литература | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Записи с меткой литература

Задачи народной литературы

Читать - это значит писать

В 1878 году в журнале «Слово» за подписью «П. Тропинин» появилась статья «Задачи народной литературы»* 2. Автором ее был Дм. Клеменц, один из зачинателей героического «хождения в народ». О просветительской педагогической деятельности в народе он пишет в духе прежних демократических традиций. Вслед за Чернышевским, Добролюбовым и Писаревым он повторяет, что и нынешние либералы «выдают народное образование за панацею от всех современных бед». Нельзя, конечно, не сочувствовать поднятию уровня образования в народе, глупо защищать «безграмотность народа в принципе».

Это могут делать только «эксцентричные» крепостники. Но все же рассчитывать на «гуманные чувства», на щедрость «богача» не приходится. Филантропы и на «народную литературу» смотрят как на копейку, подаваемую из жалости нищему. «Итак,— пишет Клеменц,— можно сказать вообще, что было бы довольно несерьезным самообольщением надеяться одними народными книжками засыпать ту пропасть, которая разделяет людей образованных от необразованных, привилегированных от непривилегированных, и ввести народ целиком в научную и политическую жизнь общества. Народная литература, несомненно, нужна в современном обществе, но задача ее должна быть строго определенная, условия ее деятельности должны быть выяснены. Иллюзии насчет ее всемогущества не должны иметь места в уме серьезного деятеля».

(далее…)

Достоевский и Салтыков-Щедрин

bp

К полемике 1870-х годов

Традиционно параллель «Салтыков-Щедрин — Достоевский» строилась как история полемики, идейной борьбы писателей-антагонистов. В последнее время, однако, все чаще высказывается мысль, что исключительная сосредоточенность на изучении идейного конфликта «явно искажает реальную, сложную и противоречивую историю в разные годы неодинаково складывавшихся отношений» Достоевского и Щедрина, что диалог «Щедрин—Достоевский» следует анализировать «не только в публицистическом плане, но именно в плане художественном». Сами по себе эти замечания, бесспорно, верны, но вряд ли стоит так резко противопоставлять «полемические» и «неполемические» аспекты взаимоотношений писателей-антагонистов. Свидетельствуя о принципиальных различиях, полемика в то же время является специфическим способом взаимосвязи в историко-литературном процессе, ибо «творческое воздействие одних писателей на других проявляется и тогда, когда между ними нет творческой близости, когда они находятся в состоянии идейно-творческой вражды. Вызываемая этим полемика — могучий побудитель к творчеству». В настоящей статье взаимное «враждебное тяготение» Щедрина и Достоевского рассматривается как особый вид взаимодействия в литературном развитии, точнее: предпринята попытка исследовать некоторые особенности влияния Салтыкова-Щедрина на творческую практику Достоевского (по верному наблюдению В. А. Туниманова, Достоевский «был жизненно заинтересован в аргументах, «антикритике» Щедрина»).

(далее…)

Салтыков-Щедрин и некоторые вопросы поэтики сатиры

Читать - это значит писать

На протяжении многих столетий сатира была одним из самых «традиционных» жанров. От Лукиана и до конца XVIII века она особенно охотно пользовалась набором одних и тех же полутрафаретных сюжетов и мотивов, расцвечивая их каждый раз по-новому и приспособляя к общественным и политическим потребностям своей эпохи. Фантастические путешествия в чужие страны и на другие планеты или на острова, населенные причудливыми, неизвестными цивилизованному миру народами, история легендарной страны глупцов и другие сюжеты анекдотического или сказочного происхождения, подвергшиеся последующему, аллегорическому истолкованию, картина воспитания молодого царя (или вообще знатного человека), соединенная с сатирой на его учителей, разговоры в царстве мертвых, рассказы о священниках или жрецахобманщнках и сластолюбцах, о хвастливых войнах-трусах, фантастических обжорах, глупых, жадных и невежественных отцах, мешающих счастью свіэих детей, — такова была та традиционная, повторяющаяся «рамка», которой успешно пользовались на протяжении многих веков сатирики самых различных стран и народов для осмеяния людей и нравов своего времени. Иное мы видим у Щедрина. Щедрин начал свою литературную деятельность с опытов социально-психологической повести из современной жизни, близких по общему художественному строю повестям Герцена, Некрасова, Достоевского 1840-х годов.

(далее…)

Мотив «испорченной головы» в сатире Салтыкова-Щедрина

bp

В свои сатирические сказки Щедрин постоянно вводит персонажей, сюжетные мотивы, приемы, речения русской народной сказки. Но использует он фольклор в своих целях, никогда не следуя за ним пассивно. Неучет этого приводит к непониманию функций щедринских сатирических приемов. Вот характерный пример. В. В. Гиппиус привел интересную параллель из народной сказки к мотиву снимания головы и обратного ее водружения в главе «Органчик» «Истории одного города»: « < …> сидит королевна, убирается; сняла с себя голову, мылом намылила, чистой водой вымыла, волосы гребнем расчесала, заплела косу и надела потом голову на старое место». Но при этом В. В. Гиппиус дает совершенно неубедительное толкование данного мотива у Щедрина: «Мотив снимающейся головы здесь исполняет единственную функцию — предельного абсурда и очевидно, что на его месте мог бы быть любой сказочный мотив» Г Никогда сатирические приемы Щедрина не исполняют функции «предельного абсурда».

Они всегда являются иносказаниями определенной мысли, всегда несут точную оценку. В частности, мотив деформированной головы — один из особо разработанных в фантастике Щедрина. Он связан с характерной для просветителя темой неразумия, несознательности. Если в народной сказке фантастические изменения человеческого тела это, как правило, появление крыльев, хвоста, куриных лап и т. п., — то в щедринской фантастике деформируется голова. Причем эта деформация создается, іКак обычно у Щедрина, путем развития и реализации метафоры. Основная метафора, определяющая гротескную трансформацию,— «пустая голова». Голова щедринского героя прёдставляет собой «пустой и бесполезный сосуд (9, 304) 1 2.

(далее…)

Форма «общественного романа» в творчестве Cалтыкова-Щедрина и Достоевского

Читать - это значит писать

К постановке проблемы

Оригинальная теория романа, сложившаяся у СалтыковаЩедрина в его критических статьях и литературно-критических размышлениях, которые органической частью входят в его произведения, издавна привлекает внимание исследователей. В монографиях и статьях А. С. Бушмина, Е. И. Покусаева, В. Я- Кирпотина всесторонне и глубоко определено воздействие этой концепции общественного романа на творческую практику самого Салтыкова, дана ее проекция на широкий фон демократической беллетристики, сложившейся в конце 1860-х годов вокруг «Отечественных записок» и других передовых органов той поры. Думается, однако, что прогнозы Салтыкова были чуткой теоретической и художественной реакцией на более глубокий перелом, идейно-структурное изменение, которое назревает в типе русского романа в целом, а не только в этой его демократической ветви.

Сама литературная практика свидетельствует о том, что русский классический роман в самых больших именах и ярких образцах двинулся в разведку того русла, которое с особой четкостью намечено Салтыковым в его «Господах Ташкентцах» (1869). По мнению сатирика, современный роман должен покончить с господством в нем «теплого, уютного, хорошо обозначившегося» любовного, семейного элемента. «Роман современного человека разрешается на улице, в публичном месте’ — везде, только не дома; и притом разрешается < …> почти непредвиденным образом», начинается «поцелуями двух любящих сердец», а кончается «получением прекрасного места, Сибирью и т. п.» 1. Злободневными фактами политической жизни определяется в новом романе судьба человека, конкретное содержание «одноактной, скоропостижной трагедии» (15, 104) его жизни.

(далее…)

О теоретико-литературном потенциале щедринского наследия

bp

Творчество Салтыкова-Щедрина — важное звено в цепи исторического развития русской словесности, ‘крупнейшее исгоршсо-литературное явление (что по преимуществу и подтверждено существующими исследованиями). Этим, однако, сказано не все. Щедринское наследие — это и феномен большой георегп/со-литературной значимости.

Иными словами, Салтыков-Щедрин интересен не только как писатель-практик, действовавший на определенном этапе литературы и создавший— наряду с другими’— еще один неповторимый художественный мир, еще одну оригинальную поэтическую систему; он поучителен и как писатель-теоретик, прямо или косвенно вторгавшийся в область общих, заглавных проблем и понятий искусства слова,» много способствовавший углублению и развитию литературно-эстетической мысли. Вообще говоря, творческое наследие всякого крупного самобытного писателя — это не только история литературы, но и ее теория.

Само -собой разумеется, что степень теоретического значения творчества того или иного художника в силу различных причин далеко не одинакова. Активность обобщающе-осознающего начала, принципа, установки, прогрессивность идейно-эстетических позиций — все это значительно усиливает теоретико-литературный потенциал слова Щедрина, определяя настоятельную потребность соответствующего аспекта его изучения.

Формирование Щедрин a-писателя начинается в 40-е годы XIX века, когда явственно обозначился поворот литературы к действительности, ее реальным противоречиям и запутанным делам. С другой стороны, это время значительных свершений эстетической мысли, период активного научного осознания принципиальных начал искусства, его теоретического самоопределения в трудах Белинского. Салтыков-Щедрин, испытавший сильное влияние «критики Белинского» \ рано почувствовал вкус к уяснению основополагающих принципов творческой практики, к их более или менее открытому провозглашению в своих произведениях. Уже в начале первой повести— «Противоречия» — писатель теоретически декларирует авторскую установку: отказ от «трескучих эффектов»1 2. В последующих щедринских созданиях теоретические отступления становятся явлением весьма распространенным.

Вспомним, к примеру, экспликации Салтыкова-Щедрина о «преувеличениях» («Помпадуры и помпадурши»), или о жанре нового общественного романа («Господа ташкентцы»), или о «реализме» и «псевдореализме» («За рубежом»), или же о «тайне куклы» («Игрушечного дела людишки»), или, наконец, о «читателе-друге» («Мелочи жизни»). В «Круглом годе» теоретико-литературные высказывания автора, обычно представленные в форме «диалогического монолога», столь существенны по смыслу и объему, что придают циклу еще и значение литературного трактата. Особого внимания заслуживают глубокие суждения Салтыкова-Щедрина по такой кардинальной проблеме, как литература и общество.

(далее…)

По следам рук и обуви

Читать - это значит писать

Вплоть до начала 60-х годов прошлого века экономика разрушенного страшной войной государства, несмотря на героические усилия народа, не могла прийти в себя, а потому и отношение законодателя в период ее восстановления к хищениям имущества различных форм собственности тоже было неодинаковым.

Хищения государственного имущества считались крайне опасными, преследовались по статье 4 специально принятого Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Расследование дел о таких преступлениях соответственно осуществляли более опытные и квалифицированные следователи прокуратуры.

В далеком 1858 году служащий британской администрации в Индии Уильям Хершель обнаружил, что на свете не существует и пары людей с одинаковыми отпечатками пальцев. С тех самых пор дактилоскопия и стала внедряться в уголовно-правовые системы всех стран мира, а после того как весной 1905 года консервативный английский суд впервые в истории за убийство и ограбление престарелых супругов Фарров по делу, в котором основной уликой оказались оставленные преступниками в квартире потерпевших отпечатки пальцев, приговорил к смертной казни братьев Альфреда и Альберта Стратонов, следователи и эксперты во время осмотров места происшествия стали активно уделять внимание поиску и фиксации следов рук.

(далее…)

Символика синего цвета и мотив сна в повести Н.В. Гоголя «Портрет»

Главным героем повести Гоголя является Андрей Петрович Чартков, бедный дворянин. Герой снимает небольшую комнатку на Васильевском острове. В то же время судьба не обделяет Чарткова талантом, и он, создавая картины, мечтает о «щегольской жизни модных живописцев» [Гоголь, 1938: III, 85. Далее цитируется это издание, страницы указываются в скобках]. Однажды Чартков заходит в картинную лавку, где находит страшный портрет, с изображенным на нем ростовщиком с «живыми глазами» [116]. Герой «совершенно неожиданно» [83] покупает этот портрет, после чего с ним начинают происходить странные вещи…

Уже при первом знакомстве с текстом обращают на себя внимание многочисленные любопытные детали, побуждающие более пристально рассмотреть сны героя. Одной из таких интереснейших деталей становится синий цвет, на котором Гоголь неоднократно акцентирует наше внимание. В тексте «Портрета» мы видим, что первое упоминание синего цвета начинается после того, как Чартков, купив портрет ростовщика, возвращается домой: «красный цвет вечерней зари оставался еще на половине неба, <…> а между тем уже холодное синеватое сияние месяца становилось сильнее» [83]. Придя домой, художник снова видит синий цвет, когда его слуга «в синей рубахе» [83] встает позади него. Как только Чартков вступает «в свою переднюю, нестерпимо холодную <…> с мерзнувшими окнами» [84], мы снова видим оттеночные слова, ассоциирующиеся у нас с синим цветом.

(далее…)

Роль художественной литературы как исторического источника в исследованиях по новой культурной истории

Лев Николаевич Толстой

Лев Николаевич Толстой

«Литература и история – формы самоосмысления, самовыражения общества, главная их тема, обществознание, человекознание» С. О. Шмидт «Путь историка» [14, c. 92]

Как в историческом исследовании многое зависит от интуиции историка, так и писатели, литературные критики на бессознательном уровне способны к глубокому постижению жизни. Традиционно исследователи обращались к художественной литературе только за неимением более достоверных источников. В изучении истории нового и новейшего времени литературе отводилась только иллюстративная роль, однако новые направления исторической мысли изменяют отношение к источнику. Литературное произведение считалось крайне субъективным, но оно само по себе факт истории и биографии автора. Существуют разные точки зрения на значение личности художника в историкокультурном исследовании: одни утверждают, что личность автора не значима, так как все детали личной жизни не доступны наблюдению. Другие напротив считают, что личность художника принципиально значима, так как между текстом и биографией можно проводить типологическое сопоставление.

(далее…)

Циклические структуры первых сборников А.А.Фета и Н.А.Некрасова

А.А.Фет и Н.А.Некрасов

А.А.Фет и Н.А.Некрасов

Литература 40-х гг. ХIХ в. характеризуется переходностью и кризисностью. С одной стороны, критики отмечали «оттеснение» поэзии с авансцены искусства, изгнание ее из журналов, отсутствие крупных поэтических вершин, сопоставимых со значимостью А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова в предшествующую эпоху. С другой – появлялись серии поэтических сборников, которые представляли целый ряд новых имен, особо не выделявшихся на общем фоне. Господствующим направлением признавалась «физиологическая» проза натуральной школы. Проявился интерес к первым сборникам некоторых молодых поэтов: А. А. Фета, Н. А. Некрасова, А. Н. Майкова, Я. П. Полонского. Их произведения представлены не столько в подборках отдельных стихотворений, сколько в сборниках поэзии. Очевидно, что крупная книжная форма обращала на себя больше внимание, чем рассыпанные в журналах произведения пока еще малоизвестных авторов. (далее…)

«Татьяна — милый идеал…» (А.С.Пушкин «Евгений Онегин»)

Иллюстрация. Татьяна Ларина

Иллюстрация. Татьяна Ларина

Одним из крупнейших произведений Александра Сергеевича Пушкина является роман в стихах “Евгений Онегин”, ведь его созданию поэт посвятил около девяти лет. Он нарисовал живые и запоминающиеся образы Онегина, Татьяны, Ольги, Ленского, принесшие автору славу и сделавшие роман бессмертным. Русская классическая литература отличалась глубоким интересом к женским характерам. Лучшие поэты и писатели пытались постичь и изобразить женщину не только как объект обожания, любви, но прежде всего как личность.

По мнению В.Г.Белинского, главная заслуга Пушкина заключается в том, что «он первый поэтически воспроизвел в лице Татьяны русскую женщину». С образа Татьяны Лариной в русской классике наступает эпоха изображения прекрасных дам с настоящим русским характером. Писатель вложил в образ героини свои представления об идеале. И сам поэт часто говорит об этом на страницах романа: «Письмо Татьяны предо мною; Его я свято берегу…», «Простите мне: я так люблю Татьяну милую мою!» Причем в личности героини в известной степени воплотилось и мироощущение самого автора.

(далее…)

Сергей Есенин и образ родной природы

Почему образ родной природы в лирике Сергея Есенина неразрывно связан с образом родной природы?

Сергей Есенин

Сергей Есенин

В настоящей поэзии всегда есть место поэтическому открытию, неповторимому мироощущению живой ищущей души. Стихи Сергея Есенина не оставляют равнодушным никого, потому что его творчество затрагивает самое чистое и искреннее, а именно — любовь к своей родине.

Тема родины в творчестве Есенина — одна из главных. Если обратиться к его биографии, то можно понять, что это связано с горячей любовью к родному село Константиново в Рязанской области. Родную землю Сергей Есенин покинул совсем молодым. Жил и в Москве, и в Петербурге. После свадьбы с Айседорой Дункан он путешествовал по Европе. Разлука с родиной обострила его нежные чувства к отчизне. Характеризуя свою лирику, Есенин говорил: «Моя лирика жива одной большой любовью — любовью к родине. Чувство родины — основное в моем творчестве.» Для поэта родная деревня в России — это святое место, любимое и единое. Литературные критики определили это как понятие  »малой родины.»
(далее…)

Роль творчества М. Ю. Лермонтова в сближении культур русского и кавказских народов

М.Ю.Лермонтов

М.Ю.Лермонтов

Кавказ, говоря словами выдающегося отечественного историка, академика Российской академии наук Ю. А. Полякова, «…действительно является мини-моделью России и, соответственно, планеты» [13, с. 208]. Он совершенно обоснованно считал, что «общеисторическое значение Кавказа в том, что здесь было место встреч цивилизаций, место синтеза, взаимообогащения цивилизаций» [13, с. 208]. Ю. Поляков неоднократно отмечал, «что соприкосновение цивилизаций, их взаимообогащение в противоречиях и столкновениях стало основой поступательного движения человечества», подчеркивая, что нигде «так остро, плодотворно и многокрасочно не происходило противостояние и одновременно взаимопроникновение Европы и Азии, как на Кавказе» [13, с. 208]. С давних времен Кавказ, его многочисленные народы привлекали к себе внимание и интерес людей творческих, любознательных, говоря современным языком, людей креативных. Подлинную красоту этого, по-своему неповторимого уголка земного шара, его многоцветие и многообразие не только в географических, ландшафтных параметрах, но и в лицах, судьбах человеческих, народных сумели передать современникам гении слова и рисования – поэты и художники.

(далее…)

Люблю я Кавказ…

Михаил Юрьевич Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов… Современник А. С. Пушкина, наследник его поэтической славы, он был, несомненно, одним из предтеч философской лирической школы второй половины XIX столетия и едва ли не всего «серебряного» века русской поэзии, на творчестве которого взросли колоссальные фигуры русской классической литературы [4]. Многие современные поэты также считают за честь назвать его своим наставником. Между тем первая известность пришла к нему лишь за пять лет до смерти, а ушел он из жизни, не достигнув двадцатисемилетия. Нет, не умер, скорее заблудился в звездных мирах, вышел на ту свою заветную дорогу, где «сквозь туман тернистый путь блестит», а «ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит», ушел и уже не вернулся, как подобает странникам, не понятым и не принятым современниками… М. Ю. Лермонтов один из самых издаваемых русских поэтов [3, с. 183-187]. Каждому россиянину известны его хрестоматийные стихи: «Песня про купца Калашникова», «Бородино», «Парус», «Ночевала тучка золотая…», «На севере диком…» и другие. И сегодня он тоже с нами, поэт вновь ведет свой неустанный бой за право называться русским, за Россию, за поругаемое недругами отечество. Лермонтов в этом поединке не один.

(далее…)

Яндекс.Метрика