В центре внимания научного направления «Международные экономические и политические исследования» Института экономики РАН традиционно находится постсоциалистический мир. Направление фактически стало преемником Института международных экономических и политических исследований РАН (до 1990 г. – Институт мировой социалистической системы АН СССР), объединившегося в 2005 г. с Институтом экономики РАН.

Коллектив ученых, хорошо представляющих себе реалии прежней мировой социалистической системы, составил костяк исследователей, работающих по научному направлению «Международные экономические и политические исследования» и профессионально занимающихся анализом развернувшихся в постсоциалистическом мире процессов 1. Одно из конкурентных преимуществ направления на рынке научных разработок – активность квалифицированных специалистов-страноведов, многие из которых являются выпускниками кафедры географии мирового хозяйства географического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова и ее предшественницы – кафедры экономической географии зарубежных социалистических стран. Конец ХХ в., когда международное экономическое и политическое сообщество столкнулось с принципиально новым явлением – постсоциалистическими трансформациями, ознаменовался во всем мире повышением внимания к региону Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ).

Этот регион уже на протяжении более полувека служит объектом изучения коллектива специалистов Центра восточноевропейских исследований, входящего в научное направление «Международные экономические и политические исследования» ИЭ РАН. В последнюю четверть века ученые Центра в своих трудах детально прослеживают ход и результаты экономических, политических и социальных преобразований в регионе, начавшихся в конце 1980-х годов и продолжающихся до сих пор. Проходящие процессы и действующие тенденции изучаются в контексте новой геополитической ситуации в регионе, исследуются последствия восточного вектора расширения ЕС для экономики его стран, анализируется влияние системных трансформаций и расползания ЕС на отношения стран ЦВЕ с Россией, включая региональные и международные аспекты их взаимодействия. Трансформационные процессы исследуются на трех уровнях: – страновом (анализируются национальные модели трансформации в постсоциалистических государствах во всех основных аспектах – экономическом, социально-политическом, внешнеэкономическом);

– региональном (в наибольшей степени исследуются процессы в трех основных ареалах постсоциалистического мира – постсоветское пространство, Центрально-Восточная Европа, Восточная и Юго-Восточная Азия; особое внимание уделяется трансформации отношений между странами указанных регионов); – глобальном (исследуются изменения соотношения экономических и политических сил на международной арене под воздействием трансформаций, происходящих на национальном и региональном уровнях, формирование основными геополитическими центрами пространств влияния за счет постсоциалистических стран). Яркий пример сплетения в одном регионе проблем трансформации всех уровней – ситуация на Балканах. Изучение процессов в странах Центрально-Восточной Европы чрезвычайно интересно ввиду реализации этими странами практически в чистом виде перехода к рынку и демократии через заимствование институтов, существующих на Западе. О ходе трансформации в регионе создана богатая научная литература. При этом в России, к сожалению, цитируются в основном статьи западных аналитиков, нередко искажающих характер преобразований в странах ЦВЕ, а также источники реальных достижений и причины возникающих проблем в их экономике.

Сотрудники Центра восточноевропейских исследований, соглашаясь с тем, что все страны ЦВЕ, как и Россия, прошли через этап «шоковой терапии», убедительно опровергают в своих трудах тезис о ее повсеместном жестком и стремительном проведении. Достаточно вспомнить, например, что либерализация цен в Польше проводилась постепенно, а темпы роста потребления в течение полутора лет после либерализации превышали темпы роста ВВП. Польский подход к приватизации, которая признавалась экспертами МВФ «нерешительной», а также внимание, которое в ходе трансформации было уделено в стране роли государства в управлении экономикой, созданию экономических основ развития малого бизнеса, повышению роли местного самоуправления, не были предусмотрены шоковой терапией. В еще большей степени противоречили принципам неолиберализма практические шаги на пути трансформации в Словении – стране с самой благополучной экономикой в регионе до начала мирового кризиса. Перспектива членства в ЕС стимулировала в странах ЦВЕ сложные институциональные преобразования. Создавались новые структуры и правовые основы, способствующие развитию бизнеса и конкурентной среды. В экономической политике усилилась рыночная ориентация, была проведена либерализация торговли, рынков капитала и рабочей силы.

Очевидные плюсы проделанного пути для стран ЦВЕ – объединение обществ вокруг «европейской идеи», четкое структурирование программ развития, повышение прозрачности принимаемых решений, получение финансовой помощи из фондов ЕС. Среди положительных моментов для субъектов рыночных отношений из новых стран-членов – возможность выхода их продукции на рынки ЕС без таможенных пошлин и нетарифных ограничений, упрощение системы сертификации, доступ к европейскому рынку общественных заказов, прямым иностранным инвестициям и ресурсам финансового рынка, возможность использования европейских фондов для финансирования и поддержки проектов (особенно инфраструктурных и в случае малых и средних предприятий), доступ к программам ЕС по поддержке научных исследований и прикладных разработок. Следует признать, что большинство преимуществ от работы на общем рынке страны ЦВЕ получили еще на «предвступительном» этапе, и с этой точки зрения обретение статуса полноправных членов ЕС не многое поменяло в их положении [Страны Центральной и Юго-Восточной Европы в период …, 2006]. Анализ стратегии ЕС по подготовке стран-кандидатов к присоединению выявил политическую обусловленность практически каждого экономического шага, предпринимаемого Евросоюзом, безусловность приоритета для ЕС принятия европейского законодательства любой страной, желающей достичь углубленных форм интеграции с ним, уникальность проекта «Большая Европа» и практическую невозможность дальнейшего масштабного расширения европейского интеграционного объединения. Последнее предопределяет ситуацию в треугольнике Россия – постсоветское пространство – ЕС.

Все сказанное о положительном опыте пути, проделанного новыми членами Европейского Союза, не означает, однако, бесконфликтности и беспроблемности осуществленного перехода. Уже первые годы членства в ЕС выявили серьезные проблемы в развитии стран ЦВЕ. Очевидно, что трансформация через копирование западноевропейской общественной модели, обеспечив быстрое формальное внедрение рыночных и демократических институтов, не могла гарантировать появление эффективных систем принуждения к выполнению широкими слоями общества принятых норм и правил ЕС [Демократическое правовое государство …, 2005]. Демонтаж прежнего автократического режима, оформление правовых основ новой демократической системы, проведение первых демократических выборов в парламент, учреждение новых политических структур и институтов произошли очень быстро. Это стало возможным благодаря достигнутому между частью старой и новой политической элитой консенсусу относительно направлений политических и экономических реформ. Однако налаживание новых политических институтов в соответствии с демократическими нормами и процедурами оказалось сложным процессом, его и по сей день нельзя признать завершенным. В силу отсутствия демократических традиций еще более медленными темпами, чем в Центральной Европе, эти процессы развивались в странах Юго-Восточной Европы.

Особая, крайне тяжелая ситуация сложилась в государствах Западных Балкан. Трансформация как условие членства в ЕС обеспечила не только смену экономической и общественной системы в странах ЦВЕ, но и привела их к ориентации после распада СССР на новый центр геополитического и геоэкономического притяжения в лице Европейского Союза, серьезнейшим образом повлияв на принципы и методы его функционирования. Расширение ЕС на восток, в результате которого число его членов увеличилось на треть при пятипроцентном увеличении ВВП, привело к резкому росту гетерогенности интеграционного объединения, существенно осложнило управление экономическим и валютным союзом. Стартовые позиции новых членов ЕС практически по всем параметрам находились далеко позади позиций «старых», присоединились к Евросоюзу они на значительно менее благоприятных условиях, чем в свое время Ирландия, Греция, Испания и Португалия. В таких условиях создать из экономического пространства ЕС подлинно единый внутренний рынок вряд ли возможно даже при полном отсутствии барьеров на пути движения товаров, услуг, капиталов и физических лиц. Мониторинг институциональных реформ в ЕС – важная сфера исследований Центра восточноевропейских исследований. Повышенное внимание сотрудников Центра обращено на драматические последствия мирового финансового кризиса и долгового кризиса в «еврозоне» для социально-экономического развития ЦВЕ [Князев…, 2013].

Анализу причин слабой устойчивости экономики стран региона к воздействию внешних шоков, не в последнюю очередь вследствие их евроинтеграции, посвящены опубликованные коллективом Центра монографии 2010-х годов [Центральная и Восточная Европа перед…, 2012; Центральная и Восточная Европа: последствия..., 2014; Центральная и Восточная Европа: уроки..., 2011; Центрально-Восточная Европа: из кризиса..., 2014; ЦентральноВосточная Европа: развитие..., 2016]. К важным результатам привело исследование учеными Центра прямых иностранных инвестиций в ЦВЕ, которые рассматривались в качестве одной из главных основ модернизации и развития экономики [Прямые иностранные..., 2006]. Проведенный анализ показал, что инвестиции способствовали увеличению основного капитала и существенному ускорению экономического роста. Однако прямые иностранные инвестиции не содействовали модернизации экономики, так как привлекались преимущественно в форме создания транснациональными компаниями филиалов и дочерних предприятий, которые слабо интегрируются в национальную экономику. Основная их часть сконцентрировалась в сфере финансовых услуг, торговли и оборота недвижимости, а также в узком круге отраслей реального сектора. В промышленности инвестиции были вложены преимущественно в организацию сборочных производств, встроенных в международные цепочки добавленной стоимости. Национальная составляющая в валовой добавленной стоимости в случае таких производств крайне мала. Основные выводы, к которым пришли ученые Центра в процессе исследования социально-экономических результатов трансформации и евроинтеграции стран ЦВЕ, сводятся к следующему. В годы трансформации и подготовки к членству в ЕС страны ЦВЕ приняли модель экономического роста, которая может быть условно названа «интеграционной». Модель базировалась на лежавшей в основе концепции Вашингтонского консенсуса неоклассической экономической парадигме и характеризовалась полной либерализацией экономической деятельности, снятием всех ограничений на движение капитала, товаров, услуг и рабочей силы.

Внешняя либерализация – один из основных столпов принятой модели – сопровождалась крупномасштабным (в относительных показателях) притоком в регион иностранных, в основном западноевропейских, товаров, инвестиций и финансового капитала. В условиях возникшей сильнейшей конкуренции на внутреннем рынке со стороны иностранных компаний многие национальные производства, лишенные в соответствии с правилами ЕС государственной поддержки, были разрушены. Не имея отечественных инновационных секторов и производственных кластеров, способных выдерживать конкуренцию на мировом рынке, страны ЦВЕ попытались повысить свою внешнюю конкурентоспособность за счет неоднозначных для экономического роста факторов.

Первым из них стало снижение уровня затрат на рабочую силу в единице более или менее стандартной продукции с низкой добавленной стоимостью, вторым – неизбирательное привлечение прямых иностранных инвестиций путем обеспечения привилегированного доступа западноевропейских инвесторов к приватизации национальных активов, предоставления иностранным инвесторам различного рода льгот и субсидий, снижения налоговой нагрузки на компании, главным бенефициаром которого также стали иностранные инвесторы. Экономия на оплате труда в интересах повышения конкурентоспособности производимых товаров и услуг привела к росту чистого экспорта, однако существенно снизила совокупный внутренний спрос, который пришлось стимулировать кредитной экспансией западноевропейских банков. Ее остановка в условиях мирового финансового и европейского долгового кризисов существенно подорвала возможности экономического роста в регионе. Снижение корпоративных налогов как элемент стимулирования притока иностранного капитала привело почти во всех странах ЦВЕ к росту дефицита государственных бюджетов. В результате щедрость по отношению к иностранному бизнесу обернулась необходимостью урезания не только государственных социальных расходов, но и объемов финансирования тех видов деятельности, от которых напрямую зависит экономический рост (образование, научные исследования) [Налоговая политика…, 2011]. Полная внешняя либерализация привела к хроническим внешним дисбалансам в экономике менее развитых и конкурентоспособных государств ЦВЕ, а приток на их рынки спекулятивного капитала способствовал образованию пузырей на внутренних рынках, что также ослабило устойчивость экономического роста.

При этом независимо от изменений его динамики в странах ЦВЕ стали постоянными такие негативные явления, как высокая безработица и большая эмиграция населения, особенно молодежи, растущее неравенство доходов, радикальное снижение доступности и качества публичных услуг. Средства структурных фондов ЕС и Фонда сплочения, выделенные новым странам-членам в объеме 2,6 % их совокупного ВВП в бюджетный период ЕС 2007–2013 гг., не смогли остановить тенденцию к нарастанию гетерогенности европейского пространства. Средства фондов направляются

преимущественно на решение экологических проблем и развитие инфраструктуры. Предоставление средств обусловлено необходимостью национального софинансирования, что нередко блокирует возможности реализации необходимых странам проектов. Размеры субсидий в расчете на душу населения оказываются много больше в странах ЦВЕ с относительно высокими показателями развития, что приводит к усилению неоднородности в регионе. Различия между демонстрирующей динамичный экономический рост Польшей и существенно отстающей Болгарией становятся соразмерными разрыву между Германией и Грецией. Опыт последних лет показал неспособность сложившейся в странах ЦВЕ модели экономического роста обеспечивать те темпы развития, которые необходимы для преодоления исторически унаследованной экономической и социальной периферийности [Глинкина и др., 2014].

Ограниченность потенциала торговых и финансовых связей с западноевропейскими странами как источника догоняющего развития стран ЦВЕ сегодня стала очевидной. Более того, опыт показал, что европейская экономическая интеграция несет в себе серьезные риски для стран ЦВЕ как ее экономически слабых участников. Получая выгоды от тесных связей с более развитыми партнерами по ЕС в период стабильного развития европейской экономики, эти страны становились все более зависимыми от Западной Европы в финансировании экономического роста, привлечения долгосрочных инвестиций и сбыта произведенной продукции. Кроме того, несмотря на продолжительный период относительно динамичного экономического роста, страны ЦВЕ накопили множество внутренних проблем структурного характера.

В силу сочетания этих факторов Центрально-Восточная Европа острее других регионов мира реагирует на нестабильность европейской экономики, товарных рынков и потоков капитала. Падение деловой активности в Западной Европе выбивает изпод экономического роста в странах ЦВЕ опору на экспорт, а проблемы западноевропейских банков — на иностранный финансовый капитал. Показательно, что наибольшую устойчивость демонстрирует экономика Польши, наименее интегрированная в рынок ЕС (наряду с румынской). Анализируя экономические и социально-политические процессы, проходящие в странах ЦВЕ, ученые Центра прежде всего ищут новые возможности для осуществления Россией эффективного сотрудничества с этими государствами. Более двадцати лет в Центре реализуется исследовательский проект «Россия и Центрально-Восточная Европа». По теме проекта опубликованы несколько фундаментальных монографий [Основные тенденции.., 2015 и др.], регулярно выпускаются сборники статей о текущем состоянии, тенденциях и проблемах в отношениях России со странами ЦВЕ, проведены международные конференции и «круглые столы», подготовлены десятки информационно-аналитических материалов для министерств и ведомств РФ, занимающихся практическими вопросами взаимоотношений России и стран ЦВЕ, где на основе проведенного анализа делаются выводы о возможных форматах и направлениях развития сотрудничества России со странами ЦВЕ в будущем.

Связь между внешней политикой ЕС и внешнеэкономической деятельностью стран-членов со всей наглядностью проявилась с нарастанием геополитической напряженности в последние годы и ухудшением отношений между Западом и Россией из-за кризиса на Украине. По этой важной теме Центр провел специальное исследование, результаты которого опубликованы в научном докладе «Страны Центрально-Восточной Европы в санкционной войне Запада против России: политические позиции и экономические последствия» [Страны Центрально-Восточной Европы в санкционной…, 2015]. Особую роль в российской политике на восточноевропейском направлении играет Польша. Именно поэтому важными событиями в научной жизни России следует считать выход монографий, посвященных российскопольским отношениям конца ХХ – начала XXI вв. [Бухарин 2007, 2013], в которых обосновывается большое значение для России отношений с Польшей в силу ее важного геополитического и геоэкономического положения, значительного хозяйственного, научного и культурного потенциала, а также комплекса сложных проблем взаимоотношений – наследия недавнего и исторического прошлого. * * * Таковы основные научные цели и некоторые результаты деятельности направления «Международные экономические и политические исследования» Института экономики РАН, раскрывающие сложную взаимозависимость различных уровней трансформаций, происходящих в постсоциалистическом мире и непосредственно влияющих на Россию.

Научные разработки направления вооружают органы законодательной и исполнительной власти Российской Федерации знанием международного опыта как успешных, так и провальных попыток решения актуальных для России экономических, политических и социальных задач. Эти знания необходимы при выработке стратегий экономического развития России и укрепления ее международных экономических и политических позиций. Они позволяют принимающим решения государственным органам проводить эффективную корректировку российской стратегии трансформации и модернизации, а также внешнеэкономической стратегии и политики.

Вопрос о том, смогут ли новые члены ЕС адаптироваться к современной ситуации, и сумеет ли ЕС пережить объективно необходимую трансформацию, остается открытым. Следовательно, Центрально-Восточная Европа, как и на протяжении предыдущих десятилетий, будет играть в мировой политике неизмеримо большую роль, чем ее экономическая мощь, что требует продолжения тщательного научного анализа проходящих в регионе процессов. И здесь уместно еще раз подчеркнуть, что неоценимый вклад в научные достижения направления «Международные экономические и политические исследования» Института экономики РАН много лет вносят ученые-географы, получившие высококачественное образование и защитившие диссертации в стенах Московского государственного университета, воспитанные требовательными и одновременно терпеливыми преподавателями кафедры географии мирового хозяйства.

С.П. ГЛИНКИНА, Н.В. КУЛИКОВА