Почему 11-я российская книжная выставка-ярмарка осталась без военной прозы?…

По долгу работы и по причине увлечения автор этих строк бывает на книжных ярмарках относительно регулярно. Поэтому есть возможность проследить некоторые тенденции развития российского книжного дела. В данном случае — на книжных витринах 75-го павильона ВВЦ в Москве.

Рынок — мера спроса и потребления. Рынок книги и культуры, если можно так сказать, показатель душевного состояния общества. Но всегда ли тонко чувствует продавец конъюнктуру рынка? Не знаю, как там за границей, а российский рынок чаще всего ведет острую конкурентную борьбу с главной задачей подмять конкурента, а потом уж все остальное. Иначе, чем объяснить, что владельцы первых книжных рядов на ВВЦ меняются как перчатки, а ассортимент из года в год один и тот же: дорогущие в классной коже, золоте и драгоценных камнях подарочные тома, никак не рассчитанные на скромную зарплату среднего россиянина. Чаще всего эти книги о царях, истории России до 1914 года. Создается впечатление, что книги продаются не для чтения, а для украшения интерьера, либо уже действует на днях озвученная формула В. Жириновского: «Все для блага элиты, ибо рабочие, кроме Шариковых, ничего обществу не дают…» (далее…)

Книга — это орудие. Чтобы решить вопрос о том, приносит ли это орудие, в конечном итоге, вред или пользу человеческой личности и всему человечеству, — нужно сосредоточить внимание на тех условиях, в которых применяется книга. Но именно потому, что вопрос о пользе или вреде книги — это вопрос условий, она как орудие и является орудием света, свободы, справедливости, правды.

Эту великую и знаменательную истину работник книжного дела должен не только понять, но и почувствовать. Она должна до глубины души захватить его, потому что понять эту истину — это значит понять и оценить самого себя, свою работу, свою жизнь, ее смысл, ее самое внутреннее, глубокое значение. Пусть среди книжных богатств человечества существует и еще долго будет существовать заведомо много разной книжной дряни и требухи; пусть эта требуха пользуется особым покровительством властных или ловких господ, пользующихся ею в своих низменных целях, чтобы наводить туман на человеческое сознание, порабощать его, в тех же целях, путем культивировки обмана, мрака и невежества, пусть политические или социальные хозяева положения хотя бы даже сознательно и планомерно работают над производством и распространением своей тенденциозной и заведомо лживой «литературы» — все равно не им принадлежит будущее. (далее…)

Книга — это орудие, которое создает и которым действует в своих целях все тот же человек, человеческая личность, и поскольку различны цели, которые выдвигаются этой последней, постольку различно и разнообразно и применение этого орудия — книги. Она — орудие передачи знания, пониманий, настроения от того, кто книгу пишет, тем, кто ее читает или будет читать; тонкое орудие психического воздействия творца книги на самую пеструю и разношерстную толпу — толпу разных времен и народов; орудие, способное переходить из страны в страну, из века в век; орудие особенно могущественное, потому что им можно воздействовать исключительно на психику человека и даже на психику общества, т. е. на то, что вообще очень трудно поддается воздействию. Но, как и всякое орудие, книгу едва ли можно назвать хорошей, полезной, благотворной самое по себе, независимо от оценки тех рук, которые ею пользуются в данном случае как орудием.

Давно уже сказано, что хорошая вещь топор, но им можно сделать с одинаковым успехом и самое хорошее, и самое скверное дело: и выстроить превосходный дом, и отличный корабль, и всякое другое деревянное сооружение, но им же можно и отрубить единым взмахом голову величайшему человеческому гению. Так к книге и относятся разные люди по-разному. В руках одних — она орудие расширения и углубления жизни и вообще ее переделки в сторону света и свободы; в руках других книга — орудие борьбы против тех же самых начал, орудие угашения духа и затемнения света, орудие гнета, насилия над человеческой личностью, орудие всякого унижения и топтания этой последней, вплоть до глумления над нею включительно. (далее…)