Горсад нашего сердца

Двадцатые годы двадцатого столетия

Тарусянин Александр Иванович Андреев (р. 1912) помнит, что горсад был огорожен и центральный вход в него находился между почтой (в 1969 году на ее месте было построено здание Тарусского райкома партии, где сейчас размещаются администрации района и города) и Петропавловским собором. На колокольне собора он, пятнадцатилетний парнишка, помогал приводить в движение 210-пудовый колокол звонарям Николаю Ивановичу Чемисову и Токареву (имя и отчество он не помнит). На звоннице собора было семь колоколов.

Собор от горсада отделял красивый забор из кирпича метровой высоты, отделанный ажурной металлической решеткой. Внутри ограды находились захоронения священнослужителей в окружении плодовых деревьев, кустов сирени.

Предположительно в 1925 году в центре городского сада был построен летний театр, где тарусские самодеятельные артисты ставили спектакли с помощью Поленовых и Вульфов. Внизу у сцены были сделаны приспособления для струнного и духового оркестра, а лавочки для зрителей установлены в форме амфитеатра. Духовым оркестром профессионально руководил Иван Петрович Назаров, находившийся в штате городского клуба им. Володарского. Духовой оркестр состоял из двух десятков молодых людей и был очень сыгранным. Два раза в неделю Иван Петрович проводил репетиции. Исполняли марши, вальсы, русские народные песни. А на месте, где сейчас стоит памятник Цветаевой, находилась игровая площадка для игры в кегли, городки, крокет… Спортинвентарь брали в клубе им. Володарского.

В конце дорожки, что шла от центральных ворот к Оке, находилась навесная терраска под железной крышей, откуда можно было любоваться рекой и красотами окских далей. Сторож горсада, глухонемой Позняков, внимательно следил за порядком. Ухаживал за деревьями, кустарниками, сажал цветы, привозил с Оки песок и посыпал им дорожки — ровным слоем каждую неделю перед выходными. Гулянья в саду проходили еженедельно по субботам и воскресеньям. Гулявшие горожане, степенным шагом проходили по этим дорожкам. Старожилы не помнят здесь случаев озорства со стороны молодежи. Стояли скамеечки для отдыха в виде диванов. И молодежь тех лет (в отличие от нынешней) не имела дикой привычки сидеть на их спинках, оставляя на сиденьях грязные следы от подошв.. 

(далее…)

Воскресенская церковь в роще

Сельские храмы… Не счесть, сколько их, приходских и усадебных, стояло по российским всхолмиям. И не встречалось среди этих храмов двух одинаковых. Это были долгие и вполне индивидуальные рассказы в камне об их создателях и владельцах, о пастырях и прихожанах, о людях и времени. В одном Тарусском уезде теплились лампады в 46 таких храмах, сегодня же более или менее сохранились единицы. Тем дороже они для нас, а Воскресенская церковь в Роще — особенно. Сейчас это единственный в Тарусском районе памятник архитектуры федерального значения.

«Вменяю в обязанность сыну моему князю Владимиру Александровичу Голицыну и прошу его, в первые шесть месяцев со дня кончины моей внести на вечное время четырехпроцентною рентою на имя Московского Донского монастыря одну тысячу рублей и Воскресенской села Рощи церкви одну тысячу рублей с тем, чтобы проценты с этих сумм поступали в пользу монастырской братии и церковного причта за поминовение родителей моих и меня при богослужениях», — это строки из завещания последнего фактического владельца Рощи князя Александра Николаевича Голицына. Они написаны в Париже, где больной и престарелый князь жил в последнее время и где он в 1911 году скончался. Он никогда не забывал Рощу, и сын выполнил его волю, но они упустили из виду, что «вечных времен» не бывает. (далее…)