Царандой на марше

«…Наши войска совместно с афганскими частями начали крупную операцию в провинции Парван. Трое суток шли тяжелейшие бои. Чуть не случилась беда: по позициям, где находилась и наша группа, открыли огонь свои же артиллеристы: они допустили неточности в наведении на цель… Каково было нам узнать, что чуть не убили свои…»

– Если говорить о родословной, я из Ворошиловградской области Украины. А мать с отцом – из Курской. Когда началась Великая Отечественная, мне было пять лет. Отец, Иван Павлович, погиб под Ленинградом. Переехали на Брянщину, в посёлок Локоть. Окончил школу, заочный юридический институт, работал начальником паспортного стола, в уголовном розыске, руководил райотделом. Почти полтора десятка лет был начальником Клинцовского ГРОВД.

Когда в Афганистан вошли наши войска, уже семь лет работал начальником Клинцовского райотдела. В августе 1980 года приехал Петр Тимофеевич Комаров, заместитель начальника УВД по кадрам.

– Дело секретное. Планируется краткосрочная загранкомандировка. От Брянской милиции требуется шесть кандидатов. Мы остановились и на вашей кандидатуре.

Страна назначения названа не была, срок командировки – тоже. Но и без того понятно: речь идёт об Афганистане. На Брянщину уже начали прибывать оттуда цинковые гробы…

Конечно, дома было много слёз, ведь ехать не на южный берег Крыма. Оставались жена и 14-летняя дочка. Матери, Елене Васильевне, которая жила в Локте, ничего не сказал. (далее…)

«Так распорядилась судьба, что в далеком Афгане несли службу десять наших земляков, которые уже были  сотрудниками милиции или стали ими после войны. Больше, чем из других районов и городов. Я встретилась с четырьмя из десятки…»

«Клинцовская четверка» — Сергей Лопсарь, Николай Лагутенко, Сергей Можаев, Александр Холуев

– Вы там не видели, десантник еще один должен домой вернуться?

Оп! Комок к горлу подошел. Слеза, кажется… Как же, видать, изменился, если родная мать не узнала?

– Мама, это же я! 

Сергей Михайлович Лопсарь, в отличие от других моих собеседников-«афганцев», продолжает служить в органах охраны правопорядка.

Сергей из них четверых, таких разных и чем-то все-таки похожих, был «замыкающим» в боевом строю-конец его службы пришелся на вывод наших войск из Афганистана. Произошло это вскоре после самого памятного для него боя. Странное совпадение: 22 июня 1988 года ровно в четыре утра, как и в далеком сорок первом, разведрота, где Сергей служил разведчиком-пулеметчиком, вышла из Файзабада. И на ее пути встала засада душманов. Бой длился почти сутки. Оттуда кричали на русском: «Сдавайтесь!» Вот упал, подкошенный пулей, Коля Васильев, четверых ранило. Наших 30, душманов втрое больше. Благодаря командиру роты, выбрались из этой передряги без существенных потерь – толково боем руководил. Правда, матом крыл так, что горам жарко было. Некиношная это картинка-война. Потом узнали, что потери противника были значительными.

– Узнал, что окажусь в Афгане, уже на медкомиссии. Так и записали в медицинской книжке: «Годен к службе в ограниченном контингенте». Попал в Термез, в учебное подразделение специального назначения, затем – в Бадахшанскую провинцию. Готовили ко всему. Знал все виды оружия, мог быть снайпером и с пистолетом, и с пулеметом, умел стрелять из гранатомета, изучил взрывное дело… Месяц обучали в высокогорном районе. Спускались на вертолете, затем поднимались по скалам, учились преодолению каньонов. Лагерь стоял на высоте более четырех с половиной километров над уровнем моря. А поднимались даже выше. Между прочим нехватка кислорода там достигает 20 процентов. (далее…)