На Западе, где бороться за здоровый образ жизни соотечественников начали намного раньше и серьезней, уже появилось понятие «хелсизм» (healthism, от англ. health здоровье). И, как это всегда бывает, одновременно появилось весьма критическое его осмысление. Сам термин предложил американский исследователь Роберт Кроуфорд в статье «Хелсизм и медикализация в повседневной жизни»; его работа была подхвачена и продолжена Петром Шкрабанеком, автором статьи «Отмирание человечной медицины и зарождение принудительного хелсизма». Статьи произвели сильное впечатление на широкую публику, и теперь многие говорят и пишут, что хелсизм сводится к насильственному навязыванию образцов поведения, которые следует считать «здоровыми» в соответствии с определенной идеологией, выгодной власти, бизнесу и другим лоббистским группам.

Тем не менее в развитых, в не так уж развитых южных странах Европы и, конечно, в Северной Америке население бодро бегает по утрам, считает калории, следит за состоянием зубов, вообще за состоянием своего здоровья, реже болеет и, соответственно, живет намного дольше, чем мы. Главное различие нашего отношения к своему здоровью и общепринятого на Западе не только и не столько в уровне богатства, как думают многие. Их идеология здорового образа жизни принципиально отличается от нашей.

В западных странах забота о своем здоровье личное дело каждого. Можешь этим заниматься, имеешь право пренебрегать им, пока тебя жареный петух не клюнет. С конца 1970-х годов внимание к своему здоровью трактуется как залог личного экономического и социального благополучия, как сфера ответственности, в первую очередь, самого человека и лишь во вторую — государственных институтов. Однако государство при этом считает себя обязанным улучшать условия жизни, развивать здравоохранение, снижать экологические риски, и обеспечивать большинству возможности следовать принципам здорового образа жизни.

Успешность политики хелсизма соединена с реализацией комплексных программ по сохранению здоровья. В конечном счете на «личное дело каждого» эти государства тратит намного больше бюджетных средств, чем мы. Всемирная организация здравоохранения рекомендует отводить на эти расходы не меньше 6% бюджета. Многие страны тратят на это существенно больше. В 2013 году в среднем по странам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) расходы на медицину составили 9,4% ВВП. В Нидерландах 11,8%, Франции 11,6%, Швейцарии 11,4%, Португалии 10,2%, в США 16,9% ВВП. Учтите: это проценты от ВВП, они «весят» очень по-разному в разных странах.

Мало кто сегодня помнит (поскольку СМИ об этом прочно забыли), что начало правления Путина ознаменовалось лозунгом-проектом догнать по душевому ВВП именно Португалию, на что отводилось 15 лет. Самое смешное, что накануне кризиса, в 2013 году, мы действительно практически догнали Португалию. Правда, кризис уронил величину доли валового внутреннего продукта на душу населения в России более, чем вдвое. Но именно в 2013 году Португалия тратила на здравоохранение почти в три раза больше, чем мы: российское государство потратило в том же году на здравоохранение 3,7% ВВП. Как видите, дело не в богатстве или бедности, дело в приоритетах. И до тех пор, пока жизнь человека не станет главным приоритетом внутренней политики не на словах, а на деле, в цифрах государственных расходов, в новом понимании того, что сокращать во времена кризиса можно, а что нельзя, до этих пор (если такие времена когда-нибудь наступят) ситуация не изменится.

И. Прусс. "Искусство быть здоровыми", Знание-Сила, июнь 2016 г.