Генерал-лейтенант Самарин Сергей Николаевич, заслуженный военный летчик России, летчик-снайпер. С 1982 года по 1989 год проходил службу в 73 ВА в должности начальника отдела армейской авиации. В небе Афганистана выполнил более 400 боевых вылетов. В разные годы в отделе были: Заместители: полковник Шуленин В.И., полковник Абулкасимов В.А., полковник Будейкин Г.И., полковник Иванов Г.М. Летчики-инспекторы: полковник Непрокин В.М.. полковник Кареев Г.А., полковник Гапаненок Н.А., полковник Сорокин М.Н. Штурманы: полковник Звонов А. Г., полковник Кадыгров В.А., полковник Реука Ю.Н.

Кабул. 1983 год. Полковник Самарин
С.Н. беседует с офицером из группы
генерала Модяева

В 1982 году в конце июля я прибыл в Ташкент из Читы на должность начальника отдела армейской авиации.

Война в Афганистане шла уже третий год. Мне и в Забайкалье приходилось комплектовать и готовить эскадрильи вертолетчиков для 40 А. Поэтому, когда я прибыл в Ташкент, сразу восстановил контакт с офицерами, с которыми бок о бок служат в 23 ВА. Среди многих сразу вспоминаются командир 181 овп Варюхин Е.А., заместитель начальника организационно-мобилизационного отдела Манько В.И. командир эскадрильи Ми-6 Стеценко С.В. И с первых встреч со знакомыми офицерами по Забайкалью мне стаю ясно, что боевые действия вертолетов ночью набирают силу и массовое применение вертолетов ночью еще впереди.

Уже в начале 1983 года пришлось пересматривать программу доподготовки летчиков, когла они проходили доподготовку на базе Каганского вертолетного полка. Непосредственно перед вводом эскадрильи на территорию Афганистана летчики обязательно проходили доподготовку в условиях горно-пустынной местности и высоких температур наружного воздуха.

Эта подготовка проводилась на аэродромах Каган и Чирчик (Каган — пустынная местность, Чирчик — горная местность и горный полигон) — Вертолеты и летчики-инструкторы были из 162 овп, командир полка Михайлиди В.Р. Так вот, в программу доподготовки ночью были включены полеты по кругу и в зону, полеты на площадке и на полигон одиночно.

Программа доподготовки увеличилась на 6 часов по налету и с 10 дней до 20 дней по срокам. На доподготовку в Каган приходили летчики, которые летали на вертолетах Ми-8Т и Ми-24Д, а в 40А уже в 1983 голу были Ми-8МТ и Ми-24В. Поэтому приходилось проводить доподготовку с одной модификации на другую, как днем, так и ночью. Но еще до утверждения увеличенной программы доподготовки непосредственно в 40А командиры полков самостоятельно начали все больше и больше применять вертолеты ночью для охраны аэродромов. Новатором в этом вопросе был командир 280 овп Царко А. В. — аэродром Кандагар. Командующий ВВС 40А тогда был генерал-майор авиации Катенский, а заместитель по армейской авиации полковник Медведев В.И.

Для дежурства в воздухе применялся вертолет Ми-24 с двумя блоками УБ-32 снаряженными обычными ракетами С-5 и пулеметом Я КБ. В случае нападения на аэродром душманов летчик по команде с земли должен был нанести удар в заданный сектор или район. Целеуказание с земли в то время было еще слабым. Авианаводчиков было маю и их для охраны аэродрома, как правило, не применяли. В случае нападения на аэродром душманов от летчика, дежурившего в воздухе, требовались энергичные маневры и атака с пикирования с углами 15-25 градусов.

В мирной боевой подготовке атаки наземных целей ночью с пикирования с углами 15-25 градусов не практиковались, а здесь возникла такая необходимость. Вспоминается трагичный случай, когда в процессе такой подготовки слабо подготовленный летчик 280 овп на аэродроме Кандагар, выполняя ночью самостоятельный полет, при выполнении маневра с пикированием попал сначала в подхват, а потом в штопор и, конечно, погиб.

Доставка мишеней -списаных бомбардировщиков Ил-28 на полигон Чирчик вертолетами Ми-6

Были и такие трагические случая в процессе боевого применения вертолетов ночью. С 1983 года на всех аэродромах Мн-24 несли дежурство в воздухе. Вспоминается еще один случай, когда жизнь потребовала применения вертолетов ночью. Этот случай произошел в 1983 году. Генерал Табунщиков A.M. меня в первый раз привез на Ан-26 в Файзабад и оставил для работы на сутки. Посоветовал, на что обратить внимание, как лучше разобраться в обстановке, чем помочь командиру эскадрильи и летчикам в их нелегком положении в Файзабаде, и улетел на Ан-26 в Кабул. Не прошло и 15 минут, как Ан-26 появился на посадочном курсе. Я подумал, что возвращается Табунщиков, а из самолета вышел полковник Медведев Валентин Иванович заместитель командующего ВВС 40А. Мы были знакомы еще но совместной службе в Забайкалье.

Валентин Иванович весь в напряжении, сильно взволнованный вызвал командира эскадрильи. Я естественно был рядом. Он стал разбираться, кто из летчиков на Ми-24 готов ночью для поддержки войск. Готовых летчиков в эскадрильи не оказалось, и Валентин Иванович предложил мне полететь с ним в паре. Задача сводилась к вызволению зажатой в ущелье нашей колонны бронетехники с батальоном мотострелков. Командовал тем батальоном командир полка подполковник Рохлин. События происходили ближе к вечеру, и пока готовились экипажи, сгустились сумерки. Через 25-30 минут наступила полная темнота, но мы успели еще в сумерках прилететь в район боевых действий и разглядеть где наши, а где «духи».

Занятия по монтажу моста через Аму-Дарью в группе доподготовки экипажей тяжелых
транспортных вертолетов Ми-6 в Чирчике. Слева — полковник Шивандин СВ.

С наступлением темноты Медведев дал команду мне занять высоту на 600 м выше него, чтобы не столкнуться и барражировать. Связавшись с Рохлиным, Валентин Иванович несколько раз атаковывал противника, вызвал Ми-8 для вывоза раненых, указал место посадки для него на выходе из ущелья. На Ми-8 командиром был заместитель командира эскадрильи майор Здоровей В. (Мы вместе служили в Могоче). Так вот, Медведев В.И. сопроводил Ми-8 на аэродром, и после того, как сам пошел на посадку, дал команду мне покинуть зону барражирования.

После заправки мы еще сделали два вылета. Это были вылеты по сути одиночных вертолетов. Ведущий взлетал первым, а я после него через 3 — 4 минуты, после его доклада и информации, что он занял определенную высоту, отошел от аэродрома с таким-то курсом. Я производил набор высоты до безопасной над аэродромом и выходил в район действий на высоте превышающей ведущего на 600 м. Была кромешная темнота. Только разрывы на земле и горящая техника внизу были пространственными ориентирами. На вертолетах огни зажигать было нельзя, чтобы не быть обстрелянными. Еще один пример, когда ночные вылеты вертолетов на боевые задания осуществлялись в качестве эксперимента. Когда я прибыл в Ташкент, то естественно приступил изучать боевой опыт применения ВВС 40А по донесениям, по материалам, которые к тому времени были наработаны, и со слов летчиков отдела.

Больше всего мне помогал тогда подполковник В.А.Абулкасимов. Он много на занятиях рассказывал, как в процессе свободной охоты за караванами душманов ночью на вертолетах Ми-8 с группами досмотра выполнялись полеты в районе Кандагара. Там рельеф относительно ровней, чем в других районах. На вертолетах на передней подвижной установке пулемета (ПКТ) устанавливалась мощная фара. С помощью этой фары освещалась земная поверхность впереди линии полета, и при обнаружении каравана наносился удар. Инициатором такого тактического приема ночью был генерал-майор авиации Табунщиков Анатолий Михайлович. Подобные вылеты ночью на поддержку зажатых наших войск были и ранее, но это были полеты не регулярные и выполнялись они исключительно руководящим составом (высоко подготовленные летчики).

Переход наземных войск на ночные боевые действия и подобные выше описанные вылеты ночью заставили руководство ВВС 40А задуматься о подготовке летчиков к поддержке войск ночью с большей эффективностью. Повышение эффективности применения вертолетов ночью подразумевало и оснащение вертолетов приборами ночного видения, и применение осветительных средств для подсвета цели и массированного применения вертолетов, а не одиночных. Вот почему потребовалось пересматривать и программу доподготовки на базе Кагана и Чирчика и программу ввода в строй непосредственно в полках и эскадрильях.