Д.С.Мережковский

Октябрьскую революцию Д.С. Мережковский воспринял враждебно, его политические позиции в эмиграции, сначала в Польше и затем во Франции, были контрреволюционными. Он сомневался в возможностях Добровольческой армии, надежды на свержение власти большевиков связывал с вторжением в Россию войск иностранных государств, искал харизматическую личность, способную противостоять Советам, чем объяснялся его интерес к современным диктаторам Запада. Большевизм Мережковский понимал религиозно, как метафизическое зло. Незадолго до второй мировой войны он написал книгу «Тайна Русской революции: Опыт социальной демонологии», в которой говорилось о неразрывности судеб России и европейской цивилизации. Так, он высказал предположение о том, что победа коммунизма в России явилась продолжением первой мировой войны и предпосылкой второй мировой войны, результатом которой станет гибель Европы, подобная гибели Атлантиды. Он осуждал европейских политиков за невмешательство в российскую трагедию. Особые надежды в борьбе с большевизмом он возлагал на русскую эмигрантскую литературу. По инициативе Мережковского и З.Гиппиус было создано объединение «Зеленая лампа», на заседаниях которого обсуждались проблемы политического, философского, литературного характера.

Судьба цивилизации – центральная тема написанных в эмиграции произведений Мережковского. Истоки современного периода развития человечества, последовавшего за гибелью Атлантиды, он видел в Древнем Египте и Вавилоне. Следующий, третий, послеапокалиптический, период в судьбе мира он связывал с торжеством царства Духа. Общепринятая схема «Древний мир – Средние века – Новое время» подверглась критическому переосмыслению не только Мережковским; например, она представлялась неверной, скудной О.Шпенглеру, автору «Заката Европы». В концепции царства Духа, Третьего – вслед за Ветхим (Отца) и Новым (Сына) – Завета выразилась хилиастическая идея писателя.

Историософские воззрения Мережковского легли в основу его романа «Рождение богов. Тутанкамон на Крите» (1924). За ним последовал «Мессия» (1926-27). В «Рождении богов» развита тема появления в языческом, дохристианском, мире близких христианству убеждений. Исторический материал, будь то свита Тутанкамона или критская культура, писатель подчинял своей неохристианской идее. С одной стороны, в образах и сюжете романа была высказана мысль о «рождении богов», а именно – страдающего, жертвенного Бога-Искупителя, с другой, рецензенты отмечали в новом произведении Мережковского ощущение катастрофы. Эти же идеи легли в основу сюжета «Мессии». Писатель обратился к эпохе Ахенатона (Ален Хотена IV). Главными историческими источникам стали Библия и надписи в гробницах при раскопках столицы фараона. Автор романа верил в гипотезу, согласно которой история Моисея, исход из Египта предшествовали правлению Ахенатона.

В Ахенатоне писатель, полагавший, что языческий Египет был более близок христианству, чем иудеи, увидел предтечу Христа. Фараон провозгласил культ единого бога Атона, к которому обратятся все народы. В герое романа проявляется божественная, андрогинная, природа. Он проповедует любовь, всепрощение, жертвенность. После гибели Ахенатона Тутанкамон разрушает храмы Атона, но нищие верят в воскрешение Ахенатона, его новое пришествие.

Появление в творчестве Мережковского темы зарождения христианства в языческом Египте следует рассматривать в контексте его спора с официальной Церковью, как иллюстрацию его идеи о мифологизации Церковью личности Иисуса Христа. Чтобы понять суть христианства, познать подлинного Христа, необходимо, как он полагал, обратиться к древним временам. Непримиримого оппонента писатель обрел в лице одного из ведущих философов русского зарубежья – И.А. Ильина, который в статье «Мережковский – художник» (1934) писал о том, что историческим матриалом автор романов «распоряжается без всякого стеснения», «сочиняет безответственно».

В целом эти произведения Мережковского написаны в жанре исторического романа, однако и язык героев, и их психология скорее отвечают культуре, сознанию европейца ХХ века; субъективной была интерпретация роли фараона, о сути, разрушавшего древнейшие религиозно-культурные традиции Египта; в тексте есть и искажение исторических реалий, например, юный защитник жреческой идеологии Тутанкамон показан уже далеко не молодым человеком.

Мережковский прибегал к истории (существованию человека в определенном времени и пространстве) и мистерии (существованию вне времени и пространства). Автор книги стремился понять Христа и небесного, и земного, «узнать его по плоти». Человек Христос показан в бытовой и исторической конкретике. Иисус, каким изобразил Его Мережковский, – Бог страдающий, Он по-человечески слаб и одинок, Он показан сомневающимся. Бог Отец дает Ему свободу – «дар любви», и потому в его судьбе большую роль имеет не высшая предопределенность, а личный выбор. Не предопределен и выбор людей, они были свободны, когда своей волей обрекали Христа на казнь. «Бог любит людей в свободе», – пишет Мережковский».

«Тайна Запада: Атлантида – Европа» содержит пророчество о второй мировой войне, в которой человечество истребит себя. Современность писатель назвал Садомом. Атлантида названа Мережковским раем, населенным богоподобными андрогинами. Атлантический период завершился потопом. Атлантида была затоплена потому, что атланты возгордились, приравняли себя богам, изменили законам справедливости, погрязли в войнах. Второй период истории человечества закончится Апокалипсисом, поскольку люди восприняли от атлантов их грехи; цивилизация будет уничтожена огнем. Началом обсуждения эсхатологических проблем, изложенных в книге, стал доклад писателя «Европа – Содом» на собрании «Зеленой лампы» в мае 1929 г.

В богоискательстве Мережковского его современники склонны были видеть умозрительность. Например, Ю.Терапиано, писал о том, что искания Мережковского «мучительны и напряженны», что он «хотел понять и познать» Иисуса, но, в отличие от Савла, не ощутить Его, не «позабыть хотя бы на время о разуме», не отдаться чувству . Этими же свойствами богоискательства Мережковского Терапиано объяснял «напряженность и внутреннюю неразрешенность» его религиозных концепций. Если одни критики видели в произведении возврат к раннему христианству, то другие обвиняли автора в искажении источников, в гиперболизации эмоциональности в образе Христа, в сходстве Его с антихристом.

Ряд написанных эмиграции произведений Мережковского был посвящен личностям, существенно повлиявшим на судьбу цивилизации. Последним героем Запада писатель считал Наполеона, в нем он видел исключительную личность, обладающую теми чертами лидера, которые он, по-видимому, искал в современных политиках. В произведении «Наполеон» (1929) сохранились черты романа-биографии, однако в целом «Наполеон» – интеллектуальная проза эссеистского характера, в которой изложение исторических фактов и гипотетических ситуаций прослоено цитатами из многочисленных источников. Судьба Наполеона показана во второй части произведения, первая часть содержит общую характеристику качеств героя.

Версия Мережковского противоположна толстовскому взгляду на личность французского императора. По мнению Мережковского, Наполеон – человек Атлантиды или Апокалипсиса, его путь – путь всего человечества, он послан в мир, чтобы предупредить о возможном конце второго периода истории человечества. Герой задает вопрос: удалось ли европейское христианство, спасется ли человечество с Христом или погибнет без него? Герой Мережковского — рыцарь и романтик, правдивый человек, для которого война – мерзость Талантливый военачальник, он проигрывал сражения, потому что не хотел победы. Он раб рока. Принципиальным отличием образа Наполеона в произведении Мережковского от образа Наполеона в «Войне и мире» является и то, что в художественном исследовании первого этот герой – фаталист.

В эмиграции Мережковский написал историко-биографические и одновременно философские произведения, образующие цикл «Лица святых от Иисуса к нам»: «Павел. Августин» (1936), «Св. Франциск Ассизский» (1938), «Жанна д´Арк и Третье Царство Духа» (1938). В Брюсселе было опубликовано исследование «Данте» (1939). Уже посмертно были напечатаны эссе «Испанские мистики. Св. Тереза Иисуса» (1959), «Св. Иоанн Креста» (1961 – 1962), «Маленькая Тереза» (1984), трилогия «Реформаторы. Лютер, Кальвин, Паскаль» (1990).

Мережковский полагал, что на ход истории влияет человек, способствующий приближению Царства Духа. В связи с этим особо его внимание привлекали святые: они соединяют простых смертных с Иисусом, в них проявляется святость, но они и греховны Он писал о близости Франциска Ассизского к Царству Духа, о Павле, выбравшем не закон, а свободу. Его Данте верил в Третий Завет, в Новую Церковь, о которой он слышал от последователей Иоахима Флорского. В мироощущениях символистов Данте играл особую роль, но для эмигранта Мережковского значимым было и изгнанничество Данте. В «Данте» он писал о том, что для человека родина – то же, что для души тело: даже от страдающего, больного тела он не смеет избавиться; отношение Данте к Флоренции передает любовь- ненависть автора к России. Очевидны и аналогии разногласий автора и героя с Церковью. Драма Данте заключена в том, что он, созерцатель, при всей силе своего таланта, не смог изменить судьбу мира.

Созданные в эмиграции произведения Мережковского говорят о том, что все определеннее он относился к литературному тексту как к форме философского высказывания. Если в написанном ранее он следовал законам художественного текста, традиционным параметрам жанра романа, то впоследствии ради пропаганды своих идей он решился на экспериментирование, создавал лирическую по сути интеллектуальную прозу, раскрывавшую интуицию, ощущения самого автора, он сочетал философское эссе и романный вымысел, черты исторического исследования и мистического пророчества. Тексты плодотворного эмигрантского периода его творчества были написаны на сквозные, постоянные темы. При этом писатель предпочитал рассказу об интимном мире человека повествование о судьбе человечества.