Тихвинская икона Божией Матери

Начало древнерусского искусства датируется около 988 года. В этом году Владимир крестил Русь и на Русь пришло христианство. Концом древнерусского искусства считается XVII век. В то время правителем Руси был Петр Великий, который восхищался западным искусством и хотел, чтобы Русь стала западной страной. Это представляло конец «золотой эры» написания икон на Руси.

Для русских икона — самое почитаемое священное искусство. Это даже не ремесло. При продаже считалось невежливым использовать такие слова как купить или продать. Люди только меняли икону на деньги. Неуважительным считалось также вешать иконы, иконы положено было только ставить на полку. Если икона по каким-то причинам сгорела, то говорили о ее вознесении на небо.

Икона тесно связана с византийской культурой, потому что с конца Х-ого века византийское искусство стало проникать на Русь. В то время русские иконы были подражанием византийской иконописи. Уже начался процесс эмансипации икон. Это был очень длительный и неравномерный процесс, поэтому очень сложно определить точные хронологические границы его развития. Из-за большой отдаленности от Византии русские иконы сначала развивались больше всего на Севере, где сохранились прочные традиции. (далее…)

Левый терроризм на западном экране

Современная эскалация терроризма в ряде капиталистических стран явилась следствием нового обострения общего кризиса буржуазной системы в 70-е годы. Империалистические державы, для которых террористическая деятельность стала частью политической реальности, используют терроризм в своих реакционных целях. В последние годы на первый план выдвинулся ультралевый терроризм, направленный не только против буржуазно-демократических институтов, но также против рабочего движения.

«Левый» терроризм органически связан с различными формами леворадикалистских движений 60-х — начала 70-х годов, являясь продуктом их размежевания, тупикового развития и распада. Очевидно, что между первой фазой терроризма с конца 60-х годов, когда существовали разрозненные террористические группы в условиях политической изоляции, и последней, для которой характерно ужесточение средств террора н широкий выход на международную арену, лежит путь, за которым просматривается долговременный план, направленный против демократических сил, рабочего движения. Многие проблемы этой эволюции нашли свое противоречивое отражение на западных экранах, прежде всего Италии, Франции, ФРГ. В 1964 году на экранах появился фильм итальянского режиссера Б. Бертолуччи «Накануне революции», ставший своего рода точкой отсчета для других фильмов, посвященных движению леворадикального протеста на Западе.

Герой фильма Фабрицио, молодой буржуа, сначала бунтует против привычного буржуазного миропорядка, против родителей и даже против самих основ господствующей системы, а затем капитулирует, не найдя в себе сил к сопротивлению. Но фильм дает нам возможность ощутить напряженную атмосферу внутренних поисков героя, его душевных метаний, его состояния «накануне» выбора. О неустойчивости жизни, атмосфере ожидания социальных и политических бурь свидетельствует само название фильма «Накануне революции».

(далее…)

О наслаждении живописью

«Есть в живописи наслаждение, доступное только самим художникам». Пишущий вступает в противоборство с миром людей, удел художника — дружественное соревнование с природой. Стоит вам приступить к работе — и вы уже счастливы. Взяв карандаш, вы вглядываетесь в лицо природы, и сердцем вашим овладевает умиротворенность. Гнев и волнение не препятствуют размеренному ходу занятий: рука тверда, взор не омрачен; вам не досаждает необходимость оспаривать нелепые мнения, идти на вынужденные уступки, сокрушать противника, отделываться от глупца — никто вас не пугает и ни перед кем не нужно заискивать. Ни «дрязг», ни мудрствования, ни козней, ни лжесвидетельств, ни попыток выдать черное за белое и наоборот; вы всецело отдались во власть могущественной природы, дабы с простодушием ребенка и рвением энтузиаста …с радостью вкусить Ее манеру, стиль познать с восторгом.

Вы погружены в раздумье, но оно безмятежно. Дело находится и для руки, и для глаз. Наблюдение над зауряднейшими предметами, будь то куст или простой пень, поминутно доставляет вам новое. Вы вдруг подмечаете неожиданные различия и открываете сходство там, где и не подозревали ничего подобного. Вы пытаетесь запечатлеть увиденное, но обнаруживаете ошибку и беретесь ее исправлять. Не надо ловчить или намеренно себя обманывать: сколько ни старайтесь, а до цели всегда будет далеко. Упорные поиски идеала порождают терпеливость — источник подлинного, неиссякаемого наслаждения. Лепесток цветка, прожилки листа, оттенок облака, неотчетливые пятна на старинной стене или поседевшей от времени руине — все это жадно присваивается восприятием как spolia opima* такого рода душевной борьбы и заполняет трудами остаток дня. (далее…)

Живописец восторгается не только природой

Живописец восторгается не только природой: новый, изысканный источник удовольствия открыт ему в изучении и созерцании произведений искусства — там, где

Лоррен холста касался кистью нежно, Буянил Роза иль Пуссен вникал прилежно.

Художник обращает жадный взор к загородным имениям знатных особ, полагая найти там настоящие сокровища. Особая аура витает вокруг поместья лорда Рэднора, таящего в себе два полотна Клода — «Утро» и «Вечер Римской империи»; вокруг Уилтон-хауса, где находится фамильный портрет Пембруков кисти Ван Дейка; вокруг Бленхейма — там хранится выполненный им же портрет детей герцога Бэкингема, а также богатейшее в мире собрание картин Рубенса; вокруг Ноусли, где на стене есть надпись, начертанная рукой самого Рембрандта; и вокруг Берли6 — там имеется несколько головных изображений ангелов, сотворенных Гвидо.

Молодой художник совершает паломничества к этим местам, с томящимся сердцем взирает издали на усадьбу, «что прячется в зарослях по грудь», и испытывает жгучий интерес, который владельцу едва ли ведом. Пришелец ступает по превосходно выметенным дорожкам парка, минует гулкие сводчатые арки и входит в дом, где его ведут по анфиладам комнат, обшитых дубовыми панелями, ему показывают мебель, дорогие драпировки, гобелены, массивное столовое серебро и наконец вводят в помещение, где обретается его сокровище, его кумир — какой-нибудь выразительный портрет или дивный пейзаж. (далее…)