не на авторах и издателях такого рода держится и не ими развивается книжное дело, и не их усилиями действительно прогрессируют, делаясь все более и более ценными, книжные сокровища. Книжный рынок ждет сознательных и сведущих работников-творцов, сознательно идущих на то, чтобы планомерно заполнять пробелы и зарывать пропасти. И не таких, которые бы делали свое дело с глазами, полузакрытыми их невежеством, а как люди действительно зрячие и знающие, что они делают, и умеющие постоять за исполнение взятых на себя задач, хотя бы ценою жертв со своей стороны, и уже, во всяком случае, не боясь всякого рода неприятностей.

Светлый образ Ф. Ф. Павленкова, знаменитого русского издателя, искреннейшего книголюба, неутомимейшего борца за истину и справедливость, боровшегося за этот свой идеал посредством внедрения книги в самые широкие читательские круги, пусть будет руководителем для всех русских издателей, путеводной звездою и примером для их работы, в смысле ее широты, глубины, самой определенной целесообразности, ее глубоко общественного, философски-научного значения. Не приходится доказывать, что всей пишущей братии особенно необходимо быть хорошими знатоками книжных богатств. Ей даже стыдно говорить о минимуме знаний: ей нужно думать лишь о максимуме их. Повторяем, нет такого знания о книгах, которого не мог бы применить, т. е. пустить в оборот, вдвинуть в читающую толпу всякий работник книжного дела, будь он простой, скромный приказчик, будь он издатель, автор, земец и т. д., а об учителях и учительницах и говорить нечего.

Для всех работников книжного дела всегда должно существовать одно общее правило, и вот какое: всегда при всяком случае старайся запасаться возможно большим количеством возможно разносторонних, широких и глубоких знаний о книжных богатствах вообще и о разных книгах, в частности; возможно больше ройся в книгах и возможно больше читай о книгах — сколько только можешь, как только можешь, к какой бы категории книжных работников ты ни относился, кем бы ты ни был среди них. Мы старались сосредоточить в нашем труде именно те книжные знания, которые, по нашему мнению, необходимы в более или менее одинаковой степени всем категориям работников книжного дела и вообще всем тем лицам, которые нуждаются в разностороннем знании книг.

Н.А. Рубакин