Зигмунд Фрейд

В XIX в. были открыты более значительные факторы, влияющие на функционирование общества. Для превращения истории в науку необходимо было разработать методы исследования. Наука начинается с достоверного знания: она строго отделяет подлинные факты от вымысла и требует их тщательной проверки. Ее девиз — опора на строго проверенные данные. И эта проверка должна быть тем строже, чем «очевиднее» кажется явление.

В естественных науках важпые открытия нередко делались в тех случаях, когда подвергались сомнению самые общепринятые «истины». Первые догадки о важности тщательной проверки и о трудностях па этом пути высказал еще Фукидид, но систематическую разработку научных методов исторической критики начали, как уже говорилось, гуманисты. За ними последовала и католическая церковь.

Она оценила тот факт, что старые и подлинные документы могут служить мощным орудием борьбы и психологического воздействия, и поставила на широкую ногу разыскание старых материалов, их анализ и публикацию. С особым усердием этим занялся монашеский орден бенедиктинцев. Центром его работы стал богатый монастырь Сен-Жермен-де-Пре во Франции, располагавший огромными коллекциями старинных документов. Каждый из них монахи, предупреждая критику, сопровождали анализом происхождения, подлинности и пр.

Работу этого рода стимулировала так называемая конгрегация св. Мавра, созданная в 1619 г. для усиления дисциплины среди монахов бенедиктинского ордена. Крупнейшим историком школы «мавристов» был Жан Мабильон (1632—1707), составитель многотомных публикаций источников по истории ордена бенедиктинцев с комментариями и примечаниями. Мабильону принадлежит и первый обобщающий труд, посвященный методам критики исторических документов, «Шесть книг по дипломатике» (1681), где дан систематический обзор всех технических приемов, имеющих целью установить точную дату написания документа, его подлинность и т.. д. Появление этого труда знаменует собой рождение новой исторической дисциплины, получившей наименование дипломатики, т. е. науки о текстах. Конкурентами бенедиктинцев выступили иезуиты, создавшие свое собственное общество для публикации документов.

Центрами их деятельности стали Клермон и Антверпен. Крупнейшим историком этой группы и ее главой был Ян Болланд, который начал в 1643 г. многотомное издание житий святых (это издание продолжается и в наше время). По его имени этот центр получил название «Общество болландистов». Мавристы и болландисты — так называемые эрудиты — продолжили разработку методов исторической критики документов. Они усовершенствовали приемы, которые позволяли устанавливать дату происхождения документа, выявлять подлинпый текст, отделять от него позднейшие вставки, распознавать всякого рода фальсификации. И хотя сами мавристы и болландисты, исполненные религиозного рвения, ставили своей целью защиту и пропаганду догматов церкви, методы, разработанные ими, оказались в конечном счете орудием борьбы против религии.

Английский философ Томас Гоббс (1588—1679), опираясь на эти методы, подверг анализу тексты священного писания: выявив явные несообразности и противоречия в тексте так называемого пятикнижия (или книги Моисея), он убедительно доказал, что эта книга принадлежит не одному автору, а нескольким. Его работу продолжили другие. Основная слабость эрудитов заключалась в том, что они ограничивались внешним, т. е. только текстуальным, анализом и ставили своей целью лишь выявление подлинного текста: подлинность опи целиком отождествляли с достоверностью. В действительности это далеко не так: каждый документ имеет свою историю, его составляют люди, которые руководствуются определенными мотивами. Задача так называемой внутренней критики установить эти мотивы, характер данного документа, причины его появления. Приемы внутренней критики были разработаны на протяжении XVII—XVIII вв. усилиями многочисленных исследователей. Итак, постепенно оформлялись основные элементы научной истории: более глубокое понимание ею своих задач и разработка строго научных методов исследования исторических свидетельств.

Слияние этих элементов привело к превращению истории в науку. Когда произошло это слияние, т. е. когда родилась история как наука? На этот вопрос ответить не так просто: само понятие «наука» пе является неизменным. Ф. Энгельс указывал: «Теоретическое мышление каждой эпохи, а значит и нашей эпохи, это — исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень различное содержание»2г. По мере развития общества наука по-разному понимала свои задачи и решала их различными методами.

При этом неизбежно изменялось и понимание самой «научности». Сказанное относится и к истории. «Логическая структура языка и формы исторического объяснения,— справедливо замечает советский историк и социолог И. С. Кон,— сами глубоко историчны. Если в XVIII в. историю писали иначе, чем сейчас, то это объясняется особенностями исторического развития. В зависимости от характера запросов данного общества, класса меняется предмет исследования, а также смысл употребляемых понятий и форм исторического объяснения» 2\ Это обстоятельство делает понятным возникновение споров о дате происхождения науки. Один крупный советский ученый в 1969 г. утверждал, что «наука, построенная на точпом опыте, на точном рассуждении, существует каких-нибудь четыреста лет». По его мнению, до этого пауки быть не могло, поскольку не было строгого метода — ив результате наряду с гениальными прозрениями возникали и фантастические домыслы Такие утверждения решительно оспорил другой видный ученый, который, ссылаясь на работы Евклида и Гиппократа, заявил, что наука существует очень давно, она была уже в Древней Индии и Китае. «Математика,— писал он,— как наука, построенная на точном рассуждении, насчитывает никак не четыреста, а примерно две тысячи четыреста лет». Для того чтобы разрешить этот спор, следует уточнить его предмет. Наука вообще, конечно, существует тысячи лет, однако как опытное знание, исходящее из глубокого понимания важности своих задач и применяющее строгие методы исследования, она возникла сравнительно недавно.

Еще позднее появилась научная история, вероятно, не ранее конца XVIII или начала XIX в. Возникновение научной истории не означало, что уже с этого момента она стала единственной формой познания прошлого: наряду с историей как научным исследованием продолжают существовать различные формы вненаучного и донаучного исторического сознания. История как социальная наука, развивающаяся в условиях классовой борьбы, не может не испытывать на себе ее сильного влияния. Историческая наука сама оказывается полем идеологической борьбы, порождающей различный подход к изучению прошлого, различные школы и направления. Передовые исторические концепции, объясняющие исторический ход развития новых общественных отношений и его перспективы, являются мощным идейным оружием борьбы классов. Ярчайший пример этому — исторические труды основоположников марксизма-ленинизма.

Н.А. Ерофеев