Лето две тысячи третьего года выдалось очень знойное. Почти три месяца не было дождей в Адыгее. Палящее южное солнце растопило вечные снежные одеяла, укрывающие высокие горы. Остались лишь белые прожилки снега в глубоких складках черных скалистых гор, да обнаженный голубой лед ледников. Горные реки обмелели. Их буйный рокот превратился в неторопливое «ворчание» потоков на перекатах и порогах. Вода в реке Белой прогрелась и стала чистой, прозрачной, с сияющим малахитовым отливом.

Иссохшая и покрытая глубокими трещинами земля давно просила влаги, но солнце все продолжало безжалостно ее палить. Где-то далеко- далеко громыхала гроза, веером рассыпая по горизонту изломанные стрелы-молнии. Сколько раз собирались густые клубящиеся тучи спуститься с горных вершин на раскаленную, как сковородка, истосковавшуюся по дождю равнину, но так и не собрались. Уже стали осыпаться фрукты, не набравшие сочной и ароматной спелости, появились лужайки с рано пожухлой травой. И, словно смилостивившись над равниной, горы направили в конце июля своих белогривых посланцев, окропить пересохшие нивы и поля долгожданным спасительным дождем. Первые несмелые капли, едва коснувшись земли, сразу высыхали.

(далее…)