Современная ситуация в российской экономике характеризуется падением производства, причем как в сфере промышленности, так и в сфере сельского хозяйства. Причина этого видится нам в отсутствии правовых гарантий от посягательств на прибыльные предприятия со стороны представителей местных властей и представителей местных криминальных групп.

Для сравнения обратимся к ситуации в российской экономике начала XX в. В России начала позапрошлого столетия существовали три субъекта экономики, которые (с определенной долей условности) можно считать слабо связанными с рынком, — это православные монастыри, старообрядческие земледельческие общины и крестьянские поземельные общины. Их хозяйственная деятельность была направлена на производство продукции для внутреннего потребления. Экономическая самодостаточность первых двух указанных субъектов экономики была обусловлена, во-первых, высоким уровнем их групповой сплоченности и, вовторых, наличием в них высшей ценности нематериального характера (стремление к спасению души), которая оправдывала для членов этих общностей отличный от окружающего мира образ жизни и помогала противостоять влиянию внешнего окружения.

(далее…)

В условиях современных экономических реалий проблема повышения конкурентоспособности экономики стоит особенно остро. Механизмы повышения конкурентоспособности национальной экономики должны, с одной стороны, базироваться на разработанных с учетом уровня развития экономики принципах, с другой — учитывать возможные экономические и другие риски взаимоотношений со странами с высокой вероятностью санкционных ограничений [2, 117].

В таких условиях важно определить основной вектор развития экономики, который выступит фундаментом будущих преобразований национальной политики. В основе большинства моделей экономического роста, предлагаемых к реализации в России, лежит развитие факторов конкурентоспособности экономики индустриального периода.

В качестве меры достижения конкурентоспособности такой модели выступает производительность труда или капитала, выраженная через валовый внутренний продукт (далее — ВВП) [1, 24–26]. Однако исследователи проблем экономического развития в данном случае изначально исходят из неверно определенных базовых целей. ВВП присущ ряд фундаментальных недостатков при использовании в современной экономической системе: он не учитывает уровень жизни населения, не описывает социальные издержки и не отражает изменения в структуре производимой продукции.

Таким образом, применение исключительно ВВП для определения показателей конкурентоспособности экономики неверно. Ряд институтов сформировал современные показатели конкурентоспособности, адекватно определяющие конкурентоспособность стран на свободном рынке. Так, Всемирный экономический форум ввел интегральный индекс конкурентоспособности, учитывающий 12 основных факторов [3].

(далее…)

Вариантом протекания макрорегиональной экономической интеграции является формирование межгосударственных интеграционных блоков и экономических группировок. В последние десятилетия в мировой экономике наблюдался серьезный количественный рост межгосударственных интеграционных соглашений (в совершенно разных вариантах).

Оценить качественный уровень интеграции, степень «взаимопроникновения» экономик позволяет показатель доли внутриблоковой торговли в общем объеме международной торговли стран — участниц группировки. Расчет данного показателя по основным экономическим интеграционным блокам показывает, что углубление региональной интеграции «пробуксовывает» практически повсеместно, за небольшими исключениями. По нашей оценке, с 1995 г. доля международной торговли внутри интеграционных группировок в общем ее объеме снизилась с 44% в 1995 г. до 34,5% в 2012 г.

(далее…)

Ученые всего мира обеспокоены отсутсвием результатов от мер, направленных на улучшение экономической ситуации в глобальном мире. Многими из них предлагается отход от парадигмы доминирующей в мире рыночной экономики, делающей ставку на денежно-кредитную политику. Например, в Центре общественных наук при МГУ имени М. В. Ломоносова такие поиски дают надежду на возможные положительные результаты путем движения от экономики к хозяйству. Отмечается, что экономические интересы, выраженные в экономической власти отдельных группировок, образований, отражают границы возможностей функционирования рыночной экономики. Сложилась «экономическая» модель властных отношений по В. Ойкену, не способствующая социально-экономическому развитию, т.е. хозяйству.

(далее…)

Основанная на знаниях, неоэкономика создает новые возможности, формулируя при этом новые задачи. Знание, образование и общая культура являются не только главным ресурсом человека в условиях неоэкономики, но и важнейшим фактором развития, благодаря которому возможен рост конкурентоспособности. Особое значение приобретает процесс формирования, совершенствования и реализации культурного, социального и экономического пространства для воспитания человека, способного к поиску нестандартных подходов в решении задач, позволяющих находить практические решения при минимальных затратах ресурсов.

(далее…)

В конце девяностых — начале нулевых в российской науке возникла концепция «постэкономического общества», разработанная В. И. Иноземцевым на основе переосмысления марксистской политэкономии в духе социологии постиндустриализма.

Речь шла о прогнозе возникновения модели хозяйства и соответственно культуры и социума, радикально отличной от предшествующей — вместо труда главным фактором созидания богатства становится «творчество», что ставит под вопрос объективный характер целого ряда «классических» явлений, таких как стоимость, эксплуатация и т.п. Однако означают ли эти процессы реальное преодоление именно экономической природы современного общества или речь идет о новой форме «экономического»?

Если понимать, вслед за Ж. Лаканом, реальное как то, что всегда возвращается на свое место, упорствует в бытии и таким образом выявляет воображаемый, фантазматический характер всевозможных «сценариев развития», то можно выдвинуть гипотезу: концепция «постэкономического общества» играет роль идеологического фантазма, позволяющего так структурировать реальность современной экономики, чтобы позволить субъекту (будь то теоретик или практик) переживать эту реальность как в той или иной мере желаемую (при этом даже выявление противоречий будет происходить в режиме позитивного к ним отношения — например, как к источникам развития).

(далее…)

Мир существенно изменился за прошедший ХХ в., что заставляет считаться с новыми реалиями, как технологическими, так и социальными и культурными. Интеллектуальному сообществу (не только в России) необходимо решить: на каких принципах строить мир ХХI в. и нового тысячелетия, что взять туда в качестве непреходящих ценностей, а что из догм и мифов прошлого признать устаревшим и вредным. То, что Россия по своей Конституции имеет федеративное устройство, — пустые слова!

По факту Россия — типичное унитарное государство, где губернаторы и даже президенты национальных республик назначаются чиновниками из Администрации Президента. «Столичная модель», когда Москва (Кремль) является центром притяжения всех ресурсов страны, — тупиковая.

При таком централизме Россия с ее многомиллионным населением и обширной территорией перестает быть нормально функционирующим государством. Деление территории России по этническому признаку безнадежно устарело, сейчас это просто случайные линии на географической карте. Для своего развития Российское государство должно трансформироваться на крупные самодостаточные образования — федеральные края. Их границы следует устанавливать не по этническим или экономическим признакам, а по незыблемым географическим понятиям.

(далее…)

1. Если исходить из представляющегося интересным и перспективным положения, что неоэкономика — не надуманная характеристика современной экономики, а ее новое, переходно-кризисное качество с присущим ему господством стоимости (Ю. М. Осипов), то чисто экономический дискурс его проблем перспектив не имеет. Поскольку сущность нынешнего экономического бытия состоит в доминировании виртуально-финансовой экономики над реальной, с необходимостью встает вопрос о философском осмыслении ситуации, ибо мы, по сути, имеем проблему отношения материального и идеального, «спроецированную» на экономическую сферу. 2. «Балансировка» этого соотношения предполагает гуманизацию экономической жизни, ее «внешнюю» мотивацию.

Поэтому в качестве гипотезы полагаю — пришло время серьезного рассмотрения в интересующем нас аспекте опередившей свое время теории — «философии хозяйства» С. Н. Булгакова [1]. Он строил ее как разрешение проблемы нового понимания экономики, акцентирующего ее субъектность как «человечность». Интерпретируя идеи Булгакова, можно сказать — его философия хозяйства дает основу для построения такой теории, в которой экономика существует для человека, а не для стоимости и человек является не ее «капиталом», а «хозяином», который руководствуется и надэкономическими смыслами своего «хозяйствования».

(далее…)