Цинизм в русской философии XIX-XX вв | Знания, мысли, новости — radnews.ru


Цинизм в русской философии XIX-XX вв

Аннотация. В статье дается анализ феномена цинизма в русской философии XIX-XX вв. в направлениях эстетики, социальных теорий, русской религиозной философии, идеологии революционного народничества.

Ключевые слова: цинизм, нигилизм, радикализм, анархизм, атеизм, аскетизм, утопизм.

Слово «цинизм» происходит от позднелатинского cynismus и от древнегреческого kynismos – учение киников, которое восходит к слову kynos («собака») и буквально означает «собачий образ жизни человека». В большинстве словарей приводятся два значения слова «цинизм»: 1) учение киников, 2) нигилистическое отношение к достоянию общечеловеческой культуры, особенно к общепринятым правилам морали и нравственности, благопристойности, идее достоинства человека, иногда к официальной идеологии, выраженное в форме издевательского глумления; вызывающе-пренебрежительное, презрительное до наглости и бесстыдства отношение к чему-либо, пользующемуся всеобщим уважением и признанием. Выделяют цинизм силы (например, тоталитарные режимы) и бунтарские настроения и действия (например, вандализм). Слово «цинизм» имеется в различных языках, например, английском (cynicism) и немецком (zynismus).

Упоминается, что цинизм присутствует в некоторых философских учениях (Ф. Вольтер, Д. Дидро) и произведениях художественной литературы (Ф. Рабле, М. Сервантес, В. Шекспир). Из данных значений видно, что феномен цинизма в философских учениях почти не исследовался. Исключением являются работы И.М. Нахова [1] и П. Слотердайка [2], но первый ограничился анализом только учений киников, а второй кроме учений некоторых киников рассмотрел работу И. Гёте «Фауст» и учение М. Хайдеггера о Man. Вместе с тем цинизм присутствует в различных направлениях русской философии: в эстетике (особенно у Д.И. Писарева), социальных теориях (особенно у М.А. Бакунина), в русской религиозной философии (Н.А. Бердяев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, С.Л. Франк), идеологии революционного народничества. Причем одни мыслители его защищают, другие подвергают критике. Во всех этих направлениях выражаются одни и те же признаки цинизма, присутствующие в той или иной мере и сочетании и в западной философии (Н. Макиавелли, Ф. Ницше, де Сад, М. Штирнер): деструктивность, нигилизм, радикализм, анархизм, атеизм, аскетизм, утопизм.

Писарев был сторонником реалистического искусства, эстетику которого разработал Н.Я. Чернышевский. Он объявил себя врагом искусства для искусства и в качестве объекта критики такого искусства выбрал произведения А.С. Пушкина, в частности, его роман «Евгений Онегин», в котором обнаружил лишь «описание бессмысленной дворянской жизни и мелких обычаев».

Рассматривая произведения Пушкина, Писарев цинично именовал его «величайшим представителем филистерского взгляда на жизнь» и «искусным версификатором». Бердяев оценил этот погром эстетики как вульгарный материализм, утилитаризм и цинизм: «Писаревский нигилизм объявил, что “сапоги выше Шекспира”. Идея социального заказа в искусстве и литературе в писаревщине утверждалась даже в более крайней форме, чем в коммунизме» [3, 46]. Описание действительности у нигилистов-шестидесятников сопровождалось созданием утопических проектов будущего социального устройства («Что делать?» Н.Я. Чернышевского). М.А. Бакунин создал анархический проект замены государства федерацией самостоятельных общин, критикуя не только буржуазное государство, но и проект марксистского народного государства. В Программе славянской секции в Цюрихе [4, 524-526], написанной Бакуниным, отрицалось существование государства, юридического права, частной собственности, семьи и признавались материализм, атеизм, равенство прав и обязанностей мужчин и женщин. Он предлагал покрыть всю Россию тайными революционными организациями, которые подготовят восстание против существующей монархии.

Характеризуя идеи Бакунина как анархокоммунизм, Бердяев писал, что «у Бакунина он окрашен в зловещий цвет разрушения и бунта против всего, прежде всего против Бога» [3, 56]. Феномен цинизма рассматривался в художественно-философских произведениях Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. Ф. Ницше в своих конспектах работ Толстого «В чем моя вина?» и Достоевского «Бесы» относил их произведения к периоду трех великих аффектов в истории европейского нигилизма: аффектам презрения, сострадания и разрушения, характеризуя эти аффекты как симптомы «совершенного нигилизма» [5, 163]. Н.А. Бердяев писал о Толстом: «В сознании же именно Толстой был революционером, обличителем неправды мировой жизни, он анархист и нигилист, он восстает против мировой истории и против цивилизации с неслыханным радикализмом» [3, 71]. Отношение Толстого к религии имело форму этического нигилизма: он признавал христианские ценности без христианской церкви, отвергая ее догматы. В отношении к государству и юридическому праву он был нигилистом и анархистом, в отношении к искусству – нигилистом. Право он отвергал на том основании, что суд противен заповедям Христа, государство – за то, что его основой является телесное насилие, а его деятельность – преступлением против народа, и предлагал заменить его различными союзами и общественными предприятиями.

Как и другой русский анархист П.А. Кропоткин, Толстой проповедовал уничтожение границ государства, армии, судов, смертной казни, но он обращался к доброте и ненасилию, а Кропоткин – к революции. Нигилизм и анархизм сопровождались у Толстого утопическими идеями уничтожения городской цивилизации и возвращения к патриархальной жизни в деревне. Л. Шестов иронически замечает, что Толстой нашел «в проповеди отречения от цивилизованной жизни архимедов рычаг исцелить человечество от всех общественных недугов – заставить всех пахать землю и иметь руки с мозолями» [6, 72, 74-75]. В этом идеале содержится знакомая идея киников о лишенности потребностей и опрощенном образе жизни в природе. Нигилистом Толстой был и во взглядах на искусство. Он отвергал элитарное искусство и отождествлял искусство с исполнением социального заказа для народа, что привело его к выводам о бóльшей ценности фольклора, чем профессионального искусства в виде романа, симфонии, живописных картин. Шестов в связи с этим заявляет, что Толстой исполняет «миссию… нового Писарева» [6]. Но русский нигилизм отличался от западного нигилизма, основанием которого был атеизм. Бердяев писал: «Мы все нигилисты, говорит Достоевский. Русский нигилизм отрицал Бога, духа, душу, нормы и высшие ценности. И, тем не менее, нигилизм нужно признать религиозным феноменом.

Возник он на духовной почве православия, он мог возникнуть лишь в душе, получившей православную формацию. Это есть вывернутая наизнанку православная аскеза, безблагодатная аскеза. …Русские писатели… не верили в прочность цивилизации, в прочность тех устоев, на которых покоится мир, так называемый буржуазный мир их времени. … Катастрофическое мироощущение стало характерным для наиболее замечательных и творческих русских людей» [3, 37-38, 64,70]. Наиболее глубоко это мироощущение выразил Достоевский в своих романах. Он обличал русскую революционную интеллигенцию за ее атеистический нигилизм, считая его предвестником революции. Ю.Н. Давыдов обнаружил, что тематика письма Н. Ставрогина (главного героя «Бесов») к Даше «поразительным образом совпадает с тематикой “Дневника нигилиста”» [5, 168], в котором Ницше изобразил психологию нигилиста.

В письме Ставрогина есть ужас перед «лживостью» действительности, тотальное отрицание, презрение ко всему, отсутствие нравственных воззрений, идея нейтральности добра и зла, душевная пустота, атеизм и даже садизм. Ставрогин олицетворял для Ницше явление нигилизма, так как он соответствовал главному его критерию – это освобождение от всех абсолютов, идеалов и ценностей, стремление к ничто, презрение к жизни, иначе говоря, он олицетворял циническое сознание. Ницше считал, что цинический «проект нигилизма» возможен, ибо существует одна реальность – воля к власти. Достоевский показал, что отсутствие ценностных абсолютов приводит человека к нигилизму и самообожествлению, а они – к разрушению личности и мира. Комментируя содержание «Бесов», Бердяев утверждал: «Достоевский предвосхитил Ницше и многое, раскрывшееся лишь теперь» [7, 7].

Как М. Штирнер и Ф. Ницше, Достоевский считал свободу бытием и главной ценностью человека, но в отличие от них показал, что путь свободы является опасным и страдальческим, так как она может переродиться в своеволие. У Достоевского нигилист Шигалев утверждает: «Выходя из безграничной свободы, я заканчиваю безграничным деспотизмом», обществом, где одна десятая получит свободу личности, а остальные превратятся в стадо. Нигилист П. Верховенский превращает идею Шигалева в социальный эксперимент, где губернский веселый карнавал заканчивается убийством, пожаром, пьяным разгулом масс. Нигилист Иван Карамазов становится духовным виновником отцеубийства, нигилист Ставрогин – причиной гибели своей жены Хромоножки, а нигилист Раскольников совершает двойное убийство, чтобы доказать, что он не тварь дрожащая, а право имеет.

Бердяев усматривал связь между нигилизмом и социализмом: «Нигилистическая закваска, враждебная ценностям культуры и историческим святыням, лежит в основе русского социализма» [8, 467-468]. Нигилизм родился как отрицание Бога, поэтому социализм принимает те искушения, которые были отвергнуты Христом в пустыне: искушение «земными хлебами», чудом, властью. П. Верховенский переводит идеи шигалевщины на язык властных императивов: «Все к одному знаменателю, полное равенство… У рабов должны быть правители. Полное послушание, полная безличность»

[8, 467-468]. Великий Инквизитор изображает будущее общество сходным образом: «Мы дадим им счастье слабосильных существ, какими они и созданы. …Мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей» [8, 467-468]. Как и нигилизм, социализм ведет к отрицанию достоинства личности, имморализму и цинизму.

Главным носителем этического сознания в России 70-х-80-х гг. была народническая революционная интеллигенция. С.Л. Франк выделяет ряд ее особенных свойств: утилитаризм («морализм», сосредоточенность на нравственных ценностях пользы), отрицание духовных ценностей, фанатизм как «страстную преданность излюбленной идее» с нетерпимостью к иным мнениям, нигилизм, сакрализация ценности «блага народа», нравственный релятивизм, приемлемость любых средств для достижения цели, в том числе террора, религия служения народа.

Франк называл мировоззрение этой интеллигенции «нигилистическим морализмом», соединенным с «религией социализма» [9, 112], и истоками его считал руссоизм, механико-рационалистическую теорию счастья, абсолютизацию ценности разрушения, идеологию якобинцев и анархизм Бакунина. «Мы можем определить, – писал он, – классического русского интеллигента как воинствующего монаха нигилистической религии земного благополучия» [9, 136]. Большинство русских философов выразили позицию непринятия цинизма.

Список литературы

1 Нахов И. М. Философия киников. – М.,1982 ; его же: Киническая литература. – М.,1981 и др.

2 Слотердайк П. Критика цинического разума. – М.,2009.

3 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М., 1990.

4 Бакунин М. А. Программа славянской секции в Цюрихе // М.А. Бакунин. Философия. Социология. Политика. – М.,1989.

5 См. : Давыдов Ю. Н. Этика любви и метафизика своеволия: Проблемы нравственной философии. – М.,1982.

6 Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше (философия и проповедь) // Вопросы философии. – 1990. – №7. 7 Бердяев Н. А. Ставрогин // Н. А. Бердяев. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. – М. ; Харьков, 2004. 8 Бердяев Н. А. Миросозерцание Достоевского // Н.А. Бердяев. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. – М. ; Харьков, 2004. 9 Франк С. Л. Этика нигилизма // С. Л. Франк. Сочинения. – Минск ; М.,2000.

С.С. Федулов


Комментировать


+ шесть = 9

Яндекс.Метрика