Горсад нашего сердца

Двадцатые годы двадцатого столетия

Тарусянин Александр Иванович Андреев (р. 1912) помнит, что горсад был огорожен и центральный вход в него находился между почтой (в 1969 году на ее месте было построено здание Тарусского райкома партии, где сейчас размещаются администрации района и города) и Петропавловским собором. На колокольне собора он, пятнадцатилетний парнишка, помогал приводить в движение 210-пудовый колокол звонарям Николаю Ивановичу Чемисову и Токареву (имя и отчество он не помнит). На звоннице собора было семь колоколов.

Собор от горсада отделял красивый забор из кирпича метровой высоты, отделанный ажурной металлической решеткой. Внутри ограды находились захоронения священнослужителей в окружении плодовых деревьев, кустов сирени.

Предположительно в 1925 году в центре городского сада был построен летний театр, где тарусские самодеятельные артисты ставили спектакли с помощью Поленовых и Вульфов. Внизу у сцены были сделаны приспособления для струнного и духового оркестра, а лавочки для зрителей установлены в форме амфитеатра. Духовым оркестром профессионально руководил Иван Петрович Назаров, находившийся в штате городского клуба им. Володарского. Духовой оркестр состоял из двух десятков молодых людей и был очень сыгранным. Два раза в неделю Иван Петрович проводил репетиции. Исполняли марши, вальсы, русские народные песни. А на месте, где сейчас стоит памятник Цветаевой, находилась игровая площадка для игры в кегли, городки, крокет… Спортинвентарь брали в клубе им. Володарского.

В конце дорожки, что шла от центральных ворот к Оке, находилась навесная терраска под железной крышей, откуда можно было любоваться рекой и красотами окских далей. Сторож горсада, глухонемой Позняков, внимательно следил за порядком. Ухаживал за деревьями, кустарниками, сажал цветы, привозил с Оки песок и посыпал им дорожки — ровным слоем каждую неделю перед выходными. Гулянья в саду проходили еженедельно по субботам и воскресеньям. Гулявшие горожане, степенным шагом проходили по этим дорожкам. Старожилы не помнят здесь случаев озорства со стороны молодежи. Стояли скамеечки для отдыха в виде диванов. И молодежь тех лет (в отличие от нынешней) не имела дикой привычки сидеть на их спинках, оставляя на сиденьях грязные следы от подошв.. 

Тридцатые годы двадцатого столетия

Прасковья Степановна Глухоченкова, моя мама, рассказывала, как девчонкой бегала вместе с Шурой Бреевой на танцы в горсад босиком с начищенными зубным порошком или мелом тапочками-парусинками под мышкой. Достатка в доме не было, но юность брала свое. Сполоснув ноги в Оке и надев белоснежные тапочки, довоенные девчонки кружились под духовой оркестр в вальсе, танцевали польку, краковяк, падеспань, фокстрот, танго. Мама вспоминала, что приезжие на отдых из Москвы дачники несколько чурались городских и ходили на танцы в дом отдыха им. Куйбышева (он до войны принадлежал ЦК союза финансово-банковских работников).

Надежда Федоровна Векшина рассказывает: «Тарусяне не занимались огородничеством, а в основном разводили сады и продавали яблоки в Серпухове. А большие огороды держало всего несколько семей, в том числе Анна Подставкина, Стыриха… Выращиваемые овощи они продавали тарусянам. Но скотину в Тарусе держали почти все.

В летнее время духовой оркестр играл ежедневно и собирал горожан в горсад. Поэтому до вечерней дойки коров можно было выкроить время для отдыха. Взявшись под руки по четверо, заняв по ширине всю дорожку, жители гуляли чинно по кругу, обходя горсад в одном направлении с севера на юг. Встречного движения не было, поскольку гуляющие могли не разойтись — столько было народа! Слушали музыку, танцевали, с террасы любовались Окой. А над головами серебристыми кронами качались осины, которым уже в ту пору было не меньше ста лет…

Учащиеся старших классов Володя Сахаров и Василий Сарычев соорудили за собором между старыми липами приспособление в виде канатной дороги с подвесной деревянной люлькой и по вечерам катали по очереди детишек.

Вечером горсад наполнялся ароматом душистого табака и резеды. И ухаживал за ними все тот же бессменный сторож Позняков. До войны в горсаду был построен навесной павильон, обращенный «лицом» к Оке. В зимний период на Оке, недалеко от горсада, обычно расчищали место под каток, обозначив его бортики еловыми веточками. 

Сороковые годы двадцатого столетия

Во время войны в декабре 1941 года в горсаду был захоронен коммун ист-партизан Филипп Григорьевич Шумилин. В период перестройки, в 1996 году, останки партизана перенесены на старое городское кладбище.

Часть деревьев в горсаду была вырублена, так как на баржах по Оке сплавляли поленницы дров, лес. Все это складировали на берегу, начиная от паромной переправы до Воскресенской горы. Работу эту производили «пэфээловцы» (люди, смалодушничавшие в годы войны либо по каким-то другим причинам попавшие в фильтрационный лагерь).

После войны тарусяне занялись восстановлением своего горсада с помощью работников горкомхоза, руководил которым с 1946 года Михаил Варламович Огребков. В подчинении последнего находился уж очень почтенного возраста сторож горсада Крылов. Благодаря его повседневному труду стал оживать горсад. Были подсажены тополь, жасмин, сирень. Вновь зацвели цветы. 

Пятидесятые годы двадцатого столетия

Я родилась уже после войны, и наш горсад мне запомнился в последний день августа 1954 года, когда мы с мамой ходили туда за букетом для меня, первоклашки. Горсад был огорожен. В нем было два входа — центральный и боковой, со стороны пристани. Планировка сада была та же, что и теперь: те же три длинные аллеи и две поперечные. Только в конце первой аллеи, за Петропавловским собором (тогда это был Дом пионеров) находились пар-нички для цветочной рассады, а чуть подальше — площадка для танцев. По всему периметру горсад был обсажен желтой акацией. Росли липы и тополя. На круглой клумбе, обсаженный цветами, возвышался памятник Сталину. Много было флоксов.

А в стороне, ближе к боковому входу, находился торговый павильон, прозванный «Голубым Дунаем». Там был буфет, две небольшие комнаты и большая открытая веранда. Из «Голубого Дуная» всегда вкусно пахло воблой и совсем невкусно — бочковым пивом и дешевой махоркой… Здесь было место отдыха тарусских мужчин, любивших «пофилософствовать» за кружкой пива, обсудить успехи футбольных команд (их было в городе две), да и не только. И конечно, завсегдатай «Голубого Дуная» Алексей Боголюбов, брат поэта Николая Тарусского, читал стихи…

Горсад тех лет был ухоженным и цветущим. В пятидесятые годы это делалось стараниями Андрея Кузьмича Кондрашова. Открывался горсад в 6 часов утра, а в 23 часа сторож обходил его с колокольчиком, оповещая влюбленных и задержавшихся о его закрытии. Дорожки чистились и посыпались известковой мучкой, привезенной из карьера. Лавочки для отдыха мирно ждали нового дня и новых впечатлений…

А вот моей закадычной подруге Антонине Ивановне Никифоровой (Ершовой) запомнилось ежегодное открытие городского сада, которое проходило в первых числах мая. На большой деревянной площадке под духовой оркестр кружились пары: девушки в красивых платьях и парни в брюках-клеш и белых рубашках с откладны-ми на пиджаки воротниками. Тарусские модницы могли появиться на танцплощадке в платьях одинаковой расцветки: ну уж это — что в раймаг завезли!.. Духовым оркестром руководил Александр Георгиевич Шеин.

Мы с Тоняшей, когда окончили школу, бегали на танцы, теперь уже больше в дом отдыха. Там была очень уютная небольшая танцплощадка. Это уже потом, когда снесли дряхлый дом, бывший в XIX веке городской дачей, а затем жильем для обслуживающего персонала дома отдыха, на этом месте построили новую большую танцплощадку, которая вмещала и отдыхающих, и тарусян. Нас привлекало туда то, что культмассовик Нина разучивала с молодежью новые танцы: летку-енку, хали-гали и др. Теперь здесь частный дом отдыха «Серебряный век».

Шестидесятые годы двадцатого столетия

После разоблачения культа личности, в начале шестидесятых годов, памятник И. В. Сталину демонтировали и убрали. Было очень неуютно, идя мимо, видеть клумбу, поперек которой некоторое время лежала скульптура вождя. В это время сторожем горсада был Андрей Швец (отчество не помню).

С 1967 года, когда вновь организовали район, в Тарусском комбинате коммунальных предприятий мастером зеленого хозяйства работала Зинаида Ивановна Барначинская. В ее подчинении находились трое рабочих: Александра Николаевна Лихоманова, Александра Семеновна Виноградова, Александра Антоновна Попова. Убирали город, сажали деревья, кустарники, цветы. Помогали сторожу высаживать цветы на большой клумбе — бархатцы, цинии, астры, ухаживали вместе с родственниками за могилой Ф. Г. Шумилина, окашивали траву. С помощью «суточников», которых выделяла милиция, производили обрезку постаревших деревьев и кустарников. Для полива цветов подвозил воду на поливочной машине Николай Владимирович Комаров.

На танцплощадке проходили репетиции танцевального и гимнастического кружков перед майскими праздниками. Затем ее огородили и пропускали по билетам контролеры Маргарита Павловна Федосова и Тамара Васильевна Никитина. Молодежь танцевала уже другие танцы: твист, шейк, за что люди постарше прозвали танцплощадку «зверинцем»… В 1969 году центральный вход в гор-сад был закрыт… районной Доской почета.

Семидесятые годы двадцатого столетия

В этот период дорожки горсада заасфальтировали. От центральной поперечной аллеи сделали спуск-лестницу к Оке. На крытой сцене танцплощадки, где проводились летние мероприятия, играл вокально-инструментальный ансамбль. Первого июня, в День защиты детей, из всех городских детских садов приводили воспитанников, устраивали для них различные игры, конкурсы, концерты детской самодеятельности, организовывали продажу книг и игрушек. День молодежи проводил райком комсомола. По Оке спускали небольшие плотики с кострами и устраивали салют, который все ждали с нетерпением и интересом. Со временем летний павильончик пришел в негодность и его снесли. 

Восьмидесятые годы двадцатого столетия

В 1980 году на месте базарчика построили кафе «Ока» с выходом в горсад. В это десятилетие горсад превратился в солидный старый парк, с уютными тенистыми уголками. Весной его помогали приводить в порядок школьники, работники райкома комсомола и ближайших организаций. Горсад оставался местом встреч, свиданий, уединений, прогулок с детьми. 

Девяностые годы двадцатого столетия

Горсад вконец зарос. В годы перестройки ему не уделяли должного внимания. Кучки мусора сжигались прямо на газонах, после чего черные круги от кострищ не зарастали все лето…

Ну, а что Ока? Течет себе, течет… С 1918 года переправа через нее осуществлялась на паромах. Спустя 10 лет был установлен 16-плашкоутный понтонный мост, привезенный из Серпухова. Он простоял до весны 1935 года, когда во время половодья плашкоуты были раздавлены льдом и унесены водой. Переправа транспорта и скота стала вновь осуществляться паромом, а людей на пляж, в Поленово возили на лодках. А сколько фильмов было снято на нашей переправе и на Оке!

В 1945 году на Игнатовской горе был открыт Тарусский карьер Мосакадемстроя (сейчас на этом месте садоводческое товарищество «Ока»), Добывался известняк для строительства в Москве, сначала ручным способом, но постепенно добыча была механизирована. Примерно в одно и то же время (около полудня) в карьере ежедневно производились взрывы. Стекла дрожали у нас в доме (на Воскресенской горе) от ударной волны. А для некоторых отдыхающих в доме отдыха взрывы напоминали войну. И по Оке плыли баржи не только с лесом для строительства, но и с «тарусским мрамором».

Затем пароходы «Алексин», «Дмитрий Донской», «Труженик», «Донбасс» сменили речные «трамвайчики», которые возили пассажиров по водной трассе Серпухов — Таруса — Алексин и дальше до Калуги. Ведь до 60-х годов не было постоянного автобусного сообщения до Серпухова. Добирались на перекладных. Катера отчаливали от пристани. Затем эту пристань передали, если не ошибаюсь, в Велегож.

А в Тарусе появилась стационарная пристань, рядом с горсадом, за маленьким повседневным базарчиком, где тарусяне продавали излишки своей огородной продукции: молоко, творог, сметану, яйца, лесные ягоды и грибы. До 1961 года пучок зелени стоил 5 копеек, а ягоды от 10 до 20 копеек. До 1962 года начальником пристани был Иван Егорович Коленов. После его кончины на это место был назначен Степан Григорьевич Червяков, проработавший здесь порядка 20 лет (до 82-летнего возраста). Его внучка Маргарита Петровна Володина вспоминает: «Вся жизнь дедушки была связана с Окой. В молодости он работал шкипером, водил баржи по Оке. Затем был матросом, начальником пристани. Занимался не только пассажирскими, но и грузовыми перевозками. В его обязанности входил учет барж с гравием, песком, камнем и отчет перед Серпуховским Окским карьероуправлением. Помощником у него был матрос дядя Вася, кассиром — Наталья Михеевна Егорова. Зимой дед проверял, не побили ли стекла, все ли цело на пристани. А в сезон судоходства уходил на работу в шесть часов утра. Встречал и провожал каждый катер по расписанию. Рабочий день его заканчивался с уходом последнего катера».

В годы перестройки пристань приспособили под коммерческий магазинчик, а потом она сгорела…

Вот такими были наши тарусские горсад и Ока в двадцатом столетии. 

Первое десятилетие двадцать первого столетия

В середине первого десятилетия двадцать первого века горсад преобразился, посветлел. На средства Благотворительного фонда Надежды Брежневой, с помощью гастарбайтеров он был очищен от старых насаждений и благоустроен (на дорожках уложена плитка, обновлено освещение). Вход в него теперь оформлен ступеньками с металлическими перилами. Слева от собора Св. апостолов Петра и Павла, ближе к Оке, горсад ограничен невысоким металлическим ограждением.

Близится к завершению реставрация собора. Простой по дизайну высокий забор из металла теперь отделяет от горсада административное и жилое здания. Со стороны реки он сейчас «гол как коленка» и продувается окскими ветрами, но зато открыта прекрасная панорама заокских далей.

А на месте, где раньше была игровая площадка, а затем танцевальная площадка, установлен памятник М. Цветаевой. В длинном платье, босая, с прижатой к сердцу рукой Марина скорбно стоит на своем постаменте… По поводу установки памятника велись дискуссии, собирались подписи. Считаю, и многие тарусяне со мной солидарны, что дань поэту уже была отдана, а пожелание ее выполнено: на берегу Оки установлен камень со словами: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева». И этого для Тарусы с ее достопримечательностями, полагаю, достаточно. Но деньги фонда и громкие имена помогли открыть 7 октября 2006 года еще один памятник поэту.

Из городского бюджета были отпущены деньги на дальнейшее обустройство горсада. На скамейках вновь появились влюбленные парочки, а на дорожках мамы и бабушки с колясками, посетители картинной галереи, отдыхающие и гости города. Горсад вступил в пору своей второй молодости, и только две серебристые осины, посаженные здесь еще в 1855 году, помнят все его перипетии, и далекие и близкие.

Как сейчас живет Ока? В 1972 году участковый государственный инспектор рыбоохраны А. Ткаченко поднимал вопрос о чистоте рек, так как большой ущерб рыбным запасам нанесло Тарусское карьероуправление (в то время оно было уже два года закрыто): «Смытые полой водой отходы мелкой мучки, песка заволокли и заилили беховское нерестилище и нагульные места леща. Если в 1969 году рыболовецкая бригада промысловую добычу рыбы вела до Митинского переката и выловила рыбы 26,7 тонны, то в 1971 году промысел вела на ограниченном количестве тоней, только под Тарусой и добыла рыбы 5,5 тонны. Участок Оки между двумя карьерами на протяжении пяти километров фактически потерял свое промысловое значение».

В настоящее время поднимается экологический вопрос: «Будет ли жива Ока в XXI веке?»

Р.И. Палчук