Экономическое образование как условие эффективных реформ: переосмысливая опыт | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Экономическое образование как условие эффективных реформ: переосмысливая опыт

Аннотация. В статье актуализируются роль и значение в политике реформ такого нематериального ресурса как политико-экономическое образование. Автор отмечает, что в системе экономического образования формируются исходные для современной эпохи не только общие или профессиональные знания, но закладываются основания мотивов поведения индивидов. Это формирует доминантные стратегии основных социальных слоев и классов, реализующиеся через призму политики реформ.

Ключевые слова: институт, экономическая наука, образование, университетская подготовка, политика реформ.

Экономическая наука подобна общественному благу, за которое никто не хочет платить, но результатами пользуются все. Правда, не в равной степени, а лишь в той, в какой она дает понимание происходящей реальности, возможности ее конструирования и реализации своих интересов (…)

Меккой экономиста является скорее экономическая биология, нежели экономическая динамика. …Экономическая наука имеет дело главным образом с человеческими существами, которые вынуждены двигаться по пути прогресса и осуществлять перемены, что бы они с собой ни несли А. Маршалл

То, как работает экономика, определяется смесью формальных правил, неформальных норм, которые их закрепляют… Осознанное включение институтов в научную теорию заставит представителей общественных наук, и в частности экономической науки, критически взглянуть на поведенческие модели, лежащие в основе этих дисциплин Д. Норт

Постановка проблемы. Исходным экономическим ресурсом любой страны являются не материальные ресурсы, как принято считать, а … то, как обычные потребители, работники, собственники, политики, менеджеры представляют себе текущие и будущие производственные отношения, где нравственно-этический момент эпохи явно и неявно выступает основанием, фундаментом не просто экономической, а хозяйственной системы. Нельзя недооценивать экономическое образование, поскольку оно задает не просто нормы и принципы мышления, но и предпочтения в поведении, мотивацию деятельности, параметры и правила распределения. Таким образом, экономический образ мышления, как отмечал Т. Веблен, это важнейший исходный институт социально-экономической динамики, в которой по-разному проявляются инстинкты человеческой природы. Иначе говоря, институты начинают и выигрывают.

А начала этих институтов – экономическая наука и образование. Уровень образования в целом должен опережать текущие потребности в квалифицированной рабочей силе. Высшее образование имеет еще более долгосрочный период влияния на индивидуальную и общественную практику. Если производительный капитал не найдет к своему инвестиционному старту необходимого и готового для этого решения и технического уровня подготовленного работника, то производственная программа окажется невыполненной, а коммерческая цель не достигнута. Сегодня многие говорят о нехватке денежного капитала, но, с нашей точки зрения, наиболее существенным тормозом для повышения уровня национальной конкурентоспособности Беларуси, России, других стран выступает, мягко говоря, конфликт норм мышления, культуры поведения, организации капитала и труда. Сложившееся экономическое образование в республике, в постсоциалистических странах, в целом в мире воспроизводит по-прежнему специалистов даже не текущего, а вчерашнего дня. Публикаций на сей счет достаточно много не только у нас в странах, но и за рубежом, где были неоклассические и другие методологические традиции.

Наш почти тридцатилетний опыт реформ, пожалуй, тоже убедил большинство, что политэкономия имеет значение. И мировоззренческая, познавательная ее функции на изломах научно-технической эволюции, где закладываются долгосрочные стратегии, приобретают особую актуальность. Надо понимать, что в научно-образовательной сфере заложены основания той реальной конкурентоспособности, которую пытаются повысить многие страны. Но не у всех это поучается. Причина, собственно, одна: если не правильно понимаешь тенденции происходящего, то, безусловно, и действия будут, может, и искренними, но все же неверными и, следовательно, ошибочными. За двадцать пять лет реформ мы создали потребителя и, соответственно, конкуренцию в потреблении. Шаг назад еще и в том, что этот мотив потребления никак не связан с производственным, трудовым мотивом.

Конечно, политэкономия, имея такой масштабный и изменчивый объект исследования, не может дать одинаково для всех убедительные ответы на возникающие вызовы современного хозяйственного мира. Акторы в нем разные по своим интересам, влиянию и пр. и поэтому экономических разногласий, противоречий, к сожалению, довольно много. Но об этих противоречиях не говорят: рынок вроде бы всех как при социализме примиряет всех, что далеко не так. Таким образом, нынешнее экономическое образование, если более правильно сказать, не концептуально, размыто, фрагментарно, о чем свидетельствуют учебные планы и программы. И в этом его непрактичность, а не в том, что оно «не учит рынку и предпринимательству». Об этом также свидетельствует текущий рынок труда, на котором статистика устойчиво фиксирует избыток экономистов. Но так может показаться на первый взгляд, поскольку новые и перспективные отрасли, предприятия и фирмы остро нуждаются в экономистах нового поколения.

Объективно этого требуют новые техника, технологии и вытекающие отсюда адекватные производственные отношения, их формы, структура и уровень мотивации. Что же касается специалистов политико-экономического профиля, институциональной и эволюционной экономики, стратегического развития¸ прикладной микроэкономики и макрорегулирования, то потребность в них лишь только начала обозначать себя, да и то в неявном виде. Если действительно признать образование как главный вид, сектор по производству социального, институционального и человеческого капиталов, то вполне реально подсчитать чего недополучает экономика Беларуси…

Теоретическая экономика в современных образовательных и коммуникативных условиях активно проявляет себя через экономическое образование и воспитание. Именно последние, кроме внешней среды, естественно, определяют уровень рациональности и механизм экономического поведения. С этой точки зрения очень важно определить для каждой исторической эпохи содержание и методики преподавания, как теории, так и всех экономических дисциплин1 . Экономический образ мышления, сформированный в определенной содержательной теоретической традиции, позволяет современникам не только мыслить однозначно выверенными понятиями, но и практично действовать, сообразуясь с устоявшимися представлениями о нормах и правилах экономического поведения. Это в конечном итоге приводит к снижению трансакционных издержек и, следовательно, определенным позитивным результатам.

Обосновывали необходимость и ход нынешней системной реформы люди с определенной политико-экономической подготовкой и мировоззрением. Как известно, им помогали те, которые сегодня попадают в разряд участников Вашингтонского консенсуса. Механизм реформ, равно как и сами реформы спонтанно формировали люди, получившие также в прошлом в вузах некую политико-экономическую подготовку. Конечно, на последнюю оказывают существенное влияние сама личность с ее потенциальными возможностями к усвоению теоретического знания, профессиональная деятельность и другие индивидуальные факторы.

Однако неопровержимым фактом остается то, что прошлое экономическое знание и подготовка на менеджеров, политиков, советников, помощников, рядовых граждан прямо влияют на результаты текущей реформы. В силу ряда объективных и субъективных обстоятельств на смену прежним курсам политэкономии капитализма и социализма буквально во все наши высшие учебные заведения пришел «экономикс», получивший лишь на первый взгляд несколько нейтральную интерпретацию — «экономическая теория».

И хотя преподавание в некотором смысле облегчалось из-за стройности и вековой отработанности инструментария «экономикс», все же оторванность теории от жизни еще более углубилась по сравнению с прошлым. «То, что сегодня преподается в большинстве университетов под маркой экономической теории, – писал в свое время Л. Мизес, – на деле является ее отрицанием» [1, с. 221]. Из-за своей узкофункциональной направленности, динамизма переходных процессов, а также в силу многих других специфических особенностей, весьма остро дает о себе знать неадекватное отражение текущей объективной реальности и отсутствие какого-то ни было действительно научного прогноза на будущее.

Существенный хаос и неопределенность поведения являются также следствием разных уровней экономической подготовки субъектов хозяйствования, научной среды, политиков, менеджеров, потребителей. Безусловно, познавательный эффект от использования традиционного «экономикс» зависит и от глубины понимания в целом всей его философии возникновения, традиций исследований, содержания, ограничений и допущений нашими и зарубежными аналитиками. Беда многих отечественных экономистов, преподавателей экономической теории в вузах состоит в механическом восприятии «экономикса» первого его начального уровня, т.е. арифметики экономики.

Также не способствуют формированию научного экономического мышления и учебные программы, авторы которых, не желая терять «завоеванные позиции» и одновременно боясь быть ретроградами в глазах своих коллег, общественности, включают в них абсолютно случайные и разнородные по своей философской основе темы, не имеющие целостности и законченной смысловой нагрузки. Итак, сегодня редко кто себя не считает экономистом. Но вот какой портрет профессионального экономиста представил Дж. Кейнс: «Талантливые или просто компетентные экономисты являются самой редкой породой. Предмет легок, но малочисленные те, кто добиваются в нем успеха. Парадокс находит свое объяснение в том факте, что ученый-экономист должен обладать редкой комбинацией талантов. Он должен достигать уровня совершенства в нескольких различных направлениях и обладать способностями, которые редко соединяются вместе. Он должен быть математиком, историком, государственным человеком, философом… Он должен понимать язык символов и выражать свои мысли в ясных терминах. Он должен рассматривать особенное с точки зрения общего и подходить к абстрактному и конкретному в одном и том же движении. Он должен изучать настоящее в свете прошлого, имея в виду будущее. Ему не должна быть чужда никакая часть в природе человека и его институтов.

Он должен стремиться непременно к цели практической и полностью бескорыстной, быть отрешенным и неподкупным, как художники, но иногда столь же практичным, как политический деятель» [2, т. 1, с. 12]. Начало ХХΙ века с его стремительными событиями, охватившими не только республику, но и весь мир в целом, в очередной раз испытывают на профессиональную зрелость и прочность всю науку в целом, экономическую науку в частности и, естественно, все структурные учебные подразделения. Прежде всего, можно отметить циклический характер развития экономической науки подобно динамике реальной экономике при несовпадении фаз цикла одной и другой сфер деятельности. Но, уже начиная с 60-х годов нынешнего столетия в силу онтологических и гносеологических причин возникает устойчивое обособление теории экономики от хозяйственной жизни. Каждая из них, замыкающаяся на особых сферах деятельности и имеющие своих носителей, начали развиваться по своим внутренним законам.

Нарушился принцип единства экономической науки и хозяйственной практики, когда первая перестала в полной мере освещать будущие, а последняя, сложив с себя роль критерия истины, все больше и больше выдвигала перед человечеством актуальные глобальные проблемы. В этих условиях принятие на вооружение многими государствами ортодоксальной теории, исключившей из своего объекта анализа эти глобальные проблемы и поставившего вместо этого в центр всех своих исследований интересы и цели финансовых институтов, еще больше обострило ряд этих проблем, заложив мину под реальный сектор экономики и общую макроэкономическую стабильность всей мировой экономики. Таким образом, нам в нынешней реальной ситуации не следует замыкаться только на внутренних проблемах республики.

Нынешняя ситуация не вписывается в понятие «кризис». Можно говорить цикле, своеобразие которого состоит в том, что поставлено под сомнение необходимость и возможность существования традиционной основы общества с его целями, стремлением, моралью, устоявшимися экономическими принципами, мотивацией, научными критериями. И эти положения должны быть исходными, стартовыми в формировании университетского экономического мышления. Очередной цикл социально-экономического развития с его современными проблемами подвел к тому, что исходным условием следующего его этапа выступает институциональная среда, а человек с его характеристиками приобретает доминирующие черты из всей совокупности используемых факторов производства, как для экономического роста, так и общественно-экономического прогресса в целом. Из этого вытекает то, что учебно-образовательные, воспитательные, научные и другие социальные, социально-коммуникативные учреждения также приобретают статус первичных, основополагающих институтов среди иных прочих. Напомним, что "фирма", "предприятие" почти два прошлых столетия, как на практике, так и в теории выступали главной организационной формой и аналитической единицей.

Следовательно, научно-образовательная реформа в современных условиях должна носить не производный, а первичный характер, занимая и в экономической политике центральное место. Возникшие многочисленные проблемы в странах при скромных экономических показателях не позволяют нам это признать и действовать в стратегически верном направлении. Скорее из соображений престижа, моды, нежели целесообразной осознанной рациональности, в республике почти завершилось переименование институтов и даже академий в университеты. Однако называться и быть университетом – это далеко не одно и то же. Обращение к учебным планам подтверждает во многих случаях, что происходит даже отход от того, что можно назвать университетским образованием. В

том числе такая же ситуация, если не сказать хуже, происходит в образовании экономическом. Специфика экономической науки позволяет не отличать зерна от плевел. Часто чей-то «здравый смысл», о котором А.Эйнштейн говорил как о предрассудках, накопленных к восемнадцати годам, не позволяет видеть действительно рационального зерна, важного и необходимого в экономическом образовании текущего столетия. Стратегия университетского экономического образования1 не является раз и навсегда установленным стандартом и выстраивается исходя из следующего: а) тенденций развития и требований практики (мира и республики); б) уровня и закономерностей развития экономической науки; в) «конкурентных преимуществ» того или иного учебного заведения, его целей и задач. Ориентация на креативные свойства личности – главный отличительный признак такого университетского экономического образования. К сожалению, в разряд «опытных» университетов, с которых пытаются «писать общеобразовательные стандарты», как правило, попадают учебные заведения далеко не университетского уровня, хотя такими и называются.

Таким образом, эти положения должны быть исходными, стартовыми в формировании университетского экономического мышления, когда теория (экономическая) преподается не как набор ограниченных абстрактных инструментов, а скорее как метод, методология. Последнее обстоятельство подводит не только к необходимости получения достоверной информации об экономической реальности, но и позволяет быть первопроходцем в познании ситуации, что для преодоления конкуренции является главным пунктом, основным конкурентоспособным началом.

Сегодня схема университетской подготовки должна принципиально измениться, где первое место должны занять научные исследования преподавателей, активно вовлекающих сюда в ходе учебного процесса и студентов. Это ориентирует на получение несерийного нового знания, которое в процессе преподавания в других высших учебных заведениях получит распространение и тиражирование. Такого рода знания необходимы для анализа законов и закономерностей, развития, а также принципов функционирования системы. Вопросы изменения этой системы, ее "наладки" и корректировки возможны лишь для тех, кто получает ориентир и необходимые знания, подготовку в плане развития творческого созидательного начала. Надо учесть то обстоятельство, что теория экономики в своих классических образцах всегда органично впитывала все богатства философии, идей естествознания, знания о технике и технологии, социологии, права, политики.

В этом смысле только университеты и могут обеспечить такой учебный процесс, который основан на действительно научных исследованиях, дающих системное, «живое» знание, поскольку только здесь существует пласт фундаментальной науки, представленной факультетами естествознания. С тиражированием же экономического знания вполне могут справиться и другие высшие учебные заведения, выполняющие свои, хотя и более узкие, но очень важные задачи по подготовке кадров узко технического профиля. Выдвигая на первую ступень научное исследование, необходимо учебному процессу придать действительно научный характер. На практике произошло полное смешение объекта исследования, преданы забвению методология и требования, предъявляемые к построению идеальных теоретических конструкций и моделей.

Мало кто себя утруждает поиском аргументации и доказательности выдвигаемых положений, выводов. Это же передается и в вузы, которые призваны готовить новое поколение экономистов. Естественно, рассчитывать на экономический успех при неверном мышлении вряд ли можно. Ведь значение идей экономистов, мыслителей от политики и когда они правы, и когда ошибаются, как справедливо отмечают классики, гораздо влиятельнее, чем принято думать. И это влияние распространяется через мышление, экономическое воспитание и все то, что определяет человеческое поведение, его мотивацию и стимулы. Экономическое образование должно строиться на базе современных достижений всего богатства экономической науки различных школ.

Это вытекает, в том числе и из тенденций эволюции современной экономической науки, границы между которыми стали несколько условными. Но анализ учебных планов, программ по экономическим дисциплинам показывает, что произошла экспансия неоклассической теории экономики, которая в учебных программах даже западных университетов отражает уровень 50-60-х годов, а в более передовых вузов смелыми авторами дополняется чуть последними достижениями. В наших странах неоклассика просто механически заменила марксизм в его советском теоретическом и практическом варианте исполнения. Учебники и учебные пособия, которые заполнили прилавки магазинов, очень однообразны и в лучшем случае для иллюстрации иногда содержат «местную статистику».

В этих пособиях абсолютно отсутствуют исторический и институциональный контекст, какие-нибудь проблемы и противоречия, существующие в самой теории, что побуждает читающих делать догматически жесткие и безапелляционные выводы. Нет также сведений ни в исторической, ни в логической последовательности о возникновении тех или иных категорий, моделей и инструментов исследования. Авторское многообразие своего видения современной мир-экономики просто дезориентирует читателя: никто ничего не понимает… как устроена система, как и на кого она работает, как ее «ремонитровать» и пр. Учитывая сложную структуру и нелинейность развития современной хозяйственной практики, наработки теории, а также важность получения выпускниками учебных заведений действительно фундаментального экономического образования, представляется, что программы, как и учебные планы, должны содержать следующие блоки уже разработанных наукой проблем с соответствующим категориально-понятийным наполнением. 1. Общеэкономические категории и законы устройства экономики, общества, природы.

По сути — это категории классической политэкономии, дополненные новым состоянием экономической реальности – установлением мир-экономики. 2. Теория институтов и институциональных изменений формирует и формулирует более реальные установки, нормы и правила (формальные и неформальные), которые предопределяют поведения индивидов, фирм, государства. 3. Инструментарий и закономерности поведения экономических агентов на внутрифирменном уровне, т. е. микроэкономика. Даже в пунктах 2 и 3 мы выходим уже за пределы того, что привычно стало трактоваться как «рынок» или «теория рыночного хозяйства». Этот срез для эффективного анализа должен быть дополнен реальными хозяйственными формами (Маркс, Милль) или «экономическими порядками» (Ойкен), а не представлять лишь функциональные принципы и связи. 4. Основные принципы и законы оптимального функционирования экономики при условии заданных ресурсов на международном, национальном, региональном, межотраслевом и отраслевом уровнях. Речь здесь идет не просто о макроэкономике, а о «новой макроэкономике», книги которой появились уже в середине 80-х гг.

5. Инструменты и правила построения прогнозов, планов, отражающих будущую перспективу и стратегию развития экономики. Этот блок должен отражать теоретические конструкции и модели, к которым необходимо стремиться, выбирая соответствующий и способ достижения намеченных прогнозов. 6. Теории социально-экономического развития, отражающие кроме всего прочего, проблемы экономической динамики, конъюнктуры, роста, а также институциональные закономерности устройства и проектирования общества. 7. Закономерности выработки, принятия решений, формирования экономической политики и ее реализации на различных уровнях хозяйствования.

Пункты 4–7 попадают в то, что сегодня называют новой политической экономией или социальной экономией. 8. Прикладная и экспериментальная экономика. 9. Мир-система может быть охвачена не просто международной экономикой с ее известной философией, а геоэкономикой, метаэкономикой или глобальной политэкономией. 10. Блок истории логики экономического анализа, методологии и инструментария экономических исследований, заключающий предмет фундаментальной теории. Вот примерно те области знания, которые необходимо усвоить будущим выпускникам учебных заведений. Они отражают различные и сложные стороны, уровни реально функционирующей системы, которая в современных условиях нуждается в корректировке для достижения целей устойчивого развития и прогресса.

Но поскольку хозяйственная практика требует специалистов разного уровня подготовки и квалификации, то у тех, кто будут работать в отраслях, производящих серийную продукцию, должно быть сформировано и адекватное экономическое мышление, имеющее прикладной технико-экономический аспект. Те же специалисты, использование которых предполагается в отраслях, где генерируется творчество и создается продукция высоких технологий, должны иметь, естественно, и креативное экономическое знание, выходящее за пределы определенного устойчивого набора принципов, схем и моделей. Сфера подготовки научных работников и специалистов по государственному управлению отличается, в свою очередь, и получаемым широким многофакторным знанием по «устройству» системы, умению ее регулировать, поддерживая в состоянии не только оптимального функционирования, но и тенденции к развитию.

Безусловно, при таком подходе к экономическому знанию должны отличаться и методики. Чтобы не быть голословным, ниже приведем вариант такой программы, которая, на наш взгляд, где-то отвечает выше представленным требованиям. По этой программе коллективом кафедры теоретической и институциональной экономики БГУ написано учебное пособие [3]. Безусловно, есть и другие хорошие и очень перспективные издания, о которых мы не раз говорили на конференциях, но здесь пока опустим фамилии их авторов.

Мы хотели бы сказать следующее. 1. Реформа именно содержания экономического образования назрела и перезрела. 2. Его значение в деле реформ далеко не третичное, как может казаться. 3. Есть действительные наработки (и не только отечественных авторов), которые позволят не просто найти компромисс взглядов и снимут понятные авторские амбиции. Мы хотим существенных перемен в экономической политике с ориентацией на новую экономику как перспективный тренд и, таким образом, на инновационную экономику, экономику развития? Загляните в учебные пособия, которые формируют специалистов по экономике текущего и будущего… Они понятия не имеют о политэкономии и считают ее выдумкой большевиков, хотя последняя в явном и неявном виде присутствует в теоретическом

знании и практическом действии. Потом каждый получает от этого своего «по не знанию»: кризис, инфляция, девальвация, эксплуатация и пр., но никак не может объяснить причину таких явлений. Есть четыре, по крайней мере, главных методологических критерия, по которым можно судить о перспективности программы, значимости, зрелости учебного пособия. Первый – наличие в нем державного интереса, который облекается в систему экономических категорий, моделей и пр. Второе – как выдерживает предлагаемый трактат на нравственность и справедливость в воспроизводственном процессе.

Третье – это критерий социально-экономической эффективности каждого субъекта хозяйствования, включая участников политического процесса, менеджеров. Четвертый параметр – ориентир экономического времени и пространства, т.е. как предлагаемая модель ориентирует страну и, естественно, население на социально-экономическое развитие, в которой модель роста является также важным, но частным случаем. Новые методики образовательного процесса также имеют иную парадигму, смысл которой состоит в активизации обучения экономическому знанию.

Интерактивное обучение предлагает такой выбор форм и методов, которые бы позволяли студентам не запоминать новые схемы и модели, а вооружать методологией и методиками, дающих приращение к имеющемуся знанию. Заметим также, что широко применяемое тестирование обучающихся по экономическим дисциплинам, вполне уместно для «натаскивания» в хорошем смысле слова студентов-учащихся, будущая профессия которых предполагает тиражирование продукции, где необходимо твердое и безошибочное знание. Однако способность к творческому нестандартному мышлению, раскрытие потенциальных возможностей логического мышления полученных знаний в нестандартных ситуациях, несомненно, должны осуществляться творческими формами контроля, диапазон которых достаточно широк, частично известен, но почему-то предается забвению.

Список литературы

1. Мизес Л. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. М., 2000.

2. Кейнс Дж. Предисловие. – В кн.: Маршалл А. Принципы экономической науки. М., 1993.

3. Экономика. Университетский курс / Под ред. П.С. Лемещенко, С.В. Лукина. – Мн.: Книжный Дом, 2007. – 704 с

Лемещенко Петр Сергеевич, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой теоретической и институциональной экономики, Белорусский государственный университет, Республика Беларусь


Комментировать


− 1 = три

Яндекс.Метрика