Мир существенно изменился за прошедший ХХ в., что заставляет считаться с новыми реалиями, как технологическими, так и социальными и культурными. Интеллектуальному сообществу (не только в России) необходимо решить: на каких принципах строить мир ХХI в. и нового тысячелетия, что взять туда в качестве непреходящих ценностей, а что из догм и мифов прошлого признать устаревшим и вредным. То, что Россия по своей Конституции имеет федеративное устройство, — пустые слова!

По факту Россия — типичное унитарное государство, где губернаторы и даже президенты национальных республик назначаются чиновниками из Администрации Президента. «Столичная модель», когда Москва (Кремль) является центром притяжения всех ресурсов страны, — тупиковая.

При таком централизме Россия с ее многомиллионным населением и обширной территорией перестает быть нормально функционирующим государством. Деление территории России по этническому признаку безнадежно устарело, сейчас это просто случайные линии на географической карте. Для своего развития Российское государство должно трансформироваться на крупные самодостаточные образования — федеральные края. Их границы следует устанавливать не по этническим или экономическим признакам, а по незыблемым географическим понятиям.

(далее…)

1. Если исходить из представляющегося интересным и перспективным положения, что неоэкономика — не надуманная характеристика современной экономики, а ее новое, переходно-кризисное качество с присущим ему господством стоимости (Ю. М. Осипов), то чисто экономический дискурс его проблем перспектив не имеет. Поскольку сущность нынешнего экономического бытия состоит в доминировании виртуально-финансовой экономики над реальной, с необходимостью встает вопрос о философском осмыслении ситуации, ибо мы, по сути, имеем проблему отношения материального и идеального, «спроецированную» на экономическую сферу. 2. «Балансировка» этого соотношения предполагает гуманизацию экономической жизни, ее «внешнюю» мотивацию.

Поэтому в качестве гипотезы полагаю — пришло время серьезного рассмотрения в интересующем нас аспекте опередившей свое время теории — «философии хозяйства» С. Н. Булгакова [1]. Он строил ее как разрешение проблемы нового понимания экономики, акцентирующего ее субъектность как «человечность». Интерпретируя идеи Булгакова, можно сказать — его философия хозяйства дает основу для построения такой теории, в которой экономика существует для человека, а не для стоимости и человек является не ее «капиталом», а «хозяином», который руководствуется и надэкономическими смыслами своего «хозяйствования».

(далее…)

В наших исследованиях выдвигается гипотеза о бессознательных истоках мотивации деятельности человека, связанных с его способностью к осмыслению мира в эстетических, т.е. внелогических, категориях.

И в этой связи — к перманентному стремлению к эстетическому совершенству. Что в экономической сфере бытия обнаруживается в стремлении человека к безграничному росту потребностей [1]. Поэтому свободная и эффективная экономика — это феномены приватизированного производства. А общественно-экономические формации с той или иной формой коллективистских отношений собственности — суть утопии.

Исходной же в идеальном случае должна была бы быть общественноэкономическая формация, в которой провозглашается частная собственность непосредственных производителей. Именно так заявляет о себе классический капитализм. Но все неизбежно заканчивается классовым обществом и эксплуатацией наемных работников, а также существованием естественной инфляции и безработицы. Объективно и эксплуатация, и естественная инфляция при капитализме выступают стимулами к развитию производительных сил.

(далее…)

Эпоха Просвещения резко отделила хозяйственную философию от хрематистики и создала первые научно-ядовитые системы политической экономии. Не ведало Просвещение, что разделение хозяйственной философии и экономики несет конец Просвещению и экономике, ибо хозяйство было и без них. Философия хозяйства, используя блага, счетно-расчетные алгоритмы, методы экономизма, который сегодня может продуктивно работать лишь в составе хозяйства, является видом неапокалипсической, некатастрофической, некризисной и постиндустриальной жизни. Ученые-экономисты напрасно впадают в панику от философии хозяйства; она не отрицает ни одной йоты экономики, а дает ей достойные занятия и цели — служить жизни, спасению человечества, а не золотому тельцу и смерти.

Связи хозяйства и экономики чем-то сродни соотношению производства и электроэнергии. Электростанции должны служить производству, а не самим себе ради непрерывного роста электроэнергии. Космос философии хозяйства трехсферный. Она есть созидание живых образов, смыслов, проектов жизненных средств, идеальных мотивов жизни. Далее, философия хозяйства есть оценивающее знание-размышление о хозяйственной практике, осознающее ее цели и смыслы. Но философия хозяйства есть и целостное изображение хозяйства в формах теорий и учений, измерение хозяйства, его изделий, знаний и деяний мерой софийной. Философия хозяйства изучает идеальное и как творящую силу мира, и как целостный смысл жизни, и как вид теорийного познания, работающего в алгоритмах размышлений.

(далее…)

Актуальность критического переосмысления кластерного подхода при формировании и реализации промышленной политики обуславливается обострением проблемы неравномерности развития регионов. Сегодня из 85 субъектов федерации в лучшем случае 25, а в худшем 13 регионов относятся к инновационно активным, транслирующим устойчивую тенденцию положительного экономического роста. Это столицы и ресурсные территории, где формируются кластеры [5]. Сегодня стратегия кластеризации основана на принципе маятникового движения финансовых потоков, прежде всего налоговых.

Кластеры формируют максимальный размер добавленной стоимости (в сырьевой экономике – ренты), налоги с которой идут в бюджет, который возвращает большую часть этих поступлений в сырьевые кластеры [3]. При этом экономический эффект от кластеризации сопровождается негативными социальными последствиями. В последнее время все меньше внимания ученые, а вслед за ними и практики, уделяют тому, что экономика эффективна при условии, когда она удовлетворяет потребности социума, а декларируемая цель экономики – прибыль — является изменением степени удовлетворения людских потребностей.

В динамике такая корреляция отслеживается в колебаниях экономического роста на тренде изменения численности населения, что объясняют отрицательную динамику рождаемости в депрессивных регионах. Так, Росстат в феврале 2016 г. зафиксировал рекордное прибавление в группе регионов, в которых сокращается население – их число выросло с 46 до 53 [1]. Для преодоления диспропорций следует разрабатывать промышленную политику регионов с учетом положения М. Портера о том, что по территориальному охвату кластер может включать не только группу компаний одного города или региона, но и предприятия других регионов страны или даже ряда соседствующих стран [7].

(далее…)

Применение в целом позитивного опыта разработки и реализации промышленной политики развитых государств целесообразно и важно для снижения уязвимости отечественной экономики перед лицом современных глобальных вызов [1-9 и др.]. Множественность теоретических подходов, дающих представление о сущности рассматриваемой категории, наиболее полно представлена в определении, сформулированным А.И. Татаркиным, а именно, «промышленная политика – это система отношений между государством, его территориальными образованиями и субъектами хозяйствования по поводу формирования конкурентоспособной промышленности на базе современных технологических укладов ее развития, адекватного закономерностям циклической динамики.

(далее…)

Выход на траекторию роста и ускорение развития в условиях усиления глобальной конкуренции и нарастания неопределенности следует отнести к наиболее актуальным задачам для современной российской экономики. Неблагоприятные внешнеэкономические и внешнеполитические условия в 2013-2015 годах привели к обострению структурных проблем экономики нашей страны.

В этих условиях вопрос повышения производительности труда строит особенно остро. Согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития [3] в 2014 году в России значение показателя производительности труда (ВВП на одного рабочего в час) составило 22,7 долл. США (в 2,7 раз меньше, чем в Америке), что можно сопоставить с результатами следующих стран: Чили – 24,1 долл. США, Эстония – 29,5 долл. США, Латвия – 25,03 долл. США, ЮАР – 19,7 долл. США, Мексика – 18,5 долл. США. Учитывая динамику ВВП России в 2015 году (объем сократился на 3,7 % и составил 80,8 трлн. рублей) [4], а также замедление темпов роста производительности труда с 103,8 % в 2011 году до 100,9 % к предыдущему году в 2014 году, преодоление разрыва в уровне производительности труда России и развитых стран до 2018 года достаточно проблематично. В качестве одного из ключевых факторов и резервов роста производительности труда в настоящее время можно рассматривать обновление основных средств и модернизацию экономики.

(далее…)