Поскольку в системе правосудия не только отражается механизм государственного устройства, но и наиболее обнаженно проявляется драматическое состояние общественных отношений и с особой остротой встают нравственные проблемы эпохи, то проблема правосудия не могла не привлечь пристального внимания Достоевского и Толстого – писателей, пытающихся разобраться в хаосе русской общественной жизни переломного времени. Многие исследователи в той или иной связи говорили о перекличках двух судов – в «Братьях Карамазовых» и в «Воскресении», – но все же тема эта в литературоведении не исчерпана. Близость Толстого и Достоевского в постановке этой острейшей проблемы поразительна. А разница в том, что все внимание Толстого сконцентрировано на социальном.

Он разоблачает корень зла, который видит в существующих формах жизни, в социальных условиях, в государственном устройстве, и его позиция более жесткая и радикальная, чем позиция Достоевского. Как отмечает Н. Бердяев, Толстой смотрит на зло рационалистически. Его вывод прост и ясен, и он всецело лежит в плоскости социальной: нужно уничтожить условия, которые порождают преступления. Достоевский воспринимал зло иначе. В «Братьях Карамазовых» описанию самой процедуры суда предшествует описание атмосферы, царящей в зале. Толпа ждет душещипательного зрелища, забывая при этом о том, что решается судьба человека.

В «Дневнике писателя» Достоевский пишет: «Зло таится в человеке глубже, чем предполагают обычно». Он не согласен с тем, что «если общество устроить нормально, то разом все преступления исчезнут… и все в один миг станут праведными». В толпе у Достоевского в концентрированном виде проявляется метафизическое зло, присущее человеческой природе, поэтому человек человека судить не может, как не может он спастись только своими силами, спастись без Спасителя. (далее…)